семейств стали куртизанки… — Я решил, что надо как-то остановить ласки Нок под водой, и сообщил: — Пойду пописаю.

Туалет располагался в дальнем конце помещения и был оборудован приспособлениями из сияющей нержавеющей стали. Чтобы провести время и успокоить себя после ласк в джакузи, я минут пять изучал мощный душ. А когда решил выйти, обнаружил, что дверь заперта. Я надавил на нее — сначала тихо, затем со все возрастающей силой. Наконец ударил плечом, и она отворилась. Когда я оказался рядом с джакузи, Нок плавала вниз лицом. Каким-то образом сопла опять заработали.

Сперва я решил, что она слушает музыку. Присел у края ванны и стал ждать, когда она поднимет голову. Постепенно взбаламучиваемая струями вода стала приобретать розоватый оттенок. Я вскочил и, голый, бросился бежать. Метался по комнате, но не нашел другого выхода, кроме двери, через которую мы попали внутрь.

Спальня Танакана была снабжена множеством хитрых устройств. У двери я нажал на квадратик с надписью «Водные форсунки», и бурление в джакузи прекратилось. Из шеи Нок в такт призывам японской флейты истекала прозрачная красная струйка. Я соскользнул в воду и рассмотрел роковую рану — удар нанесли в горло ниже адамова яблока.

Со свежими трупами управляться тяжело. Я минут пять неловко перехватывал Нок и оступался, пока сумел вытащить ее на край джакузи. Самое большее, что я мог для нее сделать, — уложить достойно, со скрещенными руками, и накрыть шелковой простыней с кровати.

Пока шел к двери, мною настолько овладела депрессия, что пропал страх. Ужасно сожалел, что стал причиной смерти Нок. Оказавшись в холле, я увидел, что нимфы по-прежнему вычерпывают бассейн. Заметив выражение моего лица, они спросили:

— Что случилось? Слишком быстро кончили?

Не отвечая, я спустился на лифте на первый этаж.

«Швейцар, — подумал я, — он сообщил Танакану, что Нок поднялась наверх».

Устроившись на заднем сиденье такси, я позвонил Кимберли.

— Теперь мы по крайней мере знаем, где произошло преступление. Смерть Дамронг засняли в этом помещении. Я узнал нефритовую статуэтку лежащего Будды.

— Что собираешься предпринять?

— Ничего.

— На твоих глазах убили женщину, а ты не хочешь ничего делать? Тебе следует арестовать Танакана.

— Викорн не позволит. Он уже шантажирует Танакана.

— Неужели он настолько коррумпирован?

— Ты не понимаешь. Это дело чести. Вот почему Танакан ему подыгрывает. Пока длится шантаж, Викорн вынужден его защищать. Пусть это стоит больших денег, наезд Викорна даже выгоден Танакану.

— Ты прав, я ничего не понимаю.

— А ты, «Уолл-стрит», пораскинь мозгами, — предложил я и закрыл телефон.

Стоя на тротуаре перед моей лачугой, я подумывал, не сделать ли еще один звонок. Было без пятнадцати три ночи, но та, чей номер я собирался набрать, славилась бессонницей.

Она ответила после второго гудка, и в ее голосе не было ни капли сна. В этот поздний час на улице царила тишина, и я стал шептать в трубку:

— Извини, если разбудил.

— Сончай, ты? Все в порядке, я не спала. Но ты сам-то почему на ногах?

— Сегодня, не знаю точно когда, тебе привезут труп молодой женщины по прозвищу Нок. У нее перерезано горло под адамовым яблоком.

Наступила долгая пауза. По молчанию доктора Супатры я понял, что не первый обратился к ней.

— Что ты от меня хочешь? Только не проси спрятать концы.

Перед моими глазами возникла картина: нагая Нок плавает лицом вниз, и от ее шеи, словно прозрачный шарф, тянется волнообразная красная струйка.

— Наоборот, доктор Супатра, хочу знать, кому требуется прятать концы.

Я вымотался и одновременно сильно нервничал. «Процессор» между ушами гудел, как гнездо шершней, но ноги настолько устали, что я едва мог их переставлять. Я понимал: что бы ни произошло, мне не заснуть.

Зачем откладывать унижение до утра, если можно принять его сразу? Единственная предосторожность, которую я себе позволил, — вошел неслышно в дом, чтобы не разбудить Чанью и зародыша Пичая, и достал свой служебный револьвер, который хранил под матрасом.

На улице остановил такси и велел водителю отвезти меня обратно в «Парфенон», но вышел за сотню ярдов до клуба, расплатился с таксистом и стал ждать.

Экранчик моего мобильника показывал двадцать три минуты пятого. Расходились последние девушки в майках и джинсах, устало прощаясь друг с другом. Мужчины, в большинстве работающие «за кулисами», тоже спешили домой. В темном углу я ждал, когда не останется никого. Почти никого.

Подъехал высокий закрытый фургон из тех, какими пользуются развозчики продуктов. В свете огней у входа в «Парфенон» я узнал швейцара, который сменил форму на шорты и майку. Вынос мешка с телом из здания и погрузка в фургон заняли не больше двадцати секунд. Машина уехала, остался только швейцар, смотрящий ей вслед. Затем он достал из кармана мобильный телефон, некоторое время слушал, потом бросил взгляд вдоль улицы в мою сторону.

Внезапно охотник превратился в дичь. Я ждал, как испуганный кролик, пока он не спеша шел ко мне по улице. Я понимал, что карман его шорт выпячивается, потому что там лежит мобильник — для пистолета маловато. И по своим физическим данным выглядел он не так уж опасно: на пару дюймов ниже меня и весил килограммов сорок пять вместе с пивным животом.

Он с любопытством уставился на меня.

— Собираешься этой ночью меня убить?

Швейцар схватил меня обеими руками за лацканы пиджака. Но движение получилось не агрессивным, и я никак не мог понять, что этот человек задумал, пока до меня не дошло, что он тащит меня к уличному фонарю. Там негодяй встал так, чтобы я мог разглядеть его лицо. Оно было перекошено душевной мукой. Швейцар ткнул пистолет в моем кармане.

— Ну, чего медлишь? Ты окажешь мне услугу! — Я наблюдал за его агонией. — Мои жена и дочь, обе, служат в его доме. Он хорошо с ними обращается. Они некрасивы, и он никогда до них не дотрагивался. Но я его раб. Надеюсь, ты понимаешь, что я хочу сказать?

— Тело, соответствующее твоим ночным описаниям, поступило в морг в шесть утра, — сообщила доктор Супатра. Она позвонила, когда я одевался. Чанья находилась в храме и умоляла Будду закрыть глаза на ее прошлую профессию и позволить ей произвести на свет здорового, счастливого и, кроме всего прочего, удачливого ребенка.

— Кто привез?

— Инспектор Куракит.

— Где, по его словам, обнаружили тело?

— В арендованной покойной женщиной квартире.

— Тебя не приглашали осмотреть место преступления?

— Нет.

— Спасибо, — поблагодарил я и закрыл телефон.

Затем я позвонил Мэнни, секретарю Викорна, и попросил соединить меня с боссом. По голосу Мэнни я понял, что указания она уже получила.

— Он на совещании.