Рут ожидала его ответа, и Оуэн понимал, что другой возможности ему не представится. Он глубоко вздохнул и произнес слова, которые поклялся никогда более не произносить:

– Потому что я люблю тебя, Рут.

Оуэн боялся посмотреть на нее. Эта женщина так много значила для него, может быть, даже больше, чем Линн. Рут наполняла его радостью и восторгом, без нее жизнь теряла смысл.

Но она молчала, и Оуэн наконец осмелился взглянуть на нее. И к своему изумлению, увидел, как по ее щекам бегут слезы.

– Рут, Рут, что случилось? – С этими словами он бросился к ней и, вынув из кармана носовой платок, вытер ее щеки. – Скажи, что не так. Я не хотел расстраивать тебя!

Она подняла затуманенный слезами взгляд и улыбнулась, как ангел.

– Я плачу от радости.

– Ничего не понимаю, – прошептал Оуэн, чувствуя себя идиотом.

– Потому что… – Рут провела рукой по его щеке. – Потому что это означает, что у моего ребенка все- таки будет отец.

– Что? Твой ребенок? Мой? Наш малыш? У тебя будет ребенок?

Оуэн вскочил, прошелся по комнате. Затем остановился перед Рут.

– Ты носишь моего ребенка?

Она нежно улыбнулась.

– Именно это я и хочу сказать.

– Но как, когда? Мы же все время предохранялись!

– Кроме первого раза.

– А ты бы сказала мне о ребенке?

– Может быть, когда-нибудь…

– Проклятье! Как хорошо, что я сам пришел! Рут, какая чудесная новость! Это лучший подарок, какой я получал на Рождество! – Тут Оуэн запнулся. – Ведь так?

Он все еще нервничал: немудрено, когда, казалось, весь мир ушел у него из-под ног.

– Иди ко мне, – позвала его Рут. – Иди ко мне, обними меня, поцелуй меня. Я хочу, чтобы ты знал, как сильно я люблю тебя!

– Правда?

– Конечно, глупый! – засмеялась она, поднимаясь с кресла. – Неужели ты думаешь, я сказала бы тебе о ребенке, если бы не любила?

Оуэн застонал, услышав ее слова, и приложил руку ко лбу.

– Подумать только – если бы я не пришел…

А этого бы не случилось, не проболтайся Чарлз, что Рут несчастна… Но он обязан сказать ей еще одну важную вещь.

– Когда Линн умерла, – начал Оуэн спокойным, слишком спокойным голосом, – я поклялся себе, что больше никого не буду любить.

– Так ты хочешь сказать… – улыбка Рут поблекла, – что мы не станем мужем и женой по-настоящему?

– Нет! – Оуэн энергично покачал головой. – Нет, совсем не это, Рут! Я полюбил тебя несмотря ни на что. Но больше всего я боюсь злого рока: все, кого я любил, умерли молодыми: родители, их родители, жена, дочь… Вдруг и с тобой тоже произойдет несчастье, если ты останешься со мной. Если я потеряю тебя, мне лучше не…

– Оуэн! – Рут обхватила его лицо руками и повернула к себе. – Ничего такого не случится.

– Но откуда нам знать! – В голосе Оуэна прозвучала мука, которой он не мог скрыть.

– Я знаю, что люблю тебя, Оуэн Стоун. И я ничего не боюсь. Да, никто не гарантирован от несчастий, никто! Мы идем на риск, любя друг друга. И я думаю, овчинка стоит выделки.

Оуэн глубоко и прерывисто вздохнул.

– Ты… ты удивительная.

– Потому ты и влюбился в меня, – с лукавой улыбкой ответила Рут. – Моим чарам просто невозможно противостоять!

– Это правда, – согласился Оуэн. И бережно, как если бы Рут была сделана из драгоценного фарфора, обнял и поцеловал ее.

Он, естественно, не верил во всю эту романтическую чушь насчет звона колоколов в небесах, но с ним явно творилось что-то странное: Оуэн почувствовал слабость в ногах и осторожно опустился на диван, усадив Рут себе на колени.

– Ущипни меня – я не сплю?

Рут поцеловала свои пальцы и прикоснулась ими к губам Оуэна.

– Нет, ты бодрствуешь. Может, это я сплю? Я даже вообразить не могла, что ты любишь меня.