– Законы жанра, – пробормотала Вронская, ероша короткие волосы. – Действие должно развиваться стремительно. Если я начну точно описывать все процедуры, читатель уснет. А что за яд?

Седов насупился:

– Не скажу. И так у тебя не романы, а пособие для начинающих убийц.

– Хорошо, не говори, – покладисто согласилась Вронская. И лукаво улыбнулась: – Если мне очень понадобится, я по симптомам сама просчитаю, книжек по судебной медицине у меня навалом. Или знакомым судебным медикам позвоню. Все выясню, а потом придумаю название этого яда. У меня, дорогой, с этикой все в порядке… Слушай, а Полина не могла случайно этой отравы наглотаться? Ну, может, таблетки неправильно подобрала?

Следователь покачал головой. Вариант случайного приема эксперт исключила полностью. Ядовитое вещество в фармакологии не используется, оно входит в состав препаратов бытовой химии, легко извлекается при минимальных химических знаниях. И имеет горький вкус и запах миндаля. Которые частично нейтрализуются сахаром, взбитыми сливками, джемом. В общем, кусок торта такой отравой сыпануть – и из кондитерской сладкоежку можно везти прямиком в морг.

– Если, как ты говоришь, торт, – задумавшись, Лика вцепилась зубами в ноготь, а потом с досадой убрала руку ото рта, – то Полина могла не доесть кусочек. Иногда заказываешь пирожное – на картинке красиво, а на вкус не очень. Это как раз таки объяснимо, что мало яда. Она, может, кусок торта один раз ковырнула и оставила. Но кто хотел ее отравить… Я думаю, Свету и Андрея из числа подозреваемых можно смело исключать. Тем более представить эту троицу вместе за десертом ну никак нельзя. Андрей сладкоежка, но он редко бывает дома. И уж тем более не будет тратить свое время на чаепитие с подругой жены.

– А что Света? Она так убита горем, как уверяет?

– Похоже, да, Седов. Говорит, что соперничества между ней и Полиной не было. Что Полина ей не завидовала, на Андрея не претендовала. А была очень признательна за помощь. И глаза у Светланы такие заплаканные, покрасневшие, запухшие!

Володя беспокойно поерзал на стуле. У гражданки Семеновой, 1970 года рождения, чудом выжившей после того, как благоверный пару раз проткнул ее ножиком, тоже глаза были заплаканные. Она, оклемавшись, рвала и метала. Мужа посадить, сил никаких его терпеть больше нет, помогите, товарищ следователь! И что? Мужик в СИЗО, дело почти завершено, подпись прокурора на обвинительном заключении – и можно направлять в суд. А тут выясняется: гражданка Семенова сама на нож напоролась. Ее заботливый благоверный, оказывается, картошку чистил. А она пузом шмяк – и прямо на ножик. Не повезло, да-да-да. Вот такие теперь дает показания. Так что заплаканные глаза, особенно женские – одна сплошная Санта-Барбара, фигня полная, никакой веры им нет и быть не должно.

– Володь, меня вот что еще насторожило. Света мне рассказала о девушке, которая шантажировала Андрея угрозой самоубийства. И еще говорила о якобы многочисленных мамашах его детей.

Седов треснул себя по лбу. Совсем дурная голова стала, как решето, ничего в ней не держится. Точно, ведь в списке, который прислала Жанна Леонова, значилось имя одной девицы, которая действительно угрожала совершить самоубийство или нанять киллера для устранения Захарова. Если, конечно, обожаемый миллионер не ответит на ее пламенные чувства.

«И ведь просил же пробить по картотеке МВД, что за девица, – ругал себя следователь, набирая номер телефона. – Мне, конечно, обещали перезвонить, и я знал, что забегаются, забудут. Но что же у меня самого из головы-то вылетело?»

Он дозвонился до приятеля, напомнил суть вопроса и… скептически посмотрел на примостившуюся на подоконнике Лику. Новость хреновая. А ей, наверное, волноваться нельзя. Ну и Санта-Барбара…

– Она умерла, да? – поинтересовалась Вронская и невольно вздрогнула. Зеленая клякса Амнистия, решив, что хватит ей без дела на сейфе сидеть, спикировала Лике на плечо. – А давно умерла?

– Восемь месяцев назад.

