Тимохин не дал договорить Михаилу:

— Новый штат — это мы, десять человек. Командование отрядом вновь поручено полковнику Даку, я назначен его заместителем. Остальное узнаем на базе. Сейчас, если кто желает что-то передать семьям, передавайте через ребят, которые полетят в Москву. Через полчаса, в 11.30, посадка на борт. Разойтись!

Строй разошелся. Шепель подошел к Тимохину:

— Может, хоть сейчас объяснишь, что все это означает? Почему Дака назначили вместо тебя? Ведь Потапов наверняка все тебе разложил по полочкам.

— Потапов сам толком ничего не знает. Известно одно: руководство проектом под давлением американской стороны пересмотрело штат отряда, и теперь нам отводится роль второго номера, так как группа «Ирбис» насчитывает шестнадцать бойцов.

— Это связано с командировкой в Ливию?

— Нет, Миша, в Северную Африку мы не полетим. По крайней мере, в ближайшем будущем. Нас ждет родной Афганистан. Задачи, что предстоит решить, определит бригадный генерал Стивен Дрейк.

— А это еще кто такой? — наморщил лоб Шепель.

— Американский генерал.

— Понятно, что не туркменский. Какова его роль в работе «Марса»?

— Генерал Дрейк назначен старшим куратором отряда вместо генерала Вайринка.

— А с чего это америкосы решили перетасовать карты?

— Не знаю, ничего не знаю. Все прояснится завтра, когда в Келяджи прибудет «Ирбис» во главе с названным генералом.

— Неспроста это, Сань, тебе не кажется?

— Я уже перекрестился. То же советую сделать и тебе… Ты не будешь ничего передавать Валентине?

— Я спокойно могу позвонить ей. А что передавать-то? Грязное белье? Так наверняка все чистое ждет нас на горной базе… Скажи, а Крофт в «Марсе» осталась?

— Тебе до этого какое дело?

— Просто интересно.

— Осталась. И Ларсен твой остался.

— Ну, тогда еще нормально! А я уж думал, американцы всех бойцов заменили, кроме Дака… Значит, в Афган полетим?

— Ты что-то имеешь против?

— Да осточертел он уже, этот Афган… Я бы предпочел Ливию.

— Может, еще и увидишь Триполи.

— А почему не стали работать там?

— Миш, ну откуда я знаю? Где быть и что делать «Марсу», решают в Москве и Вашингтоне.

— Ладно… В принципе какая нам разница? Все одно под американцами ходить будем.

— Как знать, Миша… — покачал головой Тимохин. — Все будет зависеть от Дрейка.

— Что от него будет зависеть? Засядет где-нибудь на штатовской базе и станет оттуда руководить отрядом… Кстати, а куратором с нашей стороны остался Крымов?

— Он.

— А чего же тогда уважаемый Вадим Петрович сюда не прилетел?

— Его отправят сразу в Кабул, чтобы успеть установить контакт с Ревуновым.

— А! Это правильно. Помощь Сержанта в Афгане неоценима.

— Да, без него пришлось бы сложнее… Так, всё, время вышло. Давай на борт, через пять минут вылет.

Шепель убежал, а Тимохин подошел к Потапову:

— Я вылетаю?

— Давай, Саш! Я созвонился с посольством. Господин Фокин уже в лагере.

— Этот Фокин такой же дипломат, как Крым — военный атташе?

— Не знаю. Да и неважно это.

— Ну, тогда до связи, Владимир Дмитриевич. Привет Феофанову!

— Передам.

В 11.40 «Ми-8» майора Родионова поднялся над военным аэродромом и пошел на малой высоте в западном направлении. Через двадцать минут вертолет плавно сел на площадку секретного лагеря горного учебного центра Келяджи. Группа покинула борт, и «Ми-8» ушел обратно к Ашхабаду.

Еще на подлете Тимохин увидел в иллюминатор одиноко стоявший возле казармы внедорожник «Ниссан Навара», кузов которого был закрыт панелью. Как только группа высадилась и Родионов поднял вертолет в воздух, к Тимохину подошел мужчина в штатской одежде:

— Полковник Тимохин?

— Да. А вы господин Фокин?

— Можно товарищ капитан, — улыбнулся дипломат.

— Ну, тогда здравствуй, товарищ капитан.

— Здравия желаю, товарищ полковник. Боеприпасы, вооружение, специальный сухой паек, фляги с водой — в кузове «Навары».

— Это я понял… — Тимохин обернулся: — Соловьев! Ко мне!

Подполковник подошел, поздоровался с Фокиным.

— Организуй, Леша, разгрузку пикапа, — приказал Тимохин. — Всё в оружейку, кроме сухпая и воды; их в столовую.

— Понял, сделаем!

— В кабине лежит спутниковая станция МГС-700 «Сигма», — сказал Фокин.

— Вот как? И что мне с ней делать?

— Генерал-лейтенант Феофанов передал, чтобы вы проверили спецблоки, установленные на «Орбитах», при работе американской станции.

— Ясно, проверим, а дальше что с «Сигмой» делать? Ее не должны увидеть прибывающие завтра американцы.

— Как проверите наши станции, оставьте «Сигму» в подвале вышки бывшей танковой директрисы учебного центра. Она видна отсюда.

— Я знаю, где находятся директриса и вышка.

— Вот в подвале и оставьте. Позже мы заберем ее.

— Какие еще будут указания, капитан?

— Ну, что вы, товарищ полковник, разве я могу давать вам указания? Я лишь передаю то, что просил ваш начальник.

Бойцы «Ориона» быстро разгрузили пикап. Фокин доставил тройной боекомплект, в том числе и гранатометы с огнеметами и выстрелами к ним, не считая гранат для подствольников, наступательных «РГД», оборонительных «Ф-1» и ящиков с патронами для «АК», «винторезов» и «валов», «СВД». Тимохин, осмотрев арсенал, поинтересовался:

— Боекомплект определял Феофанов?

— Генерал-майор Потапов. Его доставили из Москвы.

— И как ты провез сюда столько вооружения?

— Вы, товарищ полковник, забываете, что я пользуюсь дипломатическим иммунитетом.

— А, ну да! Кто бы двадцать лет назад сказал, что на свой же центр мы будем доставлять вооружение под прикрытием дипломатического ведомства, не поверил бы…

— Во многое, что происходит сейчас, двадцать лет назад не поверил бы никто… Если у вас ко мне нет вопросов и пожеланий, то я поеду.

— Давай, Андрей Семенович! Работа в местном посольстве, наверное, не очень пыльная?

— Когда не дует «афганец», — не пыльная. Кстати, у меня завтра начинается отпуск. Полечу в родной Курск.

— Счастливого пути и отдыха!