Котов воспринял похвалу как нечто само собой разумеющееся. Даже не улыбнулся.

— Мы нашли три бомбы.

— А остальные?

— Пока нет. — Майор поджал губы. — Вот заключение экспертов о возможных последствиях взрывов.

Командующий взял заключение, начал читать. По мере того, как факты укладывались в его голове, он мрачнел все больше и больше.

— Это точно? — спросил наконец, потрясая листами.

— Абсолютно, — кивнул Котов. — Дозиметристы подтвердили. Радиационный фон фугасов идентичен фону мин. Кроме того, наличествует электромагнитное поле. Фугасы взведены. Для наглядности мы подготовили карту зон абсолютных и сильных разрушений. — Майор развернул схему, положил на стол.

Командующий вперился в нее взглядом. Густые «брежневские» брови его сдвинулись к переносью. Ему явно не нравилось то, что он видел. Члены штаба тоже сгрудились вокруг стола, изучая, прикидывая, тяжело покачивая головами, словно говоря: «Ну и ну! Как же это мы докатились до жизни такой, братцы, а?»

Командующий хмыкнул, помял пальцами подбородок, посмотрел на Котова, коротко поинтересовался:

— Можно их обезвредить?

— По имеющейся у нас информации — нет.

— Что значит — по имеющейся у вас информации? Вы что, не привлекали экспертов?

В голосе командующего прозвучало неприкрытое раздражение. Котов понимал его. На плечах этого человека лежал такой груз ответственности, от которого сломалось бы подавляющее большинство известных Котову людей. Поэтому он старался отвечать коротко и по существу.

— Привлекали. Однако информация о конструкции взрывного устройства еще не поступила. Бомба, установленная на вокзале, видимо, была собрана по той же схеме, что и фугасы. Ребята из группы разминирования попробовали в нее заглянуть. Чем это закончилось, вам известно. Думаю, здесь будет тот же результат. Только последствия взрыва окажутся куда более страшными. Пока мы можем только ждать, надеясь на счастливый случай. Хуже другое: никто не в состоянии сказать, застрахованы ли мы от несчастного случая. Обнадеживает то, что эти люди — профессионалы, но… Достаточно самопроизвольного подрыва одного из фугасов, и необратимо сработает система защиты другого. Ничего нельзя гарантировать.

— Вы абсолютно уверены в том, что фугасы не могут быть обезврежены? Подумайте хорошенько, майор.

— Я не взял бы на себя такой ответственности.

— Ясно.

Стоящие вокруг стола члены штаба зашевелились, задвигались, забормотали что-то друг другу. Совсем как старые могучие дубы под осенними порывами ветра.

Котов наклонился и указал на тревожные красные круги, скрывающие самую середину карты.

— Здесь отмечены границы зоны полных разрушений. Зоны сильных разрушений в два раза обширнее. Если фугасы будут взорваны, Кремль и прилегающие к нему строения подвергнутся воздействию ударной волны по крайней мере дважды, но эксперты утверждают, что и одного раза окажется вполне достаточно для полного разрушения абсолютно всех построек. Кроме того, динамический удар разрушит подавляющую часть подземных коммуникаций, включая многочисленные старые ходы, технические тоннели и хранилища. Как следствие, прорыв грунтовых вод и больших масс воды из Москвы-реки. Кремль будет затоплен. Обычные средства безопасности — шлюзы, отсекающие перегородки, и прочее — спасти положение не смогут. По оценкам специалистов, большая часть их выйдет из строя под действием динамического удара и электромагнитного импульса, которые неизбежно возникнут в момент срабатывания ядерных фугасов. Практически не пострадают спецтоннели. В них достаточно прочные стены.

— Допросите задержанного, вытрясите из него душу, используйте спецсредства, в конце концов! Узнайте о фугасах все! Тогда мы сможем обезвредить их.

Он посмотрел на Котова, и тот отметил, что глаза у командующего совсем стариковские. Красные и слезящиеся.

— Это ничего не даст. Задержанный и так уже рассказал все, что знал, — доложил майор. — Фугасы закладывались шестью автономными группами. Полная схема установки всех двадцати фугасов известна только одному человеку.

— Главарю, — утвердительно заметил генерал.

— Его кличка Хорь.

— Составили список возможных кандидатур?

— Нет. Невозможно составить подробный список, если неизвестна хотя бы приблизительная сфера деятельности человека. Мы проверяем бывших офицеров спецназа и разведки, но, боюсь, это ничего не даст.

— Почему?

— Главарь — носитель слишком специфичных знаний. В частности, ему известно о курчатовском водосбросе. — Котов поморщился. — Не хочу ничего утверждать голословно, но… Возможно, Хорь — офицер МВД, МО или ФСБ. И не из самого низшего звена.

