Вэй решил свести этот нарост. Но он не знал, где взять огонь. И вдруг в пещеру влетела огненная звезда. Вэй поспешно зажег полынь, рассказал змее о своем намерении вылечить ее и взялся за дело; скоро нарост отвалился от губы и упал на землю.

Почувствовав большое облегчение, змея изрыгнула огромную жемчужину и хотела отдать ее Цуй Вэю в знак своей благодарности, но тот не принял подарка.

— Владыка-дракон властвует над тучами и дождем, — сказал он, — власть ваша безгранична, вам все доступно, и если только вы захотите, то, наверное, найдете способ спасти меня от гибели в этой пещере. Если вы поможете мне выбраться отсюда и вернуться в мир смертных, то я вечно буду вам благодарен. Я хочу вернуться к людям, а драгоценности мне не нужны.

Тогда змея снова проглотила жемчужину и выпрямилась, словно собиралась уползти в другое место.

Поклонившись змее, Цуй Вэй уселся на нее верхом. Она поползла не к выходу из пещеры, а в глубь ее; уже несколько десятков ли осталось позади, а вокруг было темным-темно. Но змея излучала свет, и Цуй Вэй заметил, что на стенах пещеры нарисованы люди в древних одеждах и парадных головных уборах. Наконец Цуй Вэй увидел каменную дверь. На двери была золотая голова какого-то животного, державшего в зубах браслет. Через щели струился яркий свет.

Остановившись на небольшом расстоянии от двери, змея наклонила голову, давая Цуй Вэю возможность слезть на землю. Тот понял, что вернулся в мир смертных. За дверью оказалась огромная пещера, шагов в сто длиной. В стенах были выдолблены ниши, задернутые золотистыми и лиловыми занавесями. Богато расшитые, украшенные жемчугами и перьями зимородка, они сверкали, как ясные звезды. Рядом стояли курильницы, отлитые в виде морского змея, дракона, феникса, черепахи, вороны и воробья. Из их разинутых ртов струился слабый дымок чудесных благовоний. Рядом находился маленький бассейн, к которому вели ступени из чистого золота. В бассейне была ртуть; там находились утки и селезни, сделанные из лучшей яшмы. У стен стояли кровати, украшенные резьбой из рога носорога. Над ними висели лютни, гитары, флейты, свирели, барабаны разной величины и другие музыкальные инструменты, многие из которых Цуй Вэй совсем не знал.

Внимательно приглядевшись, он понял, что на инструментах совсем недавно играли. Юноша встревожился, не зная, какому бессмертному принадлежит эта пещера.

Цуй Вэй смотрел-смотрел и наконец, сняв со стены лютню, начал играть. Вдруг окна в стенах распахнулись, появилась маленькая служанка и со смехом сказала:

— Змея Юй Цзин-цзы уже прислала господина Цуя сюда!

С этими словами она убежала. Тотчас же вышли четыре девушки со старинными прическами, в тончайших одеждах и спросили:

— Зачем господин Цуй пробрался в женские покои владений государя?

Положив лютню, Цуй Вэй поклонился; девушки ответили на приветствие.

— Это женские покои вашего государя? А где же сам государь? — спросил Цуй.

— Он отправился на пир к Чжу-юну[92], — ответили девушки и предложили Цуй Вэю сыграть на лютне.

Цуй Вэй исполнил мелодию «Флейта инородца».

— Что это за мелодия? — спросила одна из девушек.

Цуй Вэй объяснил ей.

— Какая флейта инородца? Не понимаю.

— Ханьская[93] Цай Вэнь-и, дочь сановника Цай Юна, попала в плен к инородцам племени Ху. Потом ей удалось вернуться на родину; вспоминая о своем пребывании на чужбине, она сочинила пьесу для лютни, в подражание печальным мелодиям, которые наигрывали чужеземцы на своих дудках.

— Так это новая мелодия! — радостно воскликнули девушки. Велев принести вина, они принялись угощать Цуй Вэя.

Поклонившись девушкам, Цуй Вэй попросил отпустить его домой.

— Раз вы попали сюда, — возразили они, — значит так вам на роду было написано! Зачем спешить домой? Останьтесь на время у нас. Посланец из Бараньего города скоро вернется, и вы пойдете вместе с ним.

— Государь обещал выдать за вас Тянь Фу-жэнь, хотите взглянуть на нее? — добавила одна из девушек.

Не понимая, о чем они говорят, Цуй Вэй не решился ответить.

Девушки приказали служанке позвать Тянь Фу-жэнь, но та отказалась выйти к гостю.

— Не получив приказа государя, она не решается выйти, — сказали девушки и снова велели служанке позвать Тянь Фу-жэнь, но она так и не пришла.

— Это девушка безупречного поведения, красоты исключительной, в мире смертных нет никого, кто мог бы сравниться с ней. Мы надеемся, что она вам понравится. Ведь и это было предопределено вам судьбой. Тянь Фу-жэнь — дочь князя Ци, — объяснили девушки.

— А кто этот князь? — спросил Цуй Вэй.

— Князя Ци зовут Хэн[94]. Со времени победы Хань над княжеством Чжоу он живет на одном из морских островов.

Лучи солнца осветили пещеру, и Цуй Вэй увидел, что наверху было отверстие, в котором виднелось небо.

— А вот и посланец из Бараньего города! — воскликнули девушки.

С неба медленно спускался белый баран, а за ним — мужчина в парадной шапке. В руках его была большая кисть и бамбуковая дощечка, на которой была надпись, сделанная в старинной манере. Опустившись на пол, мужчина положил на столик кисть и дощечку.

По приказу девушек служанка прочла вслух надпись: «Гуанчжоуский правитель Сюй Шэнь умер, на его место назначается Чжао Чан из Аннама».

Девушки поднесли посланцу чарку вина и сказали ему:

— Господин Цуй хочет вернуться домой в Фаньюй; пожалуйста, проводите его.

Посланец поклоном изъявил согласие и обратился к Цуй Вэю:

— Потом нам с вами надо будет обменяться одеждами, вы приведите в порядок помещение и устройте угощение, чтобы отблагодарить за труды.

Цуй Вэй, ничего не понимая, только почтительно поддакивал.

— Государь отдал приказ, — сказали девушки, — о том, чтобы мы дали вам жемчужину из государственной сокровищницы, а вы, когда попадете на ту сторону, продадите ее инородцу за сто тысяч чохов.

Приказав служанке открыть шкатулку с драгоценностями, девушки вынули жемчужину и вручили ее Цуй Вэю.

Цуй Вэй поклонился и сказал:

— Я никогда в жизни не видел вашего государя, родней я ему тоже не довожусь, почему же он дарит мне такую дорогую вещь?

— У вашего отца, — ответили девушки, — есть стихи «На башне Юетай». Они понравились Сюй Шэню, и он велел отстроить ее заново. Государь был глубоко тронут и написал стихи на эту же тему. Конечно, в стихах упоминается и о драгоценном подарке. Неужели вы не догадываетесь?

— А что это за стихи? — спросил Цуй Вэй.

Девушки велели служанке написать их на бамбуковой дощечке, принесенной посланцем из Бараньего города.