— Не вешайте трубку, — сказал Дэлглиш. — Я посмотрю.

Он прошел к двери и посмотрел вокруг и в сторону коттеджа «У часовни». Нигде ни признака жизни. Придется пойти к коттеджу, а может быть, даже заглянуть в часовню. И то и другое здание, на его взгляд, как-то загадочно отдалились. Казалось, что ноги, причинявшие ему такую боль, больше ему не принадлежат. Поход к коттеджу займет довольно много времени. Дэлглиш вернулся к телефону.

— Пойду посмотрю, нет ли его в часовне или в коттедже, — сказал он и добавил: — Это может занять какое-то время. Я позвоню вам.

Его непромокаемая куртка висела на крыльце. Он натянул ее поверх халата и сунул босые ноги в уличные башмаки. Легкий утренний туман поднимался с дальней оконечности мыса, обещая еще один ясный день, воздух был душистым и влажным. Утренняя свежесть придала Дэлглишу бодрости, и ноги его ступали более твёрдо, чем он ожидал. Дверь коттеджа «У часовни» была не заперта. Он открыл ее и крикнул. Крик вызвал сильную боль в горле, но ответа не последовало. Пройдя через гостиную, Дэлглиш с трудом поднялся по деревянной лестнице — посмотреть в спальне. На кровати лежало покрывало. Отвернув его, он понял, что постель застелена.

Он не помнил, как прошел пятьдесят ярдов до часовни по усыпанной камнями траве. Не доходившая до притолоки дверь была закрыта на щеколду, и он на миг прислонился к ней, радуясь возможности отдохнуть.

А потом он поднял глаза и увидел лежащее на полу тело. Еще только открывая запор, Дэлглиш понял, что Бойд мертв. Он лежал на каменных плитах пола примерно в футе от импровизированного алтаря, левая рука высунулась из-под края ризы, бледные пальцы были согнуты, словно манили Дэлглиша подойти поближе. Ризу набросили, а возможно, и специально положили так, чтобы укрыть ею все тело, и сквозь зеленый шелк проглядывали темные пятна крови. Складной стул был раскрыт, на нем стояла длинная картонная коробка, из которой со всех сторон высовывалась папиросная бумага.

Теперь Дэлглиш стал действовать инстинктивно. Он не должен ничего касаться, пока не наденет следовательские перчатки. Шок придал ему силы, и он обнаружил, что, не замечая боли в ногах, почти бегом, хотя и спотыкаясь, возвращается к себе в коттедж. Там он подождал несколько секунд, чтобы успокоилось дыхание, и поднял трубку.

— Мэйкрофт, боюсь, у меня ужасная новость. Еще одна смерть. Убили Бойда. Я обнаружил его труп в часовне.

В ответ Дэлглиш услышал молчание, такое полное, что почти поверил в обрыв на линии. Он ждал. Потом раздался голос Мэйкрофта:

— Вы уверены? Это не несчастный случай? Не самоубийство?

— Я уверен. Это убийство. Мне нужно, чтобы все, кто есть на острове, были собраны вместе, и как можно скорее.

— Не вешайте трубку, пожалуйста, — сказал Мэйкрофт. — У меня тут Гай.

Послышался голос Стейвли:

— Руперт звонил вам, потому что у него было сообщение для вас обоих, — сказал он. — Боюсь, это сильно осложнит вашу работу. Выяснилось, что у доктора Шпайделя САРС, в просторечье — атипичная пневмония. Я предполагал такую возможность, когда отправлял его в Плимут, и диагноз подтвердился. Я не уверен, что вам удастся теперь получить подкрепление. Самое разумное — объявить на острове карантин. Я уже связался с властями по этому поводу. Мы с Рупертом сейчас звоним по всем телефонам, чтобы сообщить о случившемся, и соберем всех вместе, чтобы я мог объяснить с медицинской точки зрения характер заболевания и что следует делать. Для паники нет оснований. А ваша новость делает эту затруднительную ситуацию по-настоящему трагической. К тому же станет еще труднее справляться с медицинскими проблемами.

Слова Стейвли звучали как обвинение, а может быть, они и были обвинением. И кроме того, голос у Стейвли изменился. Дэлглиш никогда еще не слышал, чтобы в нем звучала такая спокойная и авторитетная уверенность. Он замолчал, но Дэлглишу были слышны их голоса. Мэйкрофт и Стейвли что-то обсуждали. Затем Гай снова взял трубку.

