мне хочешь сказать такого, чего нельзя было бы написать?

– Я хочу сказать, что прошу прощения.

Оуэн был полон раскаяния и чувства вины.

Оглядываясь назад, он понимал, что контракт, согласно которому после смерти Берти они оба становятся свободными, был верхом бессердечия. И ведь сам он нарушил все условия! Обещал, что не коснется Рут, и что же? Дело кончилось сексом. Да не один раз, а много. Оуэн успел возненавидеть свое одинокое ложе: ему так не хватало ласковой, нежной Рут, ее восхитительной чувственности…

– Прощения – за что? – Обольстительно-хрипловатый голос Рут оторвал Оуэна от воспоминаний. – Насколько я понимаю, наш контракт себя исчерпал. Тебе не о чем сожалеть.

– Не присесть ли нам? – предложил он.

– Да, конечно. – Рут, казалось, удивилась собственной неучтивости.

Они сели довольно далеко друг от друга: Оуэн – на диван, Рут – в кресло у окна. А ему так хотелось вдохнуть ее аромат, сжать ее руки в своих, уверить, что он никогда больше не обидит ее.

Но первым делом необходимо было выяснить, как Рут к нему относится. Какой смысл открывать свое сердце, если его чувствами могут пренебречь?

– Саймон скучает по тебе, Рут.

Она слабо улыбнулась.

– В самом деле? А я думала, он уже забыл меня.

– Не думаю, что Саймон способен на такое. Да и он сам тоже.

– Ты нашел ему няню?

– Да.

– И как она, ничего?

– Кажется, он к ней привязался. Но не так сильно, как к тебе. Может, ты как-нибудь зайдешь навестить его?

Оуэн не сводил глаз с лица Рут, и ему показалось, что оно стало печальнее.

– Саймон часто спрашивает, почему ты ушла. Боится, что это случилось по его вине.

Конечно, нечестно манипулировать чувствами Рут по отношению к Саймону, но критические обстоятельства требуют решительных мер.

– Бедный малыш! – воскликнула она. – Что ты ему сказал?

– Сказал, что во всем виноват только я сам, что плохо обошелся с тобой, – вздохнул Оуэн.

– Но я ушла вовсе не поэтому, а просто потому, что закончился срок контракта.

Но Оуэн заметил, что, говоря это, Рут отвела взгляд.

– Хотел бы я быть уверен, что это правда! Ты покинула нас так поспешно… Я решил, ты возненавидела меня, поскольку…

– Нет!

Это единственное слово наполнило Оуэна радостью.

– Я не испытываю к тебе ненависти, Оуэн. И никогда не испытывала…

– Мы можем снова стать друзьями?

Рут недоуменно уставилась на него.

– Как это – друзьями?

– Ну… – Оуэн замялся, – тебе решать…

– Только друзьями и никакого секса?

– Как – и все? – Сердце Оуэна замерло в тоске.

– А ты хочешь большего?

– Хмм… Да. Ты ведь не станешь отрицать, что нам было очень хорошо вдвоем в постели, правда, Рут? Ты просто чудо, и я никак не могу забыть тебя.

– И это все, чего ты хочешь от меня, – хорошего секса? – Взгляд Рут сделался ледяным, и Оуэн понял, что сморозил глупость.

– Нет, не только! Пожалуйста, Рут, поверь мне!

– Во что же я должна поверить?

– Я, конечно, вел себя как идиот. Но Рут, я хочу, чтобы мы остались мужем и женой.

Несколько долгих секунд она не сводила с Оуэна пристального взгляда, потом спокойно спросила:

– Почему же?

Настал момент истины. Оуэн повел себя не очень-то разумно и ничего не успел узнать о чувствах Рут по отношению к нему самому. А что, если она рассмеется ему в лицо? Если прогонит прочь и велит больше никогда не попадаться ей на глаза?