вкусно и сытно поесть: ведь в последние сорок часов он не ел ничего, кроме нескольких бутербродов, а коньяк так сильно возбудил его аппетит, что у генерала даже в животе забурчало.

Иконников справился у проводника, где находится вагон-ресторан, и обрадовался, что идти к нему всего два вагона — даже здесь ему улыбалась удача.

«После темной полосы обязательно должна следовать светлая, — думал Иконников, направляясь в ресторан. — Ничего удивительного, что мне сейчас во всем стало везти — ведь я сейчас нахожусь в светлой полосе своей жизни...»

Было около трех часов дня — самое обеденное время — в ресторане почти все столики были уже заняты. Но и тут ему повезло: официант, которого он попросил посадить себя как-нибудь получше и подкрепил свою просьбу сотенной купюрой, тут же предоставил ему пустующий стол рядом с барной стойкой. Сняв со стола табличку «спецобслуживание», официант подал меню генералу и вежливо склонился рядом с ним с блокнотом в руках. Отлично разбираясь в психологии ресторанных посетителей, официант был уверен, что в лице Иконникова он заполучил выгодного клиента.

И действительно, Алексей Николаевич, убежденный, что совсем недавно находился одной ногой в могиле, решил отметить свое счастливое «воскрешение» и сегодня позволил себе не экономить на удовольствиях. Генерал заказал обед с икрой и семгой, двести граммов коньяка, фрукты и пообещал хорошо отблагодарить официанта, если все это будет принесено ему как можно быстрее.

Официант засуетился, заставляя стол тарелками со вкусно пахнущей едой. Наконец Алексей Николаевич приступил к трапезе. Торопиться ему было некуда, поэтому он ел обстоятельно, с интересом разглядывая сидящих в ресторане попутчиков.

Минут пятнадцать спустя к нему подскочил официант.

— Извините, пожалуйста... — заискивающим тоном сказал он, — не согласились бы вы немного потесниться?.. Здесь двое господ, которые заказывали этот столик... Я думал, они придут позже, но... сами понимаете мое положение...

— Да чего там, пусть идут, места хватит! — благодушно разрешил Алексей Николаевич; он был совершенно уверен, что официант все это сейчас выдумал на ходу: просто захотелось воспользоваться ситуацией с отсутствием мест, срубить еще деньжат с клиентов. Но генерал сейчас был в таком прекрасном настроении, что сразу решил смотреть на эту уловку сквозь пальцы: ему и самому не хотелось сидеть в одиночестве.

Немного погодя официант действительно подвел к столу двух мужчин. Оба они были лет тридцати, немногословны, коротко стрижены; их прекрасно развитую мускулатуру облегали дорогие фирменные спортивные костюмы.

«То ли спортсмены, то ли бандиты... — подумал Иконников, глядя на них. — Впрочем, сейчас такой бардак, что до конца никогда не разберешься: с утра он спортсмен, а ночью, глядишь, уже бандит. Да не один ли хрен, с кем дорогу коротать...»

— Садись, мужики! — сказал генерал. — Познакомимся по случаю? Меня зовут Алексей Николаевич. А вы?..

— Славик, — ответил один. Он был чуть выше своего приятеля и пошире в плечах.

— Шурик, — откликнулся второй.

— Угощайтесь, ребятки, пока моим... — предложил Иконников, указывая на коньяк, — у меня праздник сегодня, так что с меня вроде как причитается...

— Спасибо, — сказал Славик. Не дожидаясь повторного предложения, он налил коньяк в три рюмки, поднял свою и произнес: — Ваше здоровье!

Все дружно выпили. Потом официант принес ребятам шашлыки и коньяк и последовало ответное угощение; затем коньяк снова заказал Иконников...

Они просидели в ресторане несколько часов. Алексей Николаевич, к тому времени уже сильно захмелевший, нес какую-то ерунду, таинственно сообщал своим соседям, что он секретный генерал, приглашал «спортсменов» встретиться когда-нибудь еще и вообще был настолько расслаблен, что совсем не замечал происходящего вокруг.

Наконец уже порядком уставший от него официант предложил ему рассчитаться. Иконников достал бумажник, пьяно отслюнявил деньги и, сминая их в комок, кинул на столик.

— Сдачи не надо! — театрально воскликнул он и клюнул носом.

— Алексей Николаевич, давайте мы вас проводим, — предложил Славик.

Генерал только махнул рукой — ему сейчас было уже все равно.

Ребята быстро расплатились тоже, встали из-за стола, подхватили Иконникова под руки и поставили на ноги. Генерал, сильно качаясь, пошел по проходу между ресторанными столиками. Славик с Шуриком пристроились сзади, легонько поддерживая генерала под руки.

Миновав тамбур, все трое оказались в соседнем вагоне.

— Перекурим? — предложил Славик, придержав Иконникова.

— Давай, — безразлично согласился генерал.

Они закурили. Шурик порылся в кармане, достал ключ-трехгранку, открыл входную дверь. В тамбур ворвался шум колес и свежий ветер. Ребята еле заметно переглянулись, затем Шурик выбросил свою сигарету в проем двери и вышел из тамбура. Славик посмотрел на стоящего рядом с распахнутой дверью генерала, выждал, когда поезд окажется на решетчатой эстакаде моста над какой-то мелкой речушкой, и, упершись руками в стены тамбура, вдруг с силой ударил Иконникова обеими ногами.

Тот, вылетев в проем, с размаху ударился головой об опору эстакады, перевернулся несколько раз в воздухе и полетел вниз. Славик, повиснув на поручнях, проводил его полет взглядом, затем запер дверь и вошел в вагон. По соседству с тамбуром, у туалета, его ждал Шурик.

— Как? — спросил он.

— Нормально.

— Как проконтролируем, что он готов?

— Проверять не обязательно: я видел, как он грохнулся головой о ферму моста.

— Бывает, что пьяные выпадают из окон — и ни царапины...

— Бывает... Но не в этот раз. Если он сразу не кончился, то наверняка разбился потом — там высоты метров двадцать было.

— Доложим полковнику?

— Конечно.

— Когда?

— Сейчас...

И ликвидаторы, посланные по душу генерал-майора Иконникова руководством спецназа контрразведки, отправились к своему купе, чтобы доложить о конце операции.

Изувеченное от ударов и падения тело Иконникова было найдено только через неделю...

За день до этих событий, накануне вечером, генерала армии Степанова настоятельно пригласил к себе первый заместитель министра. Степанова уже не было в министерстве; в тот момент, когда адъютант первого позвонил ему, он сидел дома перед телевизором и смотрел вечернюю сводку новостей.

Такая настойчивость не обещала ничего хорошего. Генерал вздохнул, выключил телевизор и стал быстро собираться. Через полчаса Степанов, свежевыбритый, в с иголочки чистом и отглаженном мундире, уