Зерен начал размышлять о том, как можно увеличить время жизни, и задача увлекла его…
На этой планете он принял форму растения. Растение состоит из растительных клеток. Значит, начинать необходимо снетки. В земных условиях такая клетка – сложнейший живой комбинат, где одновременно проходят тысячи химико-биологических реакций. Если эти реакции стабильны – клетка может жить до тех пор, пока получает энергию от светила. Желтое Солнце, прикинул Зерен, может существовать еще не меньше десятка миллиардов лет. Значит, клетка практически бессмертна.
Вывод: если научиться сменять в растении пораженные или умирающие клетки, можно существовать сколь угодно долго.
С каждым днем Зерен все лучше понимал слова – звуковые сигналы в акустическом диапазоне, которыми обменивались двуногие особи. Эти сигналы, как и прочую информацию о существах, до него доносили листья, образно говоря – глаза и уши Зерена.
Как-то он уловил жалобы старика, который был при смерти. Тогда-то Зерен создал эликсир для живых клеток, который, будучи добавленным к колодезной воде, спас старика, да и на остальных оказал неплохое воздействие. Так, например, за несколько дней седины у Курбана в бороде заметно поубавилось.
После этого сведения об эликсире, который дает новую жизнь клеткам, также были начертаны на стене подземной шаровой пещеры.
Ребята шли долго. Шли молча: о чем говорить, когда обо всем переговорено? Сегодня они решили выполнить замысел, который лелеяли давно: дойти до края оазиса. Вернее – пересечь его из конца в конец.
Сначала они шли рядом, а потом, когда кишлак кончился и заросли начали становиться все гуще, как-то так само собой получилось, что впереди очутился Атагельды. Он шагал уверенно, ловко обходя толстые стволы и раздвигая листья. На боку его болталась сумка с баклажкой, полной воды.
Позади, отстав на несколько шагов, шел Анартай.
– Жаль, нет у меня ножа или тесака, – нарушил он молчание.
– Зачем тебе? – не оборачиваясь, спросил Атагельды.
– Отец рассказывал, что в джунглях люди не ходят без ножа: а вдруг хищник встретится?
– Здесь зверей не бывает.
– Все равно нужен нож: дорогу прорубать, – возразил Анартай. – Я и взял бы, да у меня нет.
Собеседник его промолчал.
– Выкует мне твой дед тесак, как думаешь? – озабоченно спросил Анартай.
– Нужно было раньше попросить. Ты же ходишь к нам в кузницу помогать.
– А что случилось?
– Позавчера Курбан последний кетмень выковал. Материал кончился.
Анартай присвистнул.
– Есть у тебя дома какой-нибудь металлический предмет? – спросил Атагельды. – Дед из него в два счета нож сделает.
– Найти-то можно… – на ходу почесал в затылке Анартай. – Да отец не позволит. У него все предметы на счету.
Главный ствол, возвышающийся над остальными, они оставили немного в стороне. Миновали и колодец, к которому вела узкая тропа. Атагельды подумал, что нынче здесь по- особенному душно.
Вышли ранним утром, а сейчас уже было за полдень. Оба устали, хотя и делали небольшой привал, но ни один не хотел признаться в этом первым. Вода, которой оставалось меньше половины, побулькивала в сосуде.
– Наберем в колодце на обратном пути, – решил Атагельды.
Наконец заросли начали редеть, растения стали пониже. Листья нежно просвечивали на солнце, одни были совсем юные, другие уже готовились отмереть. Опавшие листья тихо шуршали под ногами.
Еще несколько шагов – и оазис кончился. Граница была резкой. Мальчики остановились перед ней. Позади была тень, пусть и не сплошная, подрагивающие без всякого ветра листья, нежный, все с тем же сладковатым привкусом запах перегноя, удивительные полупрозрачные стебли, к которым и за год невозможно привыкнуть. Впереди – безбрежная песчаная пустыня, залитая беспощадным солнечным светом. Ребристые спины барханов, убегающих к горизонту, и на них ни кустика, ни травинки – ничего.
Крупинки кварца слепили глаза, и Анартай невольно зажмурился.
– Пойдем обратно, Ата, – произнес он и повернулся к чахлым зарослям.
– Подожди, – ответил Атагельды. – Я хочу выяснить одну вещь…
– Какую?
– Посмотреть, как оазис наступает на пустыню.
Атагельды медленно прошелся вдоль границы, внимательно глядя под ноги. Затем удовлетворенно кивнул и лег на живот, так что туловище было в тени, а голова осталась на солнце.