– Хм… А если кто-то из близких этой девушки решил отомстить Андрею? И убить его жену? Понимаешь, Володя, сегодня ведь все барышни определенного уровня жизни похожи, как сиамские близнецы. Крашеные блондинки, гладкие личики, стильный макияж, нанести который без долгой тренировки невозможно. Одинаковые тряпочки престижных марок, обувь. И Полина, видимо, пользовалась Светиной машиной. Убийца мог их перепутать. Предположим, ему удалось сыпануть чего-то в кафе в пирожное Поли – но она не отравилась. И тогда преступник решил вопрос более радикально…

– Я тоже думал над этим вариантом, – признался Седов, машинально потянулся за сигаретой. Но прикуривать не стал. Мать так мать, святое… – Что ж, надо отработать круг общения покончившей с собой девушки. Может, и впрямь там найдется какой-нибудь безутешный поклонник. Но проблема в том, что баб вокруг Захарова вертится очень много. И не факт, что именно это самоубийство спровоцировало убийство Калининой. Тем более Свете пришло письмо с угрозами. Дескать, оставь Андрея. А самоубийца, выходит, на момент отправки письма уже мертва была.

– Ладно, Володя, мне пора. – Лика соскочила с подоконника под возмущенное чириканье Амнистии. – Хочу до Нового года книжку про Андрея закончить. Не люблю незавершенных дел!

Следователь подошел к шкафу, где висела его куртка.

– Подожди, вместе пойдем. Мне в СИЗО надо.

– А что, разве задержал уже кого-то? А чего молчишь?

Седов открыл рот, чтобы разразиться гневной тирадой на предмет того, что только в детективах у следователя есть возможность днями и ночами работать над одним сложным делом. А в реальной жизни дел этих – вагон и маленькая тележка. Но, вспомнив о том, что Лика в положении, он прикусил язык. Еще разволнуется. Вот ведь Санта-Барбара…

«Mass in C minor» сменил «Piano Concerto No. 21». Затем в плеере зазвучала божественная «Symphony No. 41. Jupiter». А машина Моцарта, зажатая со всех сторон автомобилями метров за двести до выезда на Ленинградку, по-прежнему стояла как вкопанная.

– Забодали эти пробки, – возмутился Моцарт, переводя рычаг коробки передач в нейтральное положение и затягивая ручник. – Жму, жму на тормоз, нога затекла, а что толку. Все в новой Москве замечательно, но это количество машин меня в натуре достало. Каждый раз, когда на работу рулю, хочу достать волыну и перестрелять всех на фиг. Ездят, как будто права купили, бьются, заторы устраивают – а ты потом загорай в пробках! И даже если не бьются – в час по чайной ложке с таким немереным количеством машин на дорогах приходится ехать. Что за дела!

Транспортный поток ожил. Моцарт включил передачу, поддал газу. Ему удалось даже набрать скорость порядка 40 километров в час. Он успел представить, как вырвется на шоссе и, если оно не забито, всего через полчаса окажется возле офиса. Но стоп-сигналы на едущем впереди авто полыхнули красным, пришлось вновь притормаживать.

Моцарт с досадой рубанул ладонью по рулю.

Зачем он только покупал тачку! Теперь пешком быстрее доберешься, чем на любом автомобиле, хоть на раздолбанных «Жигулях», хоть на крутой иномарке!

А добраться поскорее на работу, как ни странно, ему очень хотелось.

Даже по ночам Моцарту снился офис. Огромные аквариумы, где, лениво шевеля плавниками, кружились яркие диковинные рыбки. Разноцветные кораллы, темно-серые куски скал, отточенные морем белые круглые камешки. А какие красивые растения предлагали купить клиентам ООО «Золотая рыбка»! За демонстрационным залом, где были выставлены некоторые рыбы и оригинальные образцы элитных аквариумов, находилось служебное помещение. Там, в стеклянных емкостях, копошилась всяческая гнусь, червяки, личинки, которыми кормили рыбок. Эта картина была менее эстетичной, но она все равно тоже снилась. Может, потому, что в этой комнате стоял стол с компьютером, за которым работала Цыпленок. Серьезная, сосредоточенная, она очень ответственно подошла к своей задаче – подготовить Моцарта к работе на фирме. От ее лекций, которые девушка требовала записывать, у Моцарта на пальце вспухла круглая уродливая шишка. Да и вообще писать, с его больными суставами и трясущимися руками, было больно и неудобно. Но почему-то он все равно сидел с ручкой и блокнотом. Может, чтобы Цыпленок не хмурилась? Они часами говорили о рыбах, о музыке. Было что-то еще, о чем Моцарт не разговаривал, что старался не замечать. Рядом с этой девушкой всегда чувствовалось непонятное нежное тепло. Она такая хрупкая, беззащитная… Как загадочная русалка в подводном царстве…