готовясь к небывалым битвам, к 1914 году подняла численность своей армии до головокружительных 98 тысяч человек. Помимо низкой численности, низкой была и боеспособность американской армии. Что бы ни думали по этому поводу люди с интеллигентским складом ума, армию невозможно создать в мирное время. В мирное время создается только болванка, заготовка, и только позже, если судьбе будет так угодно, из болванки этой резец вытачивает нужную государству деталь. Резец этот называется 'война'. Ну, и попутно я выдам еще одну военную тайну – большие армии (большие не смысле численности, конечно) появляются только в результате больших войн.

Ну, что ж. Вот и подошла пора познакомиться нам, шапочно, правда, и со вторым фигурантом нашего повествования – Уильямом нашим Вайзмэном. Если вы еще не забыли, именно к нему в марте 1917 года обратился с просьбой об освобождении Троцкого товарищ Полковник. Официально, обменявшись рукопожатием и с любопытством заглянув друг другу в глаза, они познакомились в 1915 году, однако неофициально, заочно, так сказать, они были знакомы еще с 1912 года, когда Хаус был вынужден уделить самое пристальное внимание положению на южной границе своего государства. С 1912 года Хаус и Вайзмэн сидели друг против друга в окопах невидимой, но оттого ничуть не менее ожесточенной войны, которая велась в Мексике между СаСШ с одной стороны и Британской Империей с другой. СаСШ в этой борьбе изнемогали, силы были неравны и неравны они были тем более, что Англии в Мексике помогали и помощником этим был еще один тогдашний гигант, еще одна империя – Германская. Но к этому мы вернемся попозже.

Уильям Вайзмэн родился в 1885 году и на свет он появился уже с приставкой 'сэр'. Полное имя младенчика звучало так – сэр Уильям Джордж Иден Вайзмэн, десятый баронет Ольстерский. Родоначальником Вайзмэнов был некий Джон Вайзмэн, пожалованный в дворяне за храбрость в битве при Спурсе в 1513 году. Первым баронетом стал тезка нашего героя Уильям Вайзмэн, умерший в 1643 году. На протяжении трех столетий Вайзмэны верно служили британской короне, баронеты один за другим, подчиняясь семейной традиции, шли во флот. Традиция была нарушена только баронетом под порядковым номером 'десять'. Причина этого была банальна донельзя – к концу XIX века Вайзмэны обеднели. Такое случается со всеми, и с баронетами тоже. Сэр Уильям Вайзмэн был беден, как церковная мышь. История эта стара как мир – голубая кровь, ни копейки денег и непомерное честолюбие.

Вместо королевского флота десятый баронет отправился в свободное плавание по жизни, и кем же он только не перебывал. Он был студентом Кембриджа, он был боксером в легком весе, он был репортером, он пытался писать пьесы и он был актером в пьесах, которые писали другие авторы. Он перепробовал все и ни в чем не преуспел. Куда еще вы прикажете идти человеку, который хочет добиться успеха? Это ведь только кажется, что выхода из ситуации нет. Выход есть всегда. Просто его надо найти. И сэр Уильям Джордж Иден Вайзмэн выход нашел. Он стал шпионом.

Зазорного в шпионстве ничего нет. Люди интеллигентные могут, конечно же, брезгливо рассуждать о профессиях, для 'приличного человека' неприемлемых, ну да интеллигенты известные путаники, они даже не понимают того, что без шпионства нет государства, а без государства нет 'интеллигента', интеллигент ведь одному только государству и нужен. Интеллигент непостижимым образом связывает само понятие 'интеллигентности' с теми или иными профессиями. Однако нам никуда не деться от очевиднейшей истины – если есть сантехник и есть программист, то это означает, что они нужны государству, не будут они нужны, значит профессии такие просто исчезнут. Государство о 'приличности' и думать не думает, государство руководствуется одним и только одним – целесообразностью. Целесообразность же подчинена одной (всего одной!) сверхзадаче – государство хочет выжить. И ради того, чтобы выжить, государство готово пойти на какие угодно жертвы. Жертвы эти могут блеять все, что угодно, да вот хотя бы 'прили-и-и-чно' или 'неприли-и-и-чно', Васька же будет слушать, да есть. И облизываться.

