Теперь посмотри: от стоячей воды Дыханием веет убийцы-злодея; Зеленая плесень покрыла пруды; Там гады клубятся, трясиной владея. О мысль человека, беги и спеши Вперед и вперед, как поток без преграды! Покой — это гибель и смерть для души; Покою, забвенью — лишь мертвые рады. Но если, о мысль, утомившись в труде, Вперед не пойдешь ты дорогой прямою, Ты будешь подобна болотной воде, И гады покроют вселенную тьмою.
2 июня 1879
ЕЛКА
Много елок уродилося в лесу. Я одну из них тихонько унесу. Елку бедную навеки погубя, Не детей хочу утешить, а себя; Для себя ее украшу как могу… Только вы, друзья, о елке — ни гу-гу. Ни картинок, ни игрушек, ни огней — Ничего вы не увидите на ней. Я по-своему украшу деревцо: У меня вдруг затуманится лицо; Слезы брызнут — слезы жгучие — из глаз И на веточках заблещут, как алмаз. Пусть на хвое, как таинственный наряд, Эти слезы — эти блесточки горят. Пусть погаснут лишь пред солнечным лучом, — Вот тогда я не заплачу ни о чем… Нет, заплачу. Но тогда уж ель мою Я свободными слезами оболью.
25 декабря 1879
НАША ДОЛЯ — НАША ПЕСНЯ
(Памяти И. З. Сурикова)
Я тоски не снесу И, прогнавши беду, На свободе в лесу Долю-счастье найду. Отзовись и примчись, Доля-счастье, скорей! К сироте постучись У тесовых дверей. С хлебом-солью приму Долю-счастье мое, Никому, никому Не отдам я ее! Но в лесной глубине Было страшно, темно. Откликалося мне Только эхо одно… Так и песня моя Замирает в глуши Без ответа… Но я — Я пою от души. Пойте, братья, и вы! Если будем мы петь, Не склоняя главы, — Легче горе терпеть. Что ж мы тихо поем? Что ж наш голос дрожит?