Храмов, оглянувшись, сел в кресло, в котором недавно сидел босс, молча достал пачку «Мальборо», закурил.

Пашин смотрел на новоявленного напарника, оценивая того. В глаза сразу бросалось, что Храмов действительно являлся человеком военным. Он был крепок, хорошо сложен, строен и спокоен.

Григорий спросил:

– И давно, Володя, ты работаешь на Полесского?

– С того самого времени, как, выброшенный из армии, не мог найти себе нормальную работу, устроившись охранником на стоянку.

– Там тебя и заметил Савва Яковлевич?

– Не он! Один из его помощников, являющийся директором этой стоянки.

– Ясно! Полесский говорил, ты воевал в Чечне?

– Было такое!

– Где и когда?

– Какая, майор, разница?

Наступила пауза. Григорий достал начатую бутылку «Наполеона».

– Выпьешь?

– Немного. Граммов сто.

Пашин плеснул коньяк в стаканы:

– Ну, что ж, давай за знакомство?

– Давай! Я понимаю, майор, что тебя заставляют делать грязную работу, – сказал Храмов. – Заставляют путем шантажа. И где-то сочувствую тебе. Но предупреждаю: если попытаешься сорвать акцию, я вынужден буду убрать тебя. А мне этого не хотелось бы! Так что работай по правилам. Нынешняя работа нужна мне. И плевать на мораль. Когда меня уволили, никто из высокого командования не подумал о том, как я буду жить с семьей на гражданке на мизерную пенсию. А сейчас я имею все, чтобы обеспечить достойную жизнь родным. Из-за твоих проблем лишаться того, что имею, не намерен! Тебе все ясно, майор?

Пашин кивнул головой:

– Да, мне все ясно! Но учти и ты, Володя. Не строй иллюзий насчет того, что сможешь убрать меня после или в ходе акции, если это все же входит в ваши планы. Тебе это не удастся. В этом случае я также без всяких эмоций завалю тебя!

Капитан спокойно согласился:

– Договорились, майор!

– Вот и хорошо! А сейчас, Вова, иди-ка ты лучше к себе, мы еще успеем надоесть друг другу.

– Ты прав! До начала акции быть вместе нам необязательно.

Он протянул руку к телефону, поднял трубку, набрал цифры 22, сказал в микрофон:

– Это Храмов! Откройте дверь, я выйду!

Положив трубку на место, капитан-десантник прошел к двери. На выходе обернулся:

– До вечера, майор!

– До вечера, капитан!

Пашин вновь остался в комнате один.

А в другом крыле здания, в комнате, обставленной антикварной мебелью, за круглым столом собрались двое мужчин и одна женщина. К ним из боковой двери вышел господин Полесский. Он занял место старшего. Осмотрев компанию, проговорил:

– Приветствую всех. Итак, акция в Павлограде вступает в активную стадию. Сегодня туда выедут ликвидаторы. Я собрал вас здесь, чтобы еще раз обсудить вопрос. Слово Геннадию Андреевичу Бакатову.

Один из мужчин, сидевший от Полесского справа, доложил:

– В Павлограде акцию готовят мои люди. Вчера от них получил сообщение, что к встрече стрелков готовы. Квартира для их временного содержания подобрана в глухом районе, где преобладает частный сектор. Укрытие надежное. Там же сосредоточено оружие и все необходимое снаряжение для проведения акции. Вениамин Вячеславович Соколовский активно сотрудничает с моими людьми. Предварительно определено место и время применения киллера. Порядок их эвакуации после первого этапа также отработан. Для этого будет привлечена машина «Скорой помощи» со всем штатным оборудованием.

Полесский спросил:

– Надеюсь, автомобиль не левый?

– Ну, что вы, Савва Яковлевич, как можно? Машина что ни на есть самая настоящая, даже состоящая на учете областного Центра скорой медицинской помощи. Врач, водитель и даже медсестра набраны лично господином Соколовским.

– Хорошо! Что еще?

– Это все!

– Ладно!

Савва Яковлевич перевел взгляд на второго мужчину:

– Как обстоит дело у тебя, Алексей Фомич? Чистильщики к работе готовы?

Мужчина, некто Селевич, ответил:

– Готовы, Савва Яковлевич. Осталось обозначить им цели.

– Они летят в Павлоград одним рейсом?

– Так точно!

– Соколовский об их прибытии предупрежден?

– Конечно! Люди Вениамина Вячеславовича и встретят чистильщиков. А также организуют и прикроют их работу на втором этапе акции.

Полесский вцепился в Селевича взглядом:

– Значит, ты можешь гарантировать устранение в нужный момент Пашина с Храмовым?

– Гарантирую!

– А как насчет семьи капитана? Супруга не поднимет шума?

– Не должна!

Взгляд Полесского не отпускал подельника:

– Ты уверен в этом?

Селевич откашлялся:

– Вы знаете, Савва Яковлевич, что с момента принятия решения на использование в Павлограде Храмова он был проинструктирован о режиме секретности при подготовке и во время проведения операции. Даже со своими близкими. Одновременно за ним было установлено наблюдение и организована прослушка как в квартире, так и вне ее. По докладу операторов, осуществляющих слежение за Храмовым, капитан предупредил жену, что переходит на другую работу и, возможно, вскоре уедет в краткосрочную командировку. Фирмы, в которую он якобы устраивается, в природе не существует, так что после исчезновения нашего уважаемого Владимира Алексеевича его супруге искать мужа будет очень сложно. И к нам вопросы если и будут, то косвенные. Да, был такой, работал на стоянке, но уволился.

Полесский удовлетворенно кивнул:

– Хорошо! Я доволен!

Он повернулся к женщине:

– Ну а что ты нам скажешь, Ангелина Эдуардовна?

– Невесту Пашина вывезли из Переславля. Сейчас ее содержат недалеко от города... – доложила Дементьева-Моховская.

– Не разумнее ли перевести ее сюда? Здесь намного надежнее.

– Нет, Савва Яковлевич. Тащить ее сюда нецелесообразно. Ведь совсем скоро госпожу Лазареву предстоит возвращать в город!

– Ты продумала вариант ее устранения?

– Да. И убивать голубушку придется вместе с матерью, на ее квартире.

Полесский поднял на Моховскую слегка удивленный взгляд:

– Не слишком ли много крови, Лина?