— А с вами все в порядке, коммандер? Вы вполне могли вдохнуть то, что выдохнул Шпайдель, подхватив его, когда он пошатнулся, да и потом, когда пошли отвести его в коттедж. Вы и Джо — она ведь за ним ухаживала — больше всех рискуете заболеть.

О себе он не говорил — незачем было. Дэлглиш спросил очень тихо:

— А каковы симптомы?

— Поначалу такие же, как у обычного гриппа, — высокая температура, боль в конечностях, потеря сил. Кашля может и не быть, он приходит позже.

Дэлглиш ничего не ответил, но его молчание говорило само за себя. Голос Стейвли зазвучал более настойчиво:

— Мы с Рупертом приведем автотележку. Тем временем постарайтесь не охлаждаться.

Дэлглиш снова обрел голос:

— Я должен срочно вызвать к себе коллег. Автотележка понадобится им. А я могу идти сам.

— Не смешите. Мы выезжаем.

Трубку положили. Теперь у него болели все члены тела, и он ощущал, как иссякают силы, будто сама кровь медленно истекает из его жил. Он опустился на стул и позвонил Кейт.

— Вы у Джаго? — спросил он. — Направляйтесь сюда как можно скорее. Реквизируйте автотележку и не позволяйте Мэйкрофту или Стейвли вас задержать. Ничего Джаго не говорите. У нас еще один труп — Адриан Бойд.

Пауза длилась одно мгновение. Кейт ответила:

— Да, сэр. Мы сейчас будем.

Дэлглиш щелкнул замком следственного чемоданчика, достал резиновые перчатки, натянул их на руки и пошел к часовне. Он всматривался в землю, по которой шел, ища необычные следы. Надежды отыскать на песчанистом дерне следы, которые поддавались бы опознанию, было мало, он их и не увидел. Войдя в часовню, он присел на корточки рядом с головой Бойда и осторожно приподнял ворот ризы. Нижняя часть лица Адриана была совершенно размозжена, правый глаз скрылся под вздувшейся коркой засыхающей крови. Левого глаза не было. Вместо носа торчали обломки костей. Дэлглиш осторожно пощупал шею Адриана, потом пальцы откинутой левой руки. Как может человеческая плоть быть такой холодной? Ладонь окоченела, также как и мышцы шеи. Rigor mortis^[23] установилось полностью: очевидно, Бойд умер вчера вечером. Убийца, по всей вероятности, мог ждать его в часовне, или прятался в непроглядной тьме снаружи, или видел, как Бойд вышел из Кум-Хауса, и последовал за ним по тропе через мыс. Одна мысль была для Дэлглиша особенно горькой. Если бы только он простоял у двери своего коттеджа чуть дольше, он мог бы заметить еще одну человеческую фигуру, возникшую из темноты. И пока он разговаривал с Кейт и Бентоном, убийца, вероятно, уже делал свое страшное дело.

Он с трудом поднялся на ноги и встал у ног убитого. Было как-то сверхъестественно тихо, слышался лишь мерный шум моря. Дэлглиш слышал этот шум, но не осознавал, что это волны ритмично бьют в нерушимые гранитные скалы, а как бы вбирал вечные звуки моря в иной, более глубокий пласт сознания, чтобы они обратились в вечный плач о неизлечимых страданиях этого мира. Он думал, что человек, увидевший его столь неподвижно стоящим над телом убитого, мог бы решить, что он склоняет голову в глубоком почтении. В каком-то смысле так оно и было. Его переполняло чувство непереносимой печали, смешанное с ощущением провала, тяжкое бремя которого он вынужден будет принять, с которым ему придется отныне жить. Бойд не должен был умереть. И Дэлглиш не мог найти утешения, сколько бы ни повторял себе, что ведь не было ни малейшего повода подозревать, что после смерти Оливера кому- то еще может грозить опасность, что у него самого не было полномочий задержать подозреваемого на основании слабо обоснованных подозрений в его виновности, не было полномочий даже не позволить кому-то уехать с острова, не имея достаточных доказательств, чтобы обосновать арест. Он знал только одно: Бойд не должен был умереть. На острове мог быть только один убийца. Если бы он, Дэлглиш, раскрыл убийство Оливера за прошедшие три дня, Адриан Бойд остался бы жив.