В государстве, в любом государстве, есть армия, есть милиция, есть промышленность и сельское хозяйство, есть торговая сеть и есть финансовая система. Есть люди, которых мы называем 'солдаты', 'рабочие', 'крестьяне', 'торгаши' и 'банкиры'. Они все нужны государству, но в государстве есть еще и тайные службы и если для государства 'люди всякие нужны, люди всякие важны', то люди, работающие в 'органах', государству всех нужнее и всех важнее. Без шпиона нам никуда.

Эту немудрящую истину понял и не впавший в уныние от жизненных передряг сэр Уильям Вайзмэн. Следует признать, что и среди потомственных аристократов попадаются на редкость умные люди. Род Вайзмэнов был родом служивым, на таких людях и держится государство и если девять баронетов, сменяя друг-друга на боевом посту, были очень хорошими морскими офицерами, то десятый баронет стал очень хорошим офицером разведки. Честолюбие в этом деле – только в плюс.

Когда, кем, как и при каких обстоятельствах сэр Уильям был завербован мы не знаем, да это и неважно, важно другое – он попал в мир рыцарей плаща и кинжала в самое нужное время, время перед Первой Мировой – это расцвет мировых спецслужб, что понятно – предстояла небывалая война и разведка должна была соответствовать моменту. Тогдашняя владычица мира Великобритания, засучив рукава, первой принялась за реорганизацию своего шпионского хозяйства, если кто-то собирался делать шпионскую карьеру, то лучшего времени и выдумать было невозможно.

В 1904 году, по результатам Англо-Бурской Войны, прошла первая реорганизация имперской разведки – все службы, имеющие отношение к шпионству, стали частью так называемого Military Operations Directorate или МО. Первоначально МО был разбит на четыре департамента или 'секции', во главе каждой секции (по-нашему, по-простому – отдела) стоял человек в чине полковника. Вот эти отделы:

Military Operations Directorate, section 1 (MO1) – стратегическая разведка, вопросы имперской безопасности и снабжение Армии Его Величества информацией, имеющей стратегическое значение.

МО2 – внешняя разведка.

МО3 – контрразведка и цензура.

МО4 – топографическая разведка.

В 1907 году к существующим четырем были добавлены еще две секции:

МО5 – контрразведка была выделена из секции МО3 в самостоятельный департамент.

МО6 – медицинская разведка.

В том же 1907 году работа двух секций была специализирована – МО2 сосредоточилась на шпионаже в европейских странах, а МО3 на шпионаже в Азии, обеих Америках и на Дальнем Востоке. (Следует иметь в виду, что реорганизация шла непрерывно, отделы сливались, упразднялись, укрупнялись, и вновь делились, все это делалось для того, чтобы для внешнего наблюдателя картина выглядела как можно более запутанной, то, что я здесь перечисляю – это очень упрощенная карта реальности, в действительности количество департаментов, отделов и подотделов было куда выше).

В 1909 году было решено образовать еще одно разведывательное управление, работающее независимо от уже существующих департаментов. Внутри(!) департамента МО5 (контрразведка) было создано так называемое Special Intelligence Bureau. Поскольку война была уже на носу, то британское Адмиралтейство в первую очередь интересовали возможности ВМФ Германской Империи, по этой причине Бюро изначально было разбито на две секции – флотскую и армейскую. Флотская занялась шпионажем (главным образом в Германии), армейская занялась тем, что осталось, то-есть контршпионажем. Сперва секции нового разведывательного образования назывались просто – внутренняя и зарубежная – Home Section и Foreign Section. Позже они получили официальные наименования – внутренняя секция стала называться Управление Военной Разведки, пятый отдел (Directorate of Military Intelligence, section 5) или MI5. Зарубежная секция, Directorate of Military Intelligence, section 6, обернулась аббревиатурой MI6.

Еще позднее внутренняя служба, ставшая главной контрразведывательной службой Великобритании, стала называться просто Security Service, но миру она так и осталась известна как MI5. То же самое произошло и с шестым отделом – он поглотил существовавшую к тому времени Secret Intelligence Section или SIS (орган, призванный координировать работу британских агентов за рубежом) и стал тем, что нам известно сегодня под коротеньким названием MI6 – разведкой Ее Величества Королевы. Ну, а тогда, сто лет назад, в начале ХХ века – разведкой Его Величества Короля.

