«Кондор» и наши союзники вполне могли заметить угрозу задолго до того, как кхлеви подойдут достаточно близко, чтоб засечь их. Ты знала, что и Таринье знает это и что ни он, ни Мати не позволят причинить зло Кхорнье, Ари или капитану Беккеру, если в их силах будет предотвратить это. Ты знала даже, Лирили, что пийи содержал свидетельство того, что Карлье и Мири из клана Ниарья, родители Мати и Ари, — живы. Вся эта информация была для тебя источником беспокойства. И тогда ты преднамеренно приказала детям бездействовать, зная, что они не смогут подчиниться тебе и будут вынуждены нарушить твой приказ; зная также, что в этом случае они будут обречены — как и все, кто зависел от этой информации.
Лирили почувствовала острую боль в спине; что-то швырнуло ее вперед так резко, что она упала на колени.
— Я не знала этого. Как я могла точно знать? Все вы, космические путешественники, вечно находитесь в каком-нибудь другом месте именно тогда, когда требуется немедленно принять решение. Я сделала то, что считала наилучшим для своего народа. Включая вас. И это благодарность за мою верность обязанностям? Спасибо…
Теперь она плакала в ярости и страхе, охваченная возмущением, поскольку сама наполовину верила в то, что говорит; впрочем, в ином случае она никогда и не сказала бы этого. Надина прекрасно видела и ее состояние, и ее мысли.
— Ох, Лирили, бедная моя внучка, — проговорила Надина, она поднялась из-за стола Совета, опираясь ладонями о столешницу, потом опустилась на колени подле Лирили, взяв в ладони ее залитое слезами лицо. Лирили с вызовом посмотрела на нее. — Еще с тех времен, когда ты была совсем юной, мы знали о некоторых изъянах в твоей душе; и тебе это известно. Ты лучше нас всех умеешь скрывать свои мысли. Только ты одна можешь если и не врать, то как минимум изменять значение твоих мыслей настолько, что становится сложно их прочитать. Когда старый визар ушел в земли Предков, мы решили, что это отличие твоей души должно обратиться во благо; то, что было изъяном, должно было стать преимуществом, позволяя тебе творить добро. И ты права. В основном ты была великолепным и добросовестным администратором.
Большая часть вины лежит на нас самих; мы совершили ошибку, не понимая, что твоя особенность отделила тебя не только от своего народа, но и от правды внутри тебя самой. И теперь мы не наказываем тебя, дитя, но пытаемся возместить тебе тот ущерб, который, по нашей слепоте и недальновидности, ты нанесла себе и другим. Ты должна найти истинные мотивы своих действий — если не вглядевшись в собственную душу, поскольку ты кажешься не способной на такое, то хотя бы наблюдая за последствиями своих действий.
Теперь Лирили было очень легко «читать». Осторожность боролась в ее сознании со страхом и недоверием.
Надина вернулась на свое место, села, затем поднялась снова для оглашения приговора, уже вместе с остальными членами Совета.
— Лирили из клана Ривье, испросив совета Предков и следуя ему, мы выносим тебе этот приговор. Решением Высшего Совета ты освобождена от своих обязанностей визара Кубиликхана и администратора нархи-Вилиньяра. Ты назначаешься на должность юнги на корабль «Балакире» под командой визедханье ферили Невы и Мелиреньи. Твоими задачами будут: проверка информации, полученной посредством пийи; предупреждение «Кондора» об угрожающей кораблю и его экипажу опасности; уточнение местонахождения и обеспечение безопасности Таринье, Мати и «Никаври»; определение местонахождения Карлье и Мири и их спасение — или как минимум изъятие информации из их спасательной капсулы; а также предупреждение наших союзников об опасности со стороны кхлеви, даже в случае если передача этого предупреждения тобою позволит кхлеви выследить «Балакире». Визедханье ферили Нева и ее команда вызвались добровольцами на это задание и согласились нести ответственность за тебя. Они готовы на любые жертвы, если это будет необходимо для выполнения возложенной на вас миссии. Тем самым ты передаешься под попечительство Невы и команды «Балакире». И пусть разум Предков и благоволение друзей сохранят тебя от всех бед.
