Германия была готова на все, чтобы позволить Америке принять участие в войне, но уже на своей стороне или, в крайнем случае, удержать Америку в качестве страны 'нейтральной'. На Америку оказывалось давление, рычаг, которым орудовали немцы и англичане, и который они рвали друг у друга из рук, назывался Мексика. В начале 1916 года части Панчо Вильи (за которым стояли немцы) перешли границу и совершили рейд в Нью-Мексико, спровоцировав американцев на военный ответ. Америка в тот момент была занята тем, что увеличивала свою армию со смехотворных ста тысяч до не менее смехотворных ста сорока тысяч военнослужащих. Был создан корпус численностью до 12 000 человек и корпус этот под командованием генерала Джона Першинга был брошен на 'отражение мексиканской агрессии'. Першинг, в свою очередь, перешел мексиканскую границу, однако из его попыток уничтожить Вилью ничего не вышло, мало того, пока он находился на мексиканской территории, у него в тылу 'villistas' вновь и вновь вторгались на территорию американских штатов и чинили там всякие непотребства. Операция была свернута после того, как стало ясно, что с идеологической точки зрения американцы потерпели полный провал – пеоны, которым до того было, вообще-то, совершенно все равно, какому государству принадлежит штат, в котором они живут, в результате военных действий преисполнились патриотических чувств и во многом неожиданно для самих себя обнаружили, что они – мексиканцы, во всех бедах которых виноваты проклятые 'грингос'. Американцы, исправляя оплошность, войска отвели, однако последствия того опрометчивого шага они ощущают даже и сегодня. Ну, а тогда как участникам, так и внимательным наблюдателям 'войны' стало ясно, кто и чего стоит.

В том же 1916 году Хаус рассматривал возможность вступления в войну на стороне Германии. По его расчетам выходило, что Англия, по горло увязшая в Европе, ничего не сможет против Америки предпринять, однако американцы посчитали, что в этом случае Англия использует против СаСШ Японию. Сознавая, что армии у них фактически нет, американцы были готовы к тому, что они потеряют несколько западных штатов, которые японцы захватили бы с легкостью. Однако перспективы им виделись радужными, они исходили из того, что при таком развитии событий ситуация сложится примерно та же, что и в случае вторжения Наполеона в Россию. Однако, по зрелому размышлению, они от повторения 'российского' пути отказались, они не захотели строить армию ценою войны на собственной территории. Позднее Сталин создал великую Советскую Армию именно так, воюя в России, однако у Сталина не было выбора, а у американцев он был. Они решили строить армию, воюя в другом месте. В этом и заключался 'план Хауса'.

Немцы очень быстро нащупали уязвимое место Великобритании и принялись с чисто тевтонской методичностью бить в эту точку. Для того, чтобы понять, кто из участников Первой Мировой больше зависел от внешней торговли и кто был в большей степени уязвим от введения так называемой 'блокады', достаточно взглянуть на эти цифры:

Англия – 11.700.000

Германия – 3.000.000

СаСШ – 928.000

Это – тоннаж торгового флота Британской Империи, Германской Империи и СаСШ в канун Первой Мировой Войны. Эти цифры с неумолимой очевидностью демонстрируют нам степень уязвимости указанных стран при ограничении морских перевозок. Забегая вперед, замечу, что Англия к концу 1917-го года вследствие начатой немцами подводной войны потеряла судов общим водоизмещением более 9(!) миллионов тонн, то-есть фактически весь свой предвоенный флот. Чтобы возместить потери, англичане и их союзники по Антанте лихорадочно (другого слова я подобрать не могу) строили и спускали на воду новые суда с тем, чтобы компенсировать потери, но Антанта в этой гонке проигрывала, суммарный тоннаж флота неуклонно сокращался. Тут следует также учесть потери, нанесенные немцами флотам и нейтральных стран, Англия не могла переложить часть становящегося все более тяжелым бремени на перевозки, осуществляемые нейтралами, которым тоже приходилось несладко. Немаловажным также становился и фактор финансовый, одна тонна водоизмещения при постройке корабля обходилась англичанам от 80 до 100 фунтов стерлингов. Правда, эти цифры относятся к военным кораблям, торговые обходились дешевле, но порядок цифр вам ясен. Становится понятным, из чего в том числе складывались колоссальные послевоенные долги Великобритании.

