Отметим, что АМ-35А к 23 ноября удовлетворительно прошел государственные испытания на станке, однако этот мотор предназначался (в силу своей высотности) прежде всего для высотного скоростного истребителя (МиГ-1/МиГ-З), а никак не для низковысотного штурмовика. Так и случилось — ни одного Ил-2 с этим мотором построено не было. Более того, программа выпуска АМ-35А на заводе № 24 приказом А.И. Шахурина № 785 от 30 декабря 1940 г. была сокращена на 2000 штук. Этим же приказом директор завода № 24 Дубов и Главный конструктор Микулин обязывались, не дожидаясь результатов запланированных на Гй квартал 1941 г. совместных испытаний мотора АМ-38, организовать с 1 января 1941 г. его серийное производство с выпуском в Гм квартале 50 штук, во П-м — 475, в Ш-м — 700 и в IV-m — 775 (всего за год — 2000 моторов).

Тем временем на заводе № 39 полным ходом шла работа по подготовке к заводским испытаниям модифицированного самолета ЦКБ-55 № 2 с мотором АМ-38, в конструкции которого были учтены практически все требования и рекомендации Государственной комиссии, проводившей его испытания, а также недостатки, выявленные в ходе испытаний ЦКБ-57.

29 декабря 1940 г. В.К. Коккинаки выполнил первый полет на одноместном Ил-2 с АМ-38 (ЦКБ- 55П).

Несмотря на все старания ОКБ и заводчан, к 11 января 1941-го завершить весь комплекс испытаний новой машины не удалось. Тем не менее, приказами по НКАП от 7 января и 14 февраля 1941 г. одноместный Ил-2 с мотором АМ-38 запускался в серийное производство одновременно на четырех авиазаводах — № 30 в Москве, № 18 в Воронеже и № 380 и 381 в Ленинграде — в варианте с двумя пушками МП-6 со звеньевым питанием, двумя ШКАСами и восьмью ракетными орудиями для РС-132.

При этом для обеспечения взаимозаменяемости агрегатов Ил-2 воронежский завод был определен головным в серийной постройке, а заводы № 30, 380 и 381 обязывались строить машины по единым чертежам, исходящим исключительно от воронежцев. В соответствии с приказом по НКАП № 518 от 2 октября 1940 г. любые изменения в конструкции машины и технологии ее производства разрешалось производить лишь с разрешения Наркома авиапрома. Невыполнение этого требования квалифицировалось как «…преступление, которое наносит вред государству и подрывает оборону страны…» со всеми вытекающими последствиями…

Тем временем С. В. Ильюшин, докладывая А. И. Шахурину и наркому вооружения Б. Л. Ванникову о ходе заводских испытаний Ил-2 АМ-38, в письме № 58 от 14 января 1941 г. сообщил, что: «…самолет производством закончен, за исключением установок пушек МП-6. На самолете сделано 4 полета, осталось сделать еще несколько полетов, которые мы не смогли выполнить 10 и 11 января из-за плохой погоды (видимость не более километра).

Пушечные установки нами изготовлены. Из имеющейся у нас одной пушки МП-6 с магазином от пушки МП-3 мы уже выстрелили, на земле, с одного крыла 90 снарядов и с другого 76 снарядов. Дальнейший отстрел на земле прекращен из- за отсутствия снарядов. Имеющиеся у нас снаряды (500 штук) мы не можем использовать, так как они годны только для магазина МП-6, а полученная нами одна пушка оборудована магазином МП-3.

Но, если бы у нас и были обе пушки МП-6 и снаряды к ним, мы не смогли бы выпустить самолет для стрельбы в воздухе, т. к. по наблюдениям при стрельбе мы пришли к заключению, что сила отдачи пушки значительно больше 2200 кг, которую назвал тов. Таубин и на которую мы рассчитывали крыло. По предварительным данным Нач. 7-го Отдела ЦАГИ, где был произведен замер силы отдачи она действительно оказалась значительно больше, чем 2200 кг. Окончательных данных о замере от ЦАГИ мы не получили, хотя замер был произведен еще 3 января с. г.

Для окончательной отработки пушечных установок и на земле и в воздухе, прошу Вашего распоряжения о немедленной передаче нам:

1) Данных о результатах замера силы отдачи МП-6 в ЦАГИ.

2) Двух пушек МП-6 с магазинами МП-6.

3) 3500 лафетопробных снарядов, годных для стрельбы из пушек, которые нам будут переданы (в зависимости от типов магазинов снаряды могут быть с буртиком или без них).

4) 200 штук реек (также в зависимости от типов магазинов, которые будут нам переданы, или МП-3 или МП-6)».

Бронированный штурмовик Ил-2 АМ-38 (БШ-2 № 2) на Государственных испытаниях в марте 1941 г.

Наркомы весьма оперативно разобрались в сложившейся ситуации, и уже 17 января 1941 г. приказом Шахурина № 147 директора всех серийных заводов обязывались выпускать одноместный Ил-2 с двумя пушками ШВАК (20 мм, боезапас по 200 снарядов) и с двумя пулеметами ШКАС (общий боекомплект 1500 патронов), а 20 января ОКБ Ильюшина получило отчет ЦАГИ по определению силы отдачи МП-6 и вскоре — сами пушки.

Однако Главный конструктор Ил-2 не торопился устанавливать таубинские пушки на свой штурмовик. В письме на имя А. И. Шахурина и Б. Л. Ванникова № 107 от 23 октября 1941 г. Ильюшин писал: «При проектировании установок пушки на самолет Ил-2 мы запросили тов. Таубина о силе отдачи пушки МП-6. Тов. Таубин письмом от 16.10.40 г. № 6-462 при сем прилагаемым сообщил нам, что усилие отдачи пушки МП-6 равно 2200 кгр…

На эту силу отдачи мы и рассчитывали крыло, когда проектировали установку пушки на Ил-2…

20 января 1941 г. нами получен отчет ЦАГИ по определению силы отдачи пушки МП-6 (ПТБ-23). Согласно этого отчета сила отдачи равна 5000 кгр., а максимальная, замеренная при испытаниях два раза, достигает 5200 кгр., т. е. в 2,36 раза больше, чем данная тов. Таубиным сила отдачи.

Доношу, что пушку с силой отдачи 5000–5200 кгр. на самолет Ил-2 мы, по условиям прочности крыла, установить не можем. Прошу Ваших указаний».

Отметим, что ссылки С. В. Ильюшина на излишне большую силу отдачи пушки МП-6 были в начале 1941 г. необоснованными — в то время еще не существовало достаточно точной методики определения силы отдачи даже на станке, а на самолете измерить ее и вовсе не представлялось возможным. Дело, вероятно, заключалось в другом. ОКБ было очень сложно решить вопрос о размещении и обеспечении надежной работы магазинной пушки МП-6 под крылом штурмовика (наличие магазина вынуждали ставить пушки не в консолях, а под ними). Кроме того, Ильюшин, зная, как сложно идет процесс доводки МП-6 в серийном производстве, видимо, уже понимал, что принятые Наркоматом вооружения необоснованно