Боль пленника была невыносима. Не менее невыносима была жгучая смесь противоречивых чувств, переполнявшая душу Ари. Жажда мести в нем не могла ужиться с неспособностью видеть такие страдания живого существа — пусть даже и кхлеви. Впрочем, одно утешение было даже здесь, в трюме корабля, каким бы ужасным местом он сейчас ни был. Пленник «выщелкивал» всю требовавшуюся Ари информацию — но ни Ари, ни Беккер, ни даже Мак, который был готов «медленно разобрать» кхлеви, не дотронулись до этого существа даже пальцем. Что бы ни причиняло кхлеви такую муку, они не были в этом виноваты.
Вместо обещанной «разборки» Мак быстро обрабатывал информацию о щелкающем языке кхлеви, которую ему выдали Ари и ЛАНЬЕ: это дало ему возможность переводить вопросы Ари и Беккера в серию скрежещущих щелчков языка кхлеви, а затем преобразовывать ответные щелчки в слова человеческого языка.
Тварь лежала в сетке для груза на палубе, а муфты сети были надежно прикреплены к переборке. Кхлеви не мог никуда убежать. Ари был рад уже тому, что сеть несколько скрывала неописуемо отвратительные формы твари. Веревки, сплетенные из титановых волокон, позволяли видеть выпуклые глаза чудовища, стягивали его клешни и сильно прижимали уцелевшую антенну-усик к круглой голове. Гнилостный запах, который Ари почувствовал еще на корабле кхлеви, теперь заполнял трюм и, казалось, с течением времени становился все сильнее — почти физически ощутимым. Беккер заметил зеленую сукровицу, вытекавшую из-под панциря связанного кхлеви.
— Похоже, он настолько перепуган, что обгадился от страха, — заметил он.
— Перепуган? — переспросил Ари. — Кхлеви? Перепуган? Чего же он испугался — неужели нас?
— Конечно. Ты же был напуган, когда мы впервые нашли тебя?
— Конечно же. Но ведь я — не кхлеви…
— Позволь мне рассказать тебе кое-что о людях, приятель. О разных типах людей, — заговорил Беккер. — Эти подонки, — он указал на кхлеви, — любят причинять боль тем, кто попадется им в лапы, просто для того чтобы посмотреть, как они будут мучиться и страдать. Так же поступают и самые гнусные мерзавцы. Но именно потому в том случае, когда один из них попадается и оказывается в том же положении, что и его жертвы, он неизбежно начинает думать, что с ним станут делать то же самое. Единственная разница между нами в том, что нам нужна информация — а по твоим словам, когда ты был в плену у кхлеви, их совершенно не волновало, говоришь ты что-то или нет. Им просто нравилось слушать твои крики, правильно?
— Да, Йо. Я тогда никак не мог понять этого.
— Ну, так пойми хотя бы вот что. Сейчас эта тварь так же испугана, как ты тогда, — испугана даже больше; потому что поступить с тобой так, как это сделали кхлеви, мог только самый настоящий трусливый сукин сын. Да, эти кхлеви, конечно, похожи на жуков — панцирь, жвала, клешни и все такое, — но если ты меня спросишь, я тебе скажу, что они — просто кучи трусливого дерьма. Трусы и садисты. Все они.
Беккер размахивал руками, его голос звенел так, что его было слышно, несмотря на жалобные, но раздражающие высокие звуки, издаваемые кхлеви. Ари никогда не слышал, чтобы жукообразные создания издавали такие звуки, пока он был среди них. Хотя, возможно, тогда он сам мог издавать подобные звуки — в их человеческом эквиваленте, разумеется.
— Теперь, Ари, если у тебя еще есть вопросы, спрашивай. Мак, помоги ему: если Ари что-то пропустит, задавай свои вопросы.
— А что будете делать вы, капитан? — мягко спросил Мак.
— Я буду придумывать угрозы и… э-э-э, иные методы убеждения, — ответил Беккер.
— Очень хорошо, капитан. Ари?..
— Мак, спроси его, что он тут делал, сколько их находится поблизости, где их основной флот и где находится их родной мир.
Мак воспроизвел очередь щелкающих звуков языка кхлеви; как ему это удалось, не прибегая к помощи компьютера, оставалось загадкой. Во всяком случае, на Ари это произвело большое впечатление.
Кхлеви снова издал жалобный высокий вой.
— Скажи ему, что боль прекратится, если он предоставит нам всю необходимую информацию, — проинструктировал Мака Беккер: челюсти крепко сомкнуты, зубы оскалены — кажется, Беккер наслаждался