Но вот его слух уловил звук приближающейся автотележки. Ее вел Бентон. Рядом с ним сидела Кейт, а сзади — Мэйкрофт и Стейвли. Значит, они добились своего. Тележка остановилась футах в тридцати от часовни. Кейт и Бентон направились к Дэлглишу. А он крикнул:

— Не подходите ближе, Кейт. Это означает, что вам придется взять все на себя.

Их взгляды встретились. Казалось, Кейт было трудно говорить. Потом она спокойно произнесла:

— Да, сэр, разумеется.

— Бойд был забит до смерти, — сказал Дэлглиш. — Лицо совершенно размозжено. Орудием мог послужить камень. Если так, Калкрафт мог забросить его в море. Последним видевшим Бойда, по всей вероятности, был я — вчера вечером, как раз перед тем, как вы пришли. А вы его не видели, когда шли через мыс?

— Нет, сэр, — ответила Кейт. — Было очень темно, мы не сводили глаз с тропы. У нас был фонарь, но у него скорее всего фонаря не было. Думаю, мы заметили бы движущийся луч света.

А теперь к Дэлглишу весьма целеустремленно двигались Мэйкрофт и Стейвли. Они были без плащей, с шеи у каждого свисала маска. В нарастающем, нереально ярком свете автотележка выглядела странно, будто луноход. Сам Дэлглиш казался себе актером в какой-то причудливой театральной постановке, где на его долю выпала главная роль, а он не знает сюжета и в глаза не видел сценария. Он крикнул им, не узнавая собственного голоса:

— Сейчас иду. Но мне нужно закончить разговор с коллегами.

Мэйкрофт и Стейвли кивнули, не произнося ни слова, и отступили немного назад. Дэлглиш продолжал говорить с Кейт:

— Я попробую позвонить мистеру Харкнессу и доктору Гленистер, когда буду в Кум-Хаусе. Но вам лучше тоже с ними связаться. Доктор Гленистер сможет осмотреть труп и забрать его в лабораторию, если и она, и вертолет будут держаться подальше от людей. Вам придется оставить все это на ее усмотрение. Вещественные доказательства можно отправить в лабораторию вместе с ней. Если будет возможность без особого риска осмотреть прибрежную полосу, чтобы поискать орудие убийства, вам понадобится Джаго. Не думаю, что он тот, кого мы ищем. Сами скалолазанием не занимайтесь — ни вы, Кейт, ни вы, Бентон. Только если это будет безопасно. — Он достал записную книжку и нацарапал несколько слов. — Прежде чем эта новость распространится, не сможете ли вы позвонить Эмме Лавенэм по этому номеру и постараться ее успокоить? Я попытаюсь поговорить с ней из Кум-Хауса, но вполне вероятно, что это окажется невозможным. И еще, Кейт. Не позволяйте им увезти меня с острова, если вам удастся это сделать.

— Хорошо, сэр. Не позволю.

Они помолчали. Потом Дэлглиш произнес с таким трудом, будто слова застревали у него в горле:

— Скажите ей… — Он замолк. Кейт ждала. А он сказал: — Передайте ей… привет.

Он пошел к автотележке, стараясь ступать как можно тверже, а двое мужчин, стоявшие поодаль, натянули маски на лица и двинулись к нему. Дэлглиш сказал им:

— Мне не нужна тележка. Я вполне способен идти сам.

Ни тот ни другой ему не ответили, но автотележка покачнулась, ожила и двинулась в обратном направлении. Дэлглиш пошел рядом. Неподвижные, словно вросшие в землю, Кейт и Бентон смотрели ему вслед. Он смог пройти ярдов тридцать, потом пошатнулся, и его подсадили в тележку.

Кейт и Бентон смотрели, как автотележка медленно скрывается из виду. Кейт сказала:

— Нам нужны перчатки. Можем пока воспользоваться перчатками мистера Дэлглиша.

Дверь коттеджа «Тюлень» была открыта. Следственный чемоданчик, тоже открытый, стоял на столе. Они натянули перчатки и вернулись в часовню. Кейт присела на корточки у тела Бойда, Бентон стоял рядом с ней. Она приподняла край ризы и всмотрелась в месиво из раздробленных костей и запекшейся крови, которое так недавно было лицом Адриана Бойда. Потом осторожно коснулась пальцев, скованных rigor mortis. Она чувствовала, что ее сотрясает дрожь, понимала, что должна как-то справиться со своими эмоциями — с тошнотворным ужасом,