Точная дата, когда Вайзмэн начал работать на разведку, неизвестна, но зато известно, когда он впервые попал в США. Случилось это в 1907 году. Легендирование было банальным – бизнесмен. Коммерческие интересы бизнесмена требовали его присутствия в очень удачно в географическом смысле расположенных по отношению к США Канаде и Мексике. Новоиспеченный делец занимался торговлей земельными участками, железнодорожным бизнесом и разведением крупного рогатого скота. Начиная с 1907 года Вайзмэн челноком засновал между Мексикой, Канадой, США и Англией. А как иначе? Человек и рад бы сидеть сиднем в Лондоне, ан нет, хочешь не хочешь, а давай, крутись, невидимая рука рынка в затылок пихает – из Мексики в Канаду и из Канады в Мексику. Коровки-то там мычат. А из Канады в Мексику и обратно никак не попадешь, минуя США, вот и пришлось нашему баронету маяться – кинешь взгляд из окошка вагона или из каютного иллюминатора, а там все то же – постылая Америка, век бы ее не видеть. Ну и вот так, волей неволей, стал человек специалистом по Америке. Жизнь заставила.

В каком именно отделе МО Вайзмэн начинал свою карьеру мы не знаем, но в 1909 году он оказался в Foreign Section отдела нумер 5, в той самой 'секции', из которой выросла MI6. Оказался он под крылышком человека, которого звали Мэнсфилд Смит. Имя товарища Смита накрепко связано с английской разведкой. Как нам всем хорошо известно, в Англии традиции – дело святое. На традициях все стоит и традициями же подпирается. Сама по себе идея очень хорошая – традиционность и преемственность в любом деле являются подспорьем и дела шпионские тут отнюдь не исключение. Ну и вот, у истоков традиций, питающих вечнозеленое древо разведки государства Великобритания, стоял Мэнсфилд Смит, и он не только создавал эти традиции, но и сам по себе превратился в традицию. Давайте уделим ему немного внимания, поскольку это позволит нам немного лучше понимать то, что мы называем контекстом, в данном случае – это контекст борьбы государств 'за занавесом'.

Смит с детства бредил морем, еще ребенком он решил стать моряком и он им стал. Выйдя из Королевского Военно-Морского Колледжа в чине лейтенанта, он прослужил семь лет и вышел в отставку 'по состоянию здоровья'. Дело было в том, что он, в силу каких-то особенностей организма, не мог избавиться от морской болезни. Для обычного человека в этом нет ничего страшного, но для морского офицера подобный недостаток – сами понимаете… Горемыка помыкался на берегу и, поскольку не мыслил себя вне дружной флотской семьи, начал обивать пороги Адмиралтейства. Обивал он их долго и в конце концов, очевидно просто потому, что он своей назойливостью всех достал, его вновь призвали и засунули в отдел военно- морской разведки. 'Сиди здесь и перебирай бумажки!' И вот тут наш моряк, которого на море тошнило, показал себя в такой красе, что был замечен и не только замечен, но и пошел на повышение – его назначили главой отдела в новой, только что организованной спецслужбе – Special Intelligence Bureau.

Внешне наш морячок был неказист – плотный коротыш, исподлобья снизу вверх глядящий на собеседника. Успехом у женщин он не пользовался, и, тем не менее, ко всеобщему изумлению в период, когда он был еще только подмастерьем в шпионских делах, Смит нашел себе невесту и невеста эта оказалась чрезвычайно богатой женщиной по имени Мэй Камминг. После женитьбы Смит демонстративно сменил фамилию и стал называться Смит-Камминг. Что на него повлияло – неожиданное богатство или знакомство с жизнью 'на холоде', неизвестно, но только у него появились странности. Со странностями своими он не только не боролся, но наоборот – он им потакал. Некоторые странности были понятны и по-человечески объяснимы – он стал покупать очень дорогие гоночные машины и носиться на них с сумасшедшей скоростью не только по проселочным дорогам, но и по Лондону. В возрасте пятидесяти лет он решил, что, раз уж ему не покорилась морская стихия, то следует покорить хотя бы небесную и, вступив в члены Королевского Аэроклуба, взмывал в небеса на тогдашних Фарманах и Блерио. Он стал, как, многозначительно переглядываясь, вполголоса сообщали друг другу знавшие его люди – 'эксцентричным'. Он писал памятки и резолюции на документах только зелеными чернилами и подписывался он теперь одной только буквой – 'С'. То ли от Captain, то ли от Cumming, то ли от Chief – этого никто не знал и никто не осмеливался его спросить. Традиция эта продолжается и сегодня, глава английской разведки, каким бы ни было его истинное имя, подписывается все той же литерой 'С', что нашло свое отражение в знаменитой киносерии о