– Я бы так не сказал. По-моему, они неплохо ладят между собой.

– А как насчет похищения дочери Ангелины?

Барсуков выразил удивление:

– Похищение? Аллы? Бред какой-то! С чего вы взяли?

– Разве это не соответствует действительности?

– Нет, конечно! Да, девочку куда-то вывезли. Это было при мне. Ангелина тепло попрощалась с дочерью, сказав на прощание буквально следующее: «Езжай, доча, там тебе будет хорошо, и разлука наша не будет долгой! Соскучишься – звони!» Вот так!

– Где это – там?

– Честное слово, не знаю.

– С какой целью похитили Пашина?

– И этого не знаю. Поверьте, Полесский не столь откровенен со мной, как это вам представляется. Я, если можно так выразиться, мелкий клерк при нем, мальчик на побегушках, хотя считаюсь и адвокатом, и помощником. Он может заставить выполнить меня какое-либо поручение, но никогда не посвящает в цель того, что требует сделать.

Луганский задумался. Говорит ли адвокат правду или умело разыгрывает роль пешки? С одной стороны, в данных условиях врать ему не в жилу и он должен прекрасно это понимать. С другой – страх перед Полесским или собственная более значимая роль в общем деле бандитов заставляет Барсукова плести кружева. Что ж, придется надавить на «скромного адъютанта» босса. Генерал резко поднялся, вновь наведя лампу в лицо задержанного:

– Не верю я тебе, Барсуков, не верю! Мне кажется, ты не осознал всю степень той угрозы, которая нависла над тобой. Придется поговорить по-другому. Сейчас я уйду, мое место займут другие люди. Они выбьют из тебя все, что знаешь. Ты вспомнишь даже то, как родился! После чего умрешь. Здесь, в этом подвале!

Луганский повернулся, демонстрируя намерение выйти из помещения, но Барсуков закричал:

– Нет, нет! Не делайте этого. Прошу!

Генерал обернулся, сухо спросив:

– У тебя есть что добавить к вышесказанному?

– Я сказал вам правду! Клянусь, все, что знал!

Луганский повторил:

– Не верю!

Он уже взялся за ручку массивной железной двери, как Барсуков вновь остановил его. В голосе адвоката звучало неподдельное отчаяние:

– Прошу вас! Я и правда сказал все, что знал.

Генерал быстро вернулся к столу, процедив:

– Вот что, Барсуков, даю тебе последний шанс сохранить шкуру. Либо ты говоришь, в каких целях был похищен Пашин, либо... либо я ухожу, навсегда забывая о тебе. Минута на раздумывание. Время пошло!

Луганский отчетливо почувствовал острый запах мочи. Ба, да клиент, видимо, сделал в штаны! Что ж, это совсем неплохо.

Барсуков всхлипывал, но молчал.

Генерал заметил:

– Осталось десять секунд!

И адвокат заговорил:

– Ну... если это... слышал я как-то разговор Полесского с Храмовым!.. Бывшим офицером со стоянки... Они говорили об устранении кого-то... обсуждали тему убийства.

Луганский остановил Барсукова, видя, что тот впал в истерику:

– Стоп! Стоп! Пока достаточно, помолчи!

Генерал сел на прежнее место:

– Вот это уже другое дело, господин Барсуков!

Он выкрикнул за спину:

– Лихачев! Воды!

Почти тут же в камеру вошел человек в камуфлированном костюме. Он поставил на стол пластиковую бутылку.

Генерал приказал:

– Освободи задержанному правую руку.

Подчиненный выполнил распоряжение начальника.

Луганский подал Барсукову бутылку, сняв с нее крышку:

– Выпей воды!

Дрожащей рукой адвокат принял воду, тут же выпив ее.

Генерал отпустил человека в камуфляже, обратился к пленнику:

– А теперь, Вадим Михайлович, успокойся. Возьми себя в руки. Разговор продолжается. Сделай несколько глубоких вдохов, соберись с мыслями и членораздельно повтори то, что сказал о планируемом убийстве.

Барсуков свободной рукой вытер выступившие на лице крупные капли пота:

– Как-то, неделю назад, может, больше, точнее не скажу, я находился возле машины и был скрыт от аллеи, по которой имеет привычку прогуливаться Савва Яковлевич. В тот день он обходил свои владения вместе с Владимиром Храмовым, что меня удивило...

Генерал остановил Барсукова:

– Стоп, Вадим Михайлович. Кто такой Храмов и почему вас удивило его присутствие рядом с Полесским?

– Храмов – работник стоянки, подконтрольный одному из подчиненных Саввы Яковлевича, затем его повысили, как слышал, но при всем при этом он никак не стал той фигурой, которая была бы приближена к Полесскому. Их контакт меня и удивил.

– Продолжайте.

– Так вот. Шли они по аллее и меня не видели. Говорил Савва Яковлевич. Я слышал, как он спросил бывшего офицера, этот Храмов то ли майор, то ли капитан-десантник, сможет ли он обеспечить проведение акции устранения губернатора, какого, сразу отмечу, не скажу, не знаю, конкретно имя не обсуждалось, в том плане, который для этого разработан. Храмов ответил твердо: сумеет, если сам будет кем-то прикрыт. Полесский заверил офицера, чтобы он не беспокоился. Далее они удалились, и я не имел возможности слышать продолжения разговора.

Луганский вновь задумался. Барсуков сообщил интересную информацию. Полесский планирует устранение какого-то руководителя субъекта Федерации. Хотя сам Савва Яковлевич – явно не та фигура, чтобы проводить подобные операции. Следовательно, над ним кто-то стоит и умело им манипулирует. В этом случае похищение Пашина объяснить можно. С трудом, правда, но можно. Допустим, Полесскому поручено найти профессионального киллера. Он знаком с Моховской, та знает Грига как командира ее первого мужа и, главное, офицера спецназа, отстраненного от службы. Ни Полесскому, ни его истинным хозяевам неизвестно, что отдел «Z» реанимирован, иначе они не сунулись бы к Пашину. А так? Почему бы и не привлечь бывшего майора к акции ликвидации? Всеми необходимыми навыками в боевой работе по отдельным целям он обладает. К тому же имеет обязательства перед погибшим Толей Дементьевым. Зачем искать дорогостоящего исполнителя, если можно заставить профессионала путем элементарного шантажа! И тихо уничтожить его после выполнения задачи. Здесь чистильщиком, скорее всего, и выступит этот Храмов, офицер-десантник. Так, кое-что проясняется. Теперь надо заставить Барсукова работать на Службу. Он готов к вербовке.

Генерал посмотрел на адвоката:

– Хорошо, Вадим Михайлович! Перейдем к другому вопросу. Я готов сохранить вам жизнь. Жизнь и свободу. Вы, как человек неглупый, должны понять, что раз Полесским занялись спецслужбы, а именно одну из них я и представляю, то его дни сочтены. А вместе с ним и тех, кто являлся сообщниками этого мерзавца.