Мири, мать Ари и Мати, была первой, кто обнаружил сыпь на руках Ари. Теперь, когда его ладони большей частью были очищены от растительного сока, было видно, что они покраснели, чешутся и местами отекли и распухли. Ари то и дело останавливался, чтобы почесать их о комбинезон, — что и заметила его мать, старавшаяся бежать рядом с ним, чтобы попытаться поговорить.

Ари пытался игнорировать слова матери, но Акорна остановила его, взяла за руку и осмотрела ладонь.

— У меня было точно такое же красное пятно на том пальце, которым я коснулась жижи на панцире кхлеви, и оно сильно чесалось, но я коснулась его рогом, и все прошло. Позволь, я попробую помочь и тебе, — сказала она, опуская рог к ладоням Ари и легко дотрагиваясь до них — сначала до одной, потом до другой. По его напряженной позе и остановившемуся взгляду было очевидно, что он испытывает боль. Наконец он вздохнул с облегчением и посмотрел на Акорну. В его взгляде читалась смесь раздражения и благодарности.

— Этот сок, который проедает панцирь кхлеви и быстро убивает их, похоже, вызывает аллергическую реакцию и у нас, — отметила Акорна. — Раздражение довольно существенно — но, видимо, для нас это не смертельно.

— Мак, — заговорил Беккер, — как только мы доберемся до корабля, первым делом ты должен будешь соскрести всю жижу из роболифта, собрать ее и поместить в один из грузовых отсеков. Я хочу, чтобы ее образцы были исследованы как можно скорее. Эта штука может оказаться полезной.

Следующие несколько часов были заполнены активной деятельностью. Родители Мати и Ари мысленно разговаривали с остальными линьяри в процессе работы, успев немного рассказать о том, как они жили на этой планете, находясь в полной изоляции от своего народа. Чтобы выжить здесь, им понадобились недюжинная храбрость и острый ум. Но Мати столько всего хотела сказать своим матери и отцу, что трещала как сорока, используя свои недавно обретенные телепатические способности, так что большей частью разговор вертелся вокруг недавних эскапад Мати: о том, что происходило с ее родителями с тех пор, как они покинули родной мир в поисках своих детей, говорилось гораздо меньше. Кроме того, им слишком многое нужно было сделать линьяри, так же как и остальная команда «Кондора», работали не покладая рук. Они хотели погрузить на корабль оба разломанных «шаттла» кхлеви, обломки «Никаври», а также любой другой груз, который мог позволить им получить дополнительную — и немаловажную для всего народа линьяри, как они подозревали, — информацию. Основной корабль кхлеви разбился вдребезги: большая часть его обломков была слишком мала, чтобы заинтересовать даже Беккера. Тем не менее они собрали все, что смогли.

— «Почему мы возимся с этим мусором именно сейчас? — спросил у Мати Карлье, ее отец. — Разве нам не надо связаться с остальными? Здесь же были кхлеви!»

Родители, не имевшие времени учиться стандартному галактическому языку у ЛАНЬЕ, поскольку времени на обучение во сне у них не было, не могли понимать те категории, которыми мыслили Беккер и Мак, в противоположность РК, который умудрялся быть понятым всегда.

— «Я попытаюсь выяснить».

— Капитан, — на языке линьяри обратилась к Беккеру Мати, молча следовавшая за ним по берегу до тех пор, пока он не наклонился, чтобы поднять очередной «трофей»; остановка была слишком внезапной, и девочка чуть не врезалась в капитана. — Если кхлеви разведывают эту область и их рой недалеко, разве не должны мы оставить все это на потом и вернуться на нархи-Вилиньяр; чтобы предупредить линьяри…

Беккер попытался ответить сначала на стандартном, затем на ломаном линьяри, которому он научился у Ари. Внимательно слушавший его Карлье явно понимал все меньше и меньше, но прежде чем он окончательно запутался, подоспела Акорна. Девушка поспешно начала переводить ответы Беккера.

