Виталий мрачно кивнул.

— Откровенно говоря, я очень за него беспокоюсь. Кажется, он слегка умом тронулся. Возникает большое желание приковать его к батарее, чтоб он не натворил дел.

— Ну, это нереально, — пробормотала Ольга. — К тому же, похищение человека — приличная статья!

— Не будем о статьях, — холодно отозвался Виталий, и Ольга сразу сникла, что тоже было ей несвойственно. — Так, значит, 'Вавилон'? Именно это было твоей заветной мечтой?

— Мой заветной мечтой было, чтобы ко мне никто никогда не лез! — Ольга дернула плечом. — А такую возможность дают только большие деньги!

Виталий хотел было что-то ответить, но тут у него в кармане ожил телефон, и он приотстал, говоря в трубку:

— Да… Привет, Серый! Нет, нет… Да помню я! У меня тут небольшие проблемы нарисовались — как решу, подъеду. Делай на свое усмотрение. Нет, не раньше вторника уж точно… Не серьезно, просто хлопотно… Ага…

Дальнейшие слова слились в неразборчивое бормотание. Ольга и Алина прошли еще несколько метров и остановились, глядя на Виталия, повернувшегося к ним спиной. Потом Харченко негромко произнесла:

— Да-а. Жаль мне тебя, Алина.

— Это еще почему?! — Алина резко взглянула на нее, с удивлением увидев в глазах Ольги некий отблеск сочувствия.

— Потому что здесь ты совсем другая, — Ольга провела указательным пальцем перед своим лицом, обрисовав в воздухе овал. — Я еще там заметила, что ты к нему не ровно дышишь. У вас там было что-нибудь, нет?

Алина зло промолчала, и Ольга удовлетворенно кивнула.

— Так значит, было. Только напрасно ты свои чувства сюда прихватила. Про то, что было там, тебе лучше забыть.

— С чего вдруг такое сострадание? — холодно поинтересовалась Алина. Ольга пожала плечами.

— Просто жаль тебя. Просто то, как ты на него смотришь… любой бабе это сразу заметно. Там ты была симпатяшка, а здесь, уж извини, прилично проигрываешь во внешности. А мужикам ведь только одно интересно — смазливая внешность, длинные ноги и то, что между ними. Вот и все! А на то, что под этой внешностью, им наплевать, уверяю тебя! Поверь мне, я хорошо знаю жизнь.

— Возможно, ты знаешь ее не с той стороны.

— Я знаю ее со всех сторон, — Ольга поправила серьгу в ухе. — И с передней, и с задней. Так что не трави себя понапрасну и переключись на когонибудь другого. На того, кто не видел тебя той.

— Сама что ли на него виды имеешь? — Алина насмешливо прищурилась. Ольга задумчиво посмотрела в сторону Виталия, вздернув одну бровь.

— Могла бы. Он ничего. Знаю я такой тип — корчат из себя праведников… до поры до времени. Ты, кстати, не забывай, что он вначале всетаки на Маринку польстился — она ведь там была самой красивой. Но, наверное, в постели она оказалась не так хороша, как на лицо… Пойми, я говорю тебе все это исключительно из женской солидарности — и не надо кривить губы и метать на меня огненные взгляды! Я… действительно хотела тебя удержать, — Ольга неожиданно отвернулась, и ее голос зазвучал глуше. — Но ты выскользнула… и ты могла бы…

— По физиономии ты мне вчера тоже дала из женской солидарности?! — Алина одернула пиджак под пальто, потом пнула носком сапога подвернувшийся камешек, и тот улетел в стаю голубей, снова разлетевшихся с громким возмущенным хлопаньем. Ольга повернулась с тонкой усмешкой на губах.

— Ты должна понять, в каком я была состоянии. Кроме того, ты мне тоже двинула и это, между прочим, было очень больно. Чудо, что синяка не осталось!..

К ним подошел Виталий, на ходу пряча телефон, и Харченко сразу замолчала, а Алина придала лицу безмятежное выражение, пожалев, что сама не прихватила с собой темных очков. Они бы сейчас были очень кстати.

— Итак, суть ты уловила? — спросил он у Ольги, когда они снова неторопливо двинулись вперед.

— Сутьто я уловила, только не понимаю, чем могу вам помочь? О Лешке я вообще понятия не имела. Ни Светка, ни Маринка, ни прочие мне ничего такого не рассказывали, и я не знаю, как их можно найти. Бегать и прочесывать город, как бизнесмен? Я не располагаю таким количеством времени, тем более, мне до вечера еще нужно выспаться. Единственное, что я могу сделать, это поговорить с одним своим… знакомым. Он держит сеть автомастерских и, возможно, знает, есть ли там какойнибудь Олег Кривцов. По крайней мере, попробует узнать.

— Ну, — Виталий пожал плечами, — это лучше, чем ничего. Это хоть как-то сэкономит наше время.

Ольга нерешительно помолчала, потом спросила:

— Так вы хотите… снова собрать всех нас вместе, я правильно понимаю? Думаете, от этого наша память прояснится?

— Кто знает, — уклончиво ответил Виталий. — Во всяком случае, всем следует знать, что произошло. Может, кому-то сейчас еще хуже, чем Лифману.

Ольга насмешливо блеснула в улыбке чуть пожелтевшими от никотина зубами.

— Это очень гуманно. Что ж, я постараюсь что-нибудь сделать. Положительного результата не гарантирую. Дай мне свой телефон.

Алина отвернулась, оглядывая окрестности и спиной чувствуя ее сочувственную усмешку. Обернулась она только, когда Ольга окликнула ее.

— А у тебя есть телефон? Мне бы лучше иметь полный запас.

Алина неохотно продиктовала ей номер, увидев, что Виталий снова поднял очки на лоб и внимательно смотрит на ее руку. Она заметила, что прижимает кончик указательного пальца к носу, и поспешно спрятала руку в карман.

— Разноцветные глаза… — задумчиво пробормотала Ольга, застегивая сумочку. — Знаете… что-то очень знакомое. А еще… когда я толькотолько проснулась в автобусе… помню голос… как будто во сне… Очень красивый мужской голос, — она подмигнула Алине. — Очень сексуальный. И очень убедительный.

Алина приняла задумчивый вид и сказала:

— Да? Я ничего такого не помню. Ну… в общем, будем созваниваться, ага? Смотри, будь поосторожней… на всякий случай.

— Буду, буду… — пробормотала Ольга. — Ладно, мне пора.

Она шагнула в сторону и обернулась.

— Кстати, спасибо, что нашли меня. Не думала, что скажу вам это, но… спасибо. Это действительно оказалось очень важным… для меня.

— Спасибо, что пришла, — насмешливо отозвался Виталий. Ольга кивнула, не ответив на усмешку.

— Уж поверь, это было непросто.

Отвернувшись, она быстро зашагала прочь, к остановке. Ее походка по-прежнему была вызывающеуверенной, но теперь в осанке чувствовалась некая подавленность, словно узнанное висело у нее на шее тяжелым грузом, мешая идти. Алина проводила ее задумчивым взглядом, потом отвернулась, и Виталий сразу же спросил:

— Что она тебе сказала?

— Ты о чем?

— Пока я разговаривал по телефону… что она тебе наговорила?! — в его голосе появились злые нотки. — Думаешь, я не заметил, что ты сама не своя?!

— Да мы просто насчет вчерашнего разговаривали, — ответила она, склонив голову набок. В глаза Виталия появилась холодная усмешка, и Алина внезапно вспомнила свою характеристику, которую читала у него в квартире, и подняла голову, но было поздно.

— Что бы она мне не сказала, тебя это не касается! — отрезала она. — И наших поисков тоже! Я не понимаю — мне что — обо всем тебе докладывать?!

— Нет. Просто поменьше слушай всякий бред!

— Почем ты знаешь, что это был бред?! Может, она как раз говорила весьма умные вещи! — вскипела Алина. Виталий покачал головой, глядя на нее со странным сожалением, как смотрит ветеринар на безнадежно больное животное, которое ему предстоит усыпить.

— Я просто за тебя беспокоюсь.

— Как мило! — она сделала реверанс. — С чего бы это?

— Вот черт! — процедил Виталий сквозь зубы и отвернулся. Алина обошла его и продела свою руку в сгиб его правой руки. Чуть потянула в сторону.

— Поскольку наша беседа вот-вот приобретет очень бурный темп с применением разнообразных эпитетов и прочих образных выражений, побежали!

— Чего? — Виталий недоуменно приподнял брови, отчего очки упали ему на глаза, сразу же придав мрачнонелюдимый вид. — Зачем?

— Ну, ты же ведь просил, чтобы я больше не убегала одна. А я сейчас снова начинаю испытывать желание рвануть от тебя подальше. Поскольку кроме тебя здесь никого нет, тебе придется бежать со мной.

Виталий опять поднял очки на лоб и посмотрел на нее. Его губы не улыбались, но у уголков глаз собрались лучики морщин, и в зрачках плясали смешинки.

— Иногда я тебя совершенно не узнаю. Там ты не была такой говорливой.

Губы Алины стянулись в узкую полоску, и ее рука начала выскальзывать, но он поймал ее и вернул на свой локоть.

— Спокойно! Минут десять передышки — и продолжим. Хочешь чего-нибудь?

— Мира во всем мире.

— А как насчет менее масштабных желаний?

— Я бы какихнибудь сухариков погрызла.

— Сухааариков? — протянул Воробьев дрожащим, жалостливым голосом. — Ну пошли, купим тебе сухааариков.

Алина, не выдержав, рассмеялась и вместе с ним направилась к ближайшему ларьку. Отпустив ее, Виталий обратился к продавщице, а она тем временем стояла и задумчиво смотрела ему затылок.

Жаль мне тебя, Алина.

Ты здесь совсем другая.

Виталий повернулся, протянул ей пачку соленых сухариков, а потом вдруг схватился за сердце. Алина испуганно приоткрыла рот, но Виталий тут же сунул руку во внутренний карман куртки и вытащил свой сотовый. Алина расслабилась, возведя глаза к небу, и на ее лице появилась неприкрытая досада.

— Виталя! — сказала трубка голосом Вершинина, в котором прозвучали странные, встревожившие Виталия нотки. — Вы не могли бы сейчас ко мне приехать?

— Что случилось?!

— Ничего страшного, но вам бы лучше приехать.

— А сказать ты не можешь?

— Приезжайте и сами увидите. Вам это понравится. — заверил его Жора и отключился. Виталий недоуменно посмотрел на телефон и спрятал его.

— В чем дело? — осведомилась Алина, уже вовсю хрустевшая сухариками. Виталий пожал плечами.

— Жорка просил к нему заскочить. А зачем — не сказал. Голос у него был странный. Все, отдых отменяется, пошли к машине!

Пока они быстрым шагом шли к оставленному неподалеку 'лендроверу', у Алины не шел из головы голос Ольги и сочувственные искорки в ее глазах. Она злилась на себя. Какое, собственно говоря, сейчас это имеет значение?! Есть вещи более важные! Есть угроза ее жизни. Жизни других. Есть 'Жемчужный', в котором жестоко убили девять человек. Если они не