Брови командующего поползли вверх.

— Вы соображаете, что говорите, майор?

— Очень хорошо соображаю. — Тон Котова стал ледяным. — Но я не могу отмахиваться от фактов, исходя из убеждения, что все офицеры старшего и среднего звена кристально чисты.

— Надеюсь, вы не собираетесь?..

— Конечно, собираюсь. Думаю, нам придется заняться проверкой всего командного состава силовых ведомств, имеющего доступ к секретной информации.

— Почему бы вам в таком случае не начать с себя? — язвительно заметил командующий.

— Именно так я и собираюсь поступить.

— А может быть, вместо того чтобы тратить время на ерунду, вы повнимательнее просмотрите картотеку?

— Человек с таким прозвищем у нас не значится. Нет его и в картотеках МВД и Министерства обороны. Скорее всего прозвище это вообще произвольное, никак не связанное с конкретной личностью.

— Запомните, майор, в мире нет ничего произвольного. Ничего! В жизни главаря было что-то, что ассоциируется с этим зверем. Возможно, какая-то сторона его личности соответствует одному или нескольким качествам данного животного. Ищите! Не мне вас учить! Вы же заместитель начальника оперативного отдела!

— Ищем, товарищ командующий, — только и ответил Котов.

— Есть какие-то конкретные предложения?

— Срочно подготовить эвакуацию Кремля.

— Это ясно и так. Что-нибудь еще?

— Пока ничего.

— Ничего, — вздохнул командующий и добавил: — Где-то они должны были проколоться. Ни одно дело, даже идеально спланированное, не обходится без проколов. Надо только их найти. Главарь выходил на связь?

— Еще нет. Мы передали сообщение, как и было оговорено, в начале часа, но пока ничего. В студии постоянно дежурят оперативники. Я лично их проинструктировал.

— Значит, так, майор, — резко, с отчетливой неприязнью, разрубил воздух ладонью командующий. — В течение ближайшего часа мне хотелось бы получить конкретные результаты выяснения личности главаря террористов.

— Так точно.

— Все. Свободны. — Командующий отвернулся, давая понять, что разговор закончен, обвел взглядом членов штаба. — Нам следует определиться насчет эвакуации ценностей из кремлевских запасников. Какие будут мнения, товарищи?

Едва Котов отошел от стола, рядом тут же оказался один из оперативников.

— Александр Яковлевич, эксперты закончили со взрывным устройством.

— Отлично, рассказывай.

Оперативник расстелил на столе схему.

— Вот. Питание от аккумуляторных батарей. Пятьдесят два часа непрерывной работы. Сенсоры на движение и перепады температуры как в плюс, так и в минус. Автомобильная сигнализация. Срабатывает на изменение объема более чем на три процента. Фотоэлемент. Это самое любопытное: пассивный элемент реагирует на инфракрасное и люминесцентное излучение. Фугас ставится на боевой взвод при помощи пейджера…

— Это я знаю.

— Отключается набором кода, но на вокзале кода не было.

— Они не собирались разминировать бомбу.

— Эксперты тоже так думают. Ну и, наконец, датчик на наклон. Типа неваляшки. Наклоняешь фугас больше чем на четыре градуса — молоточек замыкает цепь — взрыв. Вибрация такой штуке нипочем, а на наклон срабатывает.

Котов внимательно изучил схему.

— Есть возможность ее обезвредить?

— Только набором кода. Иначе лучше не соваться.

— Ясно. Что-нибудь еще?

— Возможная кандидатура Бегемота. Дмитрий Семенович Коньков, сорок один год. Бывший инженер НИИТочМаш. Занимался доводкой этих самых мин. С Близнецом пока затык. Была пара кандидатур, но обе отпали.

— Хорошо. Вы и так сделали много. Теперь слушай меня. Нужно поднять личные дела всего высшего состава МВД, МО и ФСБ. Проверить всех. Кто бывал на ограбленном складе, кто и где находится сейчас. Алиби. Только это надо сделать быстро.

— Хорошо, Александр Яковлевич. Я потороплю компьютерщиков.

— И начните с меня.

— Зачем? — не понял оперативник.

— Чтобы не сомневались. Давай действуй.

Оперативник растворился в толпе. Котов придвинул к себе список террористов. В это время в зал вошел Беклемешев. Подойдя к столу, он придвинул стул, сел.

— Полетаева уехала на служебном «РАФе». Номер А736МО. Я уже сообщил на блокпосты. Их перехватят.

— Отлично. Что со связями?

— Пока ничего. Устанавливаем.

— Слушай, есть одна идейка, — кивнул Котов. — Подсаживайся поближе…