переулку Ад. И так завопил от радости, что Камилла поинтересовалась снизу, все ли у него в порядке. Он крикнул ей, что все отлично, и принялся набирать ответ Миранде.
Грэм не верил в любовь с первого взгляда: это одна из городских легенд, вроде баек про мертвого родственника, закатанного в ковер и привязанного к багажнику на крыше. Но едва на экране появилась Миранда, очаровательная и скромная, в легком белом платье, ладонью прикрывающая глаза от солнца, он сразу понял, что из этой девушки выйдет хорошая жена.
И самое главное: насколько он смог разглядеть, красных туфель Миранда не носила.
Грэм написал ответ:
Дорогая Миранда.
Давайте встретимся? Сейчас я загружен работой (я слежу за конфискацией стремянок), но с воскресенья я свободен.
Вы живете далеко от Руислипа? Если не очень, то я приготовлю машину к поездке (проверю давление в шинах, тормоза и т. д.), или, конечно, Вы можете приехать сюда (не буквально сюда, потому что сейчас я в Мидлендсе, но Вы можете приехать в Руислип). У нас в округе есть прелестный и достойный паб, «Мышь и сыр», где бывает достойная публика, в основном из гольф – клуба. Здание клуба несколько лет назад сожгла чья?то агрессивно настроенная бывшая жена.
Пожалуйста, напишите, какой план Вам предпочтителен.
Заранее Ваш
Грэм К.
Ответ Миранды пришел через несколько минут:
Дорогой Грэм,
«Мышь и сыр» – это мило. В час дня в воскресенье.
Всего наилучшего, Миранда.
Грэм ответил:
Дорогая Миранда,
Договорились, в час!
Дресс – код в «Мыши и сыре» – свободно, но элегантно; большинство народу обоего пола приходит в шерстяных джемперах. Сообщаю это только затем, чтобы Вы вдруг не попали впросак.
Как Вы будете добираться? Вам нужны указания?
Ваш Грэм.
– Господи. Этот чувак анальный тип или что? – проворчала Миранда.
– А ты думала! – ответил Гэри. – Это столь же несомненно, как и то, что у Христа была дырка в жопе.
Миранда в своей новой ипостаси отвечала:
Дорогой Грэм,
Пожалуйста, не беспокойтесь, я доберусь. Но я очень застенчивая, так что не встретите ли Вы меня снаружи? До сих пор я никогда не входила в паб в одиночку.
С горячим приветом, Миранда.
У Грэма заколотилось сердце. Он написал:
Дорогая Миранда,
Конечно, я сопровожу Вас в «Мышь и сыр».
С самым горячим приветом, Г.
Тем же вечером Миранду выпроводили из ночного бара в Сохо, после того как она исполнила непристойный танец на стойке, по ходу которого красная туфля на шпильке слетела у нее с ноги и вызвала отслоение сетчатки у барменши по имени Глория. Проблевавшись в такси по дороге домой, Миранда чуть протрезвела и спросила обалдевшего таксиста – сомалийца, умеет ли он играть в «змеи и лестницы».
39
Камилла и Чарльз сообща готовили дом к приему гостей. Поскольку в кладовке было хоть шаром покати, Чарльз одолжил денег у Тредголдов и отправился покупать продукты для закусок.
Дуэйн Локхарт нес службу возле мини– маркета. Грайс повысил цену на хлеб на десять пенсов, и теперь маленькая нарезанная булка стоила фунт. А то, что с похожей ситуации началась Французская революция, – был один из немногих фактов, запомненных Грайсом на уроках истории. Дуэйна вооружили тазером и приказали усмирять любые народные волнения.
Заметив Чарльза с плетеной корзиной для покупок на локте, Дуэйн сказал:
– Доброе утро, сэр. Сегодня мне нужно проверить у вашей жены персональный жетон. Удобно ли будет зайти в четыре?
Чарльз не понял, отчего у Дуэйна закрывается и открывается левый глаз, неужели у несчастного юноши развился нервный тик? Потом он сообразил, что Дуэйн подмигивает.
– Да, четыре часа – совершенно великолепное время для визита, пожалуй, более удобного часа нельзя придумать, – торопливо ответил Чарльз.
Когда Дуэйн Локхарт ровно в четыре постучал в дверь, Грэм Крекнелл находился в гостевой спальне. Он выложил из чемодана всю бывшую при нем одежду и пытался решить, что надеть. Он уже спросил совета у родителей, но те ничем не помогли.
Камилла сказала:
– Наденьте то, в чем вам будет удобно.
А Чарльз добавил:
– Сомневаюсь, что кто?нибудь станет специально одеваться, ну, кроме принцессы Кентской, конечно.
Перепробовав несколько вариантов, Грэм выбрал свободные брюки, доставшиеся от приемного отца. Он всегда думал: повезло, что у них с отцом одинаковый обхват талии и полнота, – годами можно не покупать одежду, если, конечно, не наберешь вес. К брюкам Грэм прибавил шерстяной джемпер с орнаментом из ромбов и рубашку с галстуком. Обуви у него с собой была одна пара – серые теннисные туфли; так что он протер их и, рассмотрев себя в зеркале на дверце шкафа, остался доволен тем, что выглядит хотя бы чистым и аккуратным.
Приемная мать однажды сказала ему:
– Грэм, ты никогда не станешь Кларком Гейблом, но по крайней мере ты можешь быть подтянутым и опрятным.
Кто такой Кларк Гейбл, Грэм тогда не знал, но позже, увидев его по телевизору, поразился его ушам: они были точь – в-точь как у самого Грэма.
Дуэйн вынул письмо Николаса Сомса из глубокого кармана брюк и сунул под крайнюю диванную подушку Он помигал на свой манер, и Чарльз сказал:
– А, великолепно. Я понял, что вы… Да. Изумительно.
Камилла села, и снова повторился спектакль с проверкой жетона. Дуэйн еще стоял на одном колене, когда в гостиную спустился Грэм.
Чарльз забормотал:
– Констебль Локхарт, это… э… наш…
– Инспектор по безопасности быта, – пришла на помощь Камилла.
– Да. Инспектор, – согласился Чарльз.
– Мы знакомы, – сказал Грэм.
– Да, – подтвердил Дуэйн. – Как проверка?
– Нормально, – уклончиво высказался Грэм.
Не удержавшись, Дуэйн смутил его вопросом:
– Непростое занятие – оценивать опасность, а? В смысле, что вы считаете опасным?
– Опасности начинаются при рождении. Само рождение может быть весьма опасным событием.
Дуэйн решил поддразнить еще.
– Полагаю, всегда есть опасность утратить связь с матерью.
– Ну, это риск незначительный, – сказал Грэм, глядя на Камиллу. – Большинство матерей довольно цепко держатся за своих новорожденных.
Увидев выражение лица Камиллы, Дуэйн устыдился и поспешил откланяться, заявив, что должен