Вопрос финансирования интересен также и сам по себе, в то время основным средством расчета между государствами было золото, а золота в мире было ровно столько, что, вздумай германский и английский блоки воевать на имеющиеся в их распоряжении наличные, то война закончилась бы уже к концу сентября 1914 года, у вояк через пятьдесят дней после начала военных действий просто закончились бы деньги. Первая Мировая велась в кредит, который по окончании войны нужно было отдавать. Ну, и та же Америка давала европейцам деньги в долг с великим удовольствием, однако, давая, американцы очень хорошо понимали, что вернуть свои деньги они смогут лишь став сильными. Где найдешь такого дурака, который вернет долг слабому? А ни немцы, ни англичане дураками отнюдь не выглядели. Если уж мы начали играть в эту игру, если мы ступили на эту скользкую дорожку, если уж мы решили воевать, то иного выхода, чем войну выигрывать у нас нет. И выигрывать единолично.

Как выглядела игра, начатая Америкой? Игра выглядела так – первым делом, в конце 14-го, когда война уже полыхала вовсю, случился дипломатический скандал между Англией и СаСШ. Американская исполнительная власть, то-есть Вильсон (что в действительности означало Хаус), предприняла попытку провести через Конгресс законопроект, по которому деньги американских налогоплательщиков должны были быть истрачены на покупку скопившихся в американских портах судов под немецким флагом. Суда, общим водоизмещением в полмиллиона тонн, что составляло более половины тогдашнего собственно американского флота, должны были стать 'американской' собственностью. Если называть вещи своими именами, то всего лишь за смену флага немцы, а сделку лоббировали они, получали не только много миллионов долларов (вообще-то это был завуалированный займ), но Америка еще выступала в данном случае прикрытием, пользуясь которым Германия оказывалась способной нейтрализовать английскую блокаду.

Хаус сделал первый ход, попытавшись усилить Германию.

Англичане сразу же поняли, куда дует ветер и, кроме дипломатического нажима, прямо пригрозили арестовывать американские суда и конфисковывать их. Американцы решили взять не мытьем, так катаньем и показали очень старый фокус – они развели руками и сказали, что, как бы то ни было, но препятствовать частной инициативе они не могут. 'It's a free country, man!'. Тут же невесть откуда выскочил некий Эдвард Брейтунг, конечно же, банкир (без банкиров нам в нашей истории никуда!), 'банкир' наш купил не иначе как 'на свои кровные' немецкий корабль 'Дакия', загрузил кораблик всякой всячиной, вывесил на корме звездно-полосатый и отправил 'Дакию' в качестве пробного шара в Германию. Англичане в ответ на эти наивные хитрости поухмылялись в усы и выпустили вперед французов, которые корабль арестовали и конфисковали. 'Брейк!' Стороны разошлись по углам.

Это была первая проба сил.

Вы, наверное, уже получили представление каким человеком был полковник Хаус, поэтому вряд ли будет преувеличением предположить, что вся эта история с немецкими кораблями была отвлекающим маневром. Из сегодняшнего дня видно, что до определенного момента суть игры, которую вел Хаус, была англичанами то ли не понята, то ли недооценена, они позволили Хаусу перехватить инициативу в ведшейся пропагандистской войне. И Хаус времени зря не терял – те два года, что Америка 'колебалась' перед тем, как объявить войну Германии, представляли из себя смену одной пропагандистской кампании другой. Хаус, спуская с цепи американские газеты, дирижировал этой пока еще виртуальной войной с искусством опытного полководца. Он, истинный рулевой тогдашней Америки, вел государственный корабль к одному ему ведомой цели галсами, перекладывая руль то в одну сторону, то в другую. И, послушная его руке, внешняя политика СаСШ точно так же поочередно меняла курс. Хаус не позволял, чтобы в глазах американского обывателя сложился фиксированный образ врага. На место этого врага поочередно подставлялась то одна, то другая из воюющих сторон. Лево руля! Право руля! Лево-право. Сегодня враг Германия, завтра Англия, а послезавтра наоборот. Хаус устроил так, что у него, а, как следствие, и у Америки все время было пространство для маневра, он в любой момент мог развернуть внешнюю политику СаСШ в прямо противоположном направлении!

Вы помните шпионский разгул в Америке в годы, предшестовавшие ее вступлению в войну? Казалось бы, ну как можно терпеть такое! Америка не была ровней тогдашним Англии и Германии, но она не была и каким-нибудь Парагваем, она могла как-то противодействовать диверсионному беспределу, который творили на ее территории немцы и англичане. Но это – взгляд дилетанта. Дело в том, что Хаусу эта шпионская вакханалия была ВЫГОДНА. Я даже думаю, что ряд тогдашних террористических актов, приписываемых 'иностранным шпионам и диверсантам' был делом рук американских спецслужб. Происходило это тогда, когда требовался 'информационный повод' для очередной газетной кампании, а повода такого, как назло, не было.