— Ну, — начал Беккер, — за исключением тебя и Таринье, у нас не было никакой связи с вашей планетой с тех пор, как мы послали данные пийи, солнышко. Мы попросили ответить нам, помнишь? Я не уверен, что они слышат нас; если же слышат, то, похоже, намеренно не посылают нам ответных сообщений. Не думаю, что эта ситуация изменится теперь, при всех тех новых фактах, которые мы можем сообщить на нархи-Вилиньяр. Мне не хочется говорить этого, но судя по тому, что мы знаем, кхлеви могут быть уже там. Не исключено также, что они побывали на планете и уже покинули ее. Тот кхлеви, которого мы смогли допросить, знал только координаты флота на момент отправления последней полученной им передачи — а это было уже несколько дней назад. Если тебя это утешит, в то время кхлеви на твоей планете не было. Но мы не знаем, что происходит у тебя дома сейчас, и мы не можем дать им никакой четкой информации, кроме предупреждения о том, что кхлеви могут быть поблизости. В любом случае, это мы уже сделали — и именно это, насколько я понимаю, заставило вас с Таринье броситься сломя голову в космос. Мы передали вашим людям предупреждение одновременно с информацией, записанной в пийи, — хотя, исходя из того, что вы нам рассказали об этой вашей, простите, кобыле визару, это могло и не принести никакой пользы. Все, что мы можем сейчас прибавить к нашему первому сообщению, — это то, что мы нашли здесь твоих родителей. Что бы ни происходило на вашей планете, мы находимся слишком далеко от нее, чтобы хотя бы попытаться оказать линьяри помощь. Мы можем прибыть слишком поздно для того, чтобы изменить что-либо. Поэтому я и не тороплюсь говорить с твоей планетой.

В данный момент я больше волнуюсь о нас самих. Тот жук, с которым мы разговаривали, сказал, что остальные жуки точно знают и местоположение этой планеты, а равно и то, что она богата пригодной для кхлеви едой. Из всего, что мы знаем, следует, что рой кхлеви уже на пути сюда. Может быть, до их появления у нас еще много времени — а может быть, времени и вовсе нет. Конечно, мои сканеры ничего не показывают, но это не дает нам стопроцентной гарантии безопасности. Поэтому я хочу, чтобы все трофеи, какие мы сможем затащить на борт «Кондора», были погружены на него как можно скорее. Если коммуникационная система в «шаттле» кхлеви не повреждена — а она кажется мне весьма качественной — и если мы сможем включить ее и заставить работать, то, возможно, нам удастся принять сигналы флота кхлеви и понять, где сейчас корабли жуков и, возможно, куда они направляются.

Объяснения Беккера звучали вполне убедительно, а посему все энергично взялись за дело и работали часами, собирая грузы и транспортируя их на корабль. После того как все было сложено и подготовлено к упаковке, Мак нажал кнопку под кожей на запястье и переключился в скоростной режим работы, в котором его движения стали похожими на движения персонажа трехмерного видеофильма при ускоренной перемотке. Андроид стремительно очистил роболифт от смертоносного для кхлеви сока растений и аккуратно слил эту вонючую субстанцию в один из керамических контейнеров из-под йогурта, принадлежавших капитану Беккеру, — разумеется, предварительно извлекши оттуда йогурт и вымыв контейнер.

— И что мне делать с этим, капитан? — спросил Мак после того, как эта операция была завершена.

— Поставь контейнер в один из внешних трюмов без контроля температуры. Эта жижа прекрасно себя чувствовала в вакууме, когда мы летели сюда: думаю, с ней ничего не случится. Кроме того, я не хочу, чтобы эта штука контактировала с рабочими системами. О великие звезды и астероиды, вы только посмотрите на корпус корабля!..

«Кондор» всегда был серебристого цвета, однако сейчас он был покрыт большими желтыми пятнами, расположенными так причудливо, что, казалось, корабль оплетает гигантский плющ.

— Подозреваю, что эта штука заморозилась в космосе, а теперь, попав в подходящие условия, оттаяла и разрослась.

Акорна перевела эти слова для линьяри, не понимавших стандартного, а потом заметила:

— Капитан, мы должны убедиться, что не оставили здесь ни капли этой жижи: она чужда экологии планеты и может сильно навредить ей.

— Именно это я и хотел сказать следующим пунктом, — ответил ей Беккер.

Когда лифт был очищен и ни капли сока не осталось на земле, все стали поднимать грузы в корабль. Мак, закончив с уборкой, присоединился к остальным и принялся перетаскивать самые тяжелые вещи — например, практически неповрежденный «шаттл» кхлеви. Беккер с сожалением посмотрел на разбитый