– Отдохнуть решил? – спросил Анартай, с интересом наблюдая за приятелем.
– Ложись рядом и смотри, – сказал Атагельды, не отрывая взгляда от крохотного, еле заметного песчаного бугорка.
Несколько минут Анартай выдержал, затем начал ерзать.
– Долго еще так лежать? – спросил он и толкнул Атагельды в бок.
– Я тебя не держу.
– А что должно произойти?
– Увидишь сам.
– Росток проклюнется? – догадался Анартай. Приятель промолчал.
Анартай протянул руку к бугорку, но Атагельды отвел ее.
– Помочь ему хочу, – пояснил Анартай.
– Не надо, – покачал головой Атагельды, почему-то понижая голос – он сам должен пробиться.
– Ну откуда ты можешь знать?! – возмутился Анартай, и сам невольно переходя на шепот.
– А я и не знаю, – спокойно ответил Атагельды. – Я чувствую, – еле слышно добавил он.
Приятель хотел что-то ответить, но только посмотрел на него.
Между тем бугорок как будто стал повыше. Это можно было заметить по тени, которую он отбрасывал: солнце начало склоняться к горизонту.
Но вот песчинки ссыпались по сторонам, и под ними показался росток, похожий на кончик светло-зеленой иголки. Это напоминало чудо.
Росток во всем напоминал своих взрослых собратьев: он был так же полупрозрачен, в нем билась кака-то жилка. Приглядевшись, вдоль стебля можно было различить крошечные бугорки – наметки будущих листьев.
– Вы ведь с Курбаном попали в оазис раньше нас, – произнес Анартай. – Что здесь прежде было?
– Я уже тебе рассказывал.
– Да, помню… Необыкновенные растения, как быстро они растут. Что ты думаешь обо всем этом?
– Чтобы разобраться в необыкновенном, необходимо время. Только глупец торопится с выводами, – заметил Атагельды.
Анартай подивился мудрости его ответа.
Отвлекшись разговором, они не смотрели на росток, а когда глянули, он был уже с палец. А рядом с ним пробился новый, совсем крохотный…
Мальчик поднялись с песка.
Обратная дорога показалась Анартаю более легкой. Некоторое время он молчал. В памяти стояли удивительные ростки, чуть не на глазах появляющиеся из-под земли. Он шел осторожно, стараясь не задевать растения.
– Кем ты хочешь стать, когда вырастешь? – вдруг спросил он следуя какому-то ходу своих мыслей.
– Что? – вздрогнул от неожиданности Атагельды, сбившись с шага. Он по-прежнему шел впереди.
Анартай повторил вопрос.
– Я стану кузнецом, как дед, – не задумываясь сказал Атагельды. – А ты?
– Я мир хочу посмотреть, – медленно произнес Анартай. – Сколько можно жить здесь, на зеленом острове посреди пустыни.
– Здесь неплохо.
– Неплохо, – согласился Анартай. – Но иногда мне кажется, что кто-то следит за мной. Только не смейся!.. Наблюдает, даже когда я один. Слушает мои мысли, пытается командовать. Тогда мне хочется все крушить, вопить от ярости. Мой отец много путешествовал, – добавил он. – Мир повидал, разные страны… Ты не думай, Ахметхан только кажется таким суровым. Он добрый. И любит меня.
Солнце било в спину, идти было удобно. К тому же заросли становились все гуще, растения – выше, и листья ласково укрывали их тенью.
– А правду говорят в кишлаке, что ты колдун? – нарушил молчание Анартай.
Атагельды отрезал:
– Чепуха.
– Как же ты орудия для кузницы под землей обнаружил? – не унимался Анартай.
– Говорю же тебе: я их почувствовал.
– Сквозь почву?
– Ну да.
– Вот и выходит колдовство.
– Не колдовство это, а просто угадывание! – повысил голос Атагельды.
– Слушай, Ата, а ты угадай еще чего-нибудь, а? – заговорщицки прошептал Анартай и схватил его за руку.
– Что тебе надо?
Анартай подумал.
– Найди нож, что ты когда-то забросил.
– Ножа там нет, – покачал головой Атагельды.
– Ты нашел его? – живо спросил Анартай.
– Нож пропал.
– Откуда знаешь? Ладно, пропал, – согласился Анартай, не дождавшись ответа на свой вопрос. – Тогда другое отыщи, если видишь сквозь землю на полтора аршина!