Вот, скажем, сегодня поводом, втянувшим Америку в войну, чуть ли не официально считается потопление 'Лузитании'. Экая чепуха! Я уж не говорю, что между потоплением 'Лузитании' и вступлением Америки в войну прошло два года, но дело еще и в том, что, как назло, за пару месяцев до того у Хауса возникла нужда в очередной раз нацепить на чучело врага немецкую личину, повода к тому не нашлось и американцы уцепились за то, что на каком-то потопленном немцами судне погиб американский гражданин. 1(ОДИН). Боже! Какая свистопляска поднялась в связи с этим неслыханным злодеянием в Америке! Американское общественное мнение бесновалось целых полтора месяца, с несчастным утопшим носились как с писаной торбой, и тут на тебе – 'Лузитания'. Среди 1200 погибших было 127 американцев. Казалось бы – какой подарок! Ан нет. Именно в этот момент потребовалось сменить курс и шумиху вокруг 'Лузитании' плавно свели на нет, официально удовлетворившись невнятными извинениями кайзера.

Вы не забыли купленную на деньги банкира-одиночки 'Дакию'? Ничуть не меньшая пропагандистская шумиха сопровождала и ее арест французами. Американские газеты обливались крокодильими слезами по умирающим с голоду НЕМЕЦКИМ детям, которых костлявой рукой блокады душат 'проклятые империалисты'. Между прочим, вы знаете что было кульминационной точкой пропагандистской войны? Думаете, 'Лузитания'? Как бы не так! Моментом, когда власть могла запросто втянуть Америку в войну, было так называемое Пасхальное восстание в Ирландии. Инспирированная немцами 'ирландская революция' в апреле 1916 года была задавлена англичанами очень быстро, еще бы! Англичанам в тот момент было не до шуток, они сами привыкли такие шуточки шутить, но только с другими, а тут на тебе – Дублин. Если и не сердце Великобритании, то уж печень точно. Ну и вот, одноэтажная Америка была возмущена английскими действиями до глубины души, и возмущена вполне искренне, Хаусу даже и 'подбрасывать' и 'разжигать' ничего не нужно было, вздумай он тогда втянуть Америку в войну на стороне Германии и вся Америка встала бы как один человек. Но момент еще не настал, Хаус все еще выжидал.

Хаусу нужно было не просто некое участие в войне на условиях одной из сторон, ему нужно было, чтобы одной из сторон потребовались от американцев не 'займы' и не 'тушенка', ему нужно было, чтобы одной из сторон потребовалось присутствие в Европе американской армии.

Что такое дипломатия? Считается (всего лишь считается), что дипломатия это нечто чрезвычайно сложное, тонкое, изысканное, непременно связанное со знанием 'языков' и вообще – 'не нашего ума дело'. То, что это не нашего ума дело это верно, тут я спорить не буду, но вот в том, что касается неких 'тайн мадридского двора', дело обстоит несколько по-другому. Дипломатия – это отнюдь не нечто такое, при помощи чего государства обманывают друг-дружку. Государству вообще скрыть что бы то ни было очень сложно, как правило, все все обо всех знают. Под 'всеми' я подразумеваю, конечно же, государства, людишки, в этих государствах живущие, никогда не знают ничего, вообще ничего. Они ничего не знают даже о государстве, в котором живут, куда уж больше. Малые си могут, конечно, полагать себя всезнающими, государство будет даже этому всячески способствовать, ему это выгодно, оно будет даже делиться с 'историками', а то и с 'представителями общественности' тем, что будет расцениваться особами, приближенными к архивам, как некое посвящение в касту избранных. Ну как же! Ведь им показали тайну из тайн – 'планы', 'приказы' или даже 'Протоколы Допросов'. Причем поразительнейшим образом на поверхности оказывается неспособность людей мыслить не то, чтобы логически, не будем чрезмерно требовательны к историкам, но хотя бы с использованием крупиц здравого смысла. С одной стороны люди свято верят 'документам' или там 'протоколам', а с другой с негодованием демонстрируют коричневые пятна на них, причем выходит так, что пятна эти должны доказывать одновременно и то, что показания вырваны силой и в протоколе изложена версия следователя, к истине отношения не имеющая, и то, что написанное в них – правда, ибо под пыткой не соврешь. Ну да что с историков взять, они люди от жизни оторванные и не понимают, что любой документ трактуется в зависимости от того, в какой контекст он подставляется. Когда нужно, то прав палач, когда нужно – жертва. Кому нужно? Да государству, конечно. 'Что есть истина?' То, что таковым называет государство. Сегодня. А вчера? Не хотите ли сравнить?