А еще потому,Что я стихотворец.Это значит, что в сущностиУ меня нет ни самовара, ни дочери,Есть только большое недоумение,Которое называется: «мир».И мир отнимает у меня всё время.7 сентября 1919* * *Высокий, молодой, сильный,Он сидел в моем кабинете,В котором я каждое утроСам вытираю пыль,И громким голосом,Хотя я слышу отлично,Говорил о новой культуре,Которую он с друзьямиНесет взамен старой.Он мне очень понравился,Особенно потому, что попросил взаймыЧетвертый том Гете,Чтобы ознакомиться с «Фаустом».Во время нашей беседыЯ укололся перочинным ножомИ, провожая гостя в переднюю,Высосал голубую капельку крови,Проступившую на пальце.7 сентября 1919
Стансы
Во дни громадных потрясенийДуше ясней, сквозь кровь и боль,Не оцененная дотольВся мудрость малых поучений.«Доволен малым будь!» Аминь!Быть может, правды нет мудрее,Чем та, что, вот, сижу в тепле яИ дым над трубкой тих и синь.Глупец глумленьем и плевкомОтветит на мое признанье,Но высший суд и оправданье —Весы души, во мне самом.Да! малое, что здесь, во мне,И взрывчатей, и драгоценней,Чем всё величье потрясенийВ моей пылающей стране…И шепчет гордо и невинноМне про стихи мои мечта,Что полновесна и чистаИх «золотая середина»!25 ноября — 4 декабря 1919* * *Душа поет, поет, поет, В душе такой расцвет,Какому, верно, в этот год И оправданья нет.В церквах — гроба, по всей стране И мор, и меч, и глад, —Но словно солнце есть во мне: Так я чему-то рад.Должно быть, это мой позор, Но что же, если вот —Душа, всему наперекор, Поет, поет, поет?5 декабря 1919* * *В семнадцать лет, когда до слез, до слезВосторгами душа заболевала,
