– Дрын! Сержанта так у нас здесь зовут. А фамилия его Марков!

Глебов, не ожидая подобной удачи, недоуменно смотрел на женщину.

– А вы... Ирина Борисовна, ничего не путаете?

– Вы что ж, меня совсем за дурочку считаете? Этот Дрын да еще Алик – капитан Алферов – постоянно по деревням шарахаются. Дань с нас, с торговок, собирают.

– Так они что, действительно сотрудники ГАИ?

– Конечно! И живут недалеко, в соседнем поселке по трассе. В Добром. Служат в районе, а дежурят на новом посту, он дальше, опять-таки по трассе. Ну и сюда катаются, как я уже сказала, деньги с нас, бабок, собрать. Наглецы, каких свет не видывал.

Капитан спросил разрешения, закурил:

– Так! Значит, и вчера они деньги собирали.

– В том-то и дело, что нет! Вчера они никого не тронули. Просто встали у поста – и все!

– Угу! Они останавливали проезжавшие мимо машины?

– А я знаю? При мне вроде как и не останавливали. Без меня – не знаю!

– Следовательно, то, чем занимались инспекторы ГИБДД, вы не видели?

– Нет! Как ушла после грузовика домой, так со двора больше не выходила. Сидела на крыльце.

Женщина указала рукой за спину:

– Вот на том крыльце. Оттуда товар мой виден хорошо, а вот пост нет. Так что не обессудьте, что Дрын с Аликом там делали, не ведаю!

– Жаль.

Капитан задумался, переваривая неожиданно полученную информацию.

Женщина осторожно спросила:

– А вы, это... по душу гаишников сюда приехали?

Глебов ответил на вопрос вопросом:

– Они же нарушают закон, обирая вас?

– Нарушают!

– А значит, и должны понести наказание. Плохо, что вы не видели, чем они на посту занимались.

Ирина Борисовна, что-то вспомнив, воскликнула:

– Постойте! А дед Иван? Он же как раз напротив поста торгует!

– Дед Иван?

– Да!

– Но и он мог уйти из-за дождя домой?

– Нет! Он никогда с трассы не уходит. В дождь натягивает пленку и торгует у дороги. Жадный очень! Если видит, что у меня огурцы покупают, то от злости глазами так и стреляет. А потом не разговаривает, словно я у него его товар украла. Он должен был сидеть напротив милиционеров вчера!

– Почему я его у дороги не заметил?

– Может, по нужде отошел?

– Но его и сейчас не видно.

– А отсюда этого старого хрыча и не заметите. Ветлу напротив развилки дорог видите?

– Вижу.

– Так вон он за ней как раз и сидит, а клеенку на обломанную нижнюю ветвь вешает!

– Ирина Борисовна, спасибо за помощь! Пойду деда вашего навещу. И предупреждаю, о нашем разговоре ни слова никому, даже собственному мужу! Мне неприятно это говорить, но... если вы раскроете кому-нибудь суть нашей беседы, то мы вынуждены будем немедленно привлечь вас к уголовной ответственности. И вы, Ирина Борисовна, можете получить срок до десяти лет с конфискацией имущества.

Женщина крайне удивилась:

– За что ж такая суровая кара? За слова?

– Слова, Ирина Борисовна, иногда могут нанести больше вреда, чем действия вооруженного бандита. Но не пугайтесь. Молчать вам надо будет всего две недели. Потом обет молчания теряет силу. Но лучше все же забыть о разговоре и молчать. Я не хочу, чтобы у вас из-за меня начались неприятности. Так мы договорились?

– О чем? О молчании? Еще бы! Что я, враг себе? Так две недели, говорите?

– Да, две недели! Возможно, нам еще придется с вами побеседовать, так что не волнуйтесь, если к вам вдруг подъедет наш сотрудник! Спасибо за информацию, Ирина Борисовна, и... до свидания!

– До свидания!

Капитан оставил Ирину Борисовну у калитки в весьма растерянном состоянии. Ему не хотелось пугать эту добродушную женщину и сочинять несуществующие меры наказания за несовершенное даже мелкое правонарушение. Но иначе не допустить преждевременной утечки информации было невозможно. Он-то и две недели обозначил не напрасно, понимая, что женщина будет мучиться, не имея права поделиться с соседями такими новостями. Но две недели выдержит, срок не такой уж большой.

Думая об этом, Глебов вернулся на пост, где его терпеливо ждал Затинный.

– Ну что, Костя, обнаружил? – спросил капитан, бросив взгляд на ветлу, что росла за дорогой и возле которой, нахохлившись, как старый воробей, сидел на табуретке дед, не спускающий глаз со странных иномарок у бывшего поста ГАИ.

Прапорщик доложил:

– Во-первых, собрал с десяток окурков сигарет «Золотая Ява». Окурки вчерашние, подмоченные. Во- вторых, обнаружил следы от протекторов машин, заезжавших или проезжавших через территорию поста. В трех местах они сохранились отменно. Два отпечатка от наших отечественных машин, скорее всего, «Волги» и «Жигулей» последних моделей, один иностранный. От иномарки. И, в-третьих, жигулевские следы замечены, кроме поста, и на выезде на дорогу, ведущую к курортной зоне. Там небольшой участок грунта. Вот машина одним колесом и задела его.

– Думаешь, этот отпечаток от «десятки» Пашина?

– Ну, если майора остановили здесь, а машину нашли в курортной зоне, можно с большой долей уверенности предположить, что так!

– Да, ты прав! Предположить можно!

Затинный спросил у Глебова:

– Разговор с торговкой дал что-нибудь?

– Не что-нибудь, Зорро, а очень много. Но об этом позже. Я пошел к деду, что сидит за дорогой, ты же погуляй еще около поста, может, еще что-нибудь найдешь.

– Дед-то тебе на какой черт сдался?

– Работай, Костя! Потом все объясню!

– Работаю! Куда ж я денусь?

Прапорщик начал второй, больший по радиусу обход территории, капитан же, перейдя дорогу, подошел к старику:

– Здравствуйте! Дед Иван, если не ошибаюсь?

Старик поднял на капитана прищуренный взгляд лукавых глаз, с возрастом не утративших озорной огонек. Видимо, дед был не прост. Что тут же и подтвердилось.

– Кому дед Иван! А кому Иван Иванович!

– Извиняюсь! Здравствуйте, Иван Иванович!

– Здоровей видали! Чего надо?

– Что ж вы, Иван Иванович, такой грубый? С вами разговаривают вежливо, а вы?

– Я не просил никого со мной беседы разводить! Так что ступайте лучше, отколь пришли. Не о чем нам говорить!

Капитан достал удостоверение:

– Ну, не скажите, Иван Иванович! Я сотрудник Федеральной службы безопасности! Надеюсь, еще КГБ не забыли?

Дед неожиданно сплюнул в канаву, выругавшись:

– Ах, Иринка, ай да сучка! Мало сама попалась, еще и на меня указала! И что за люди? Сам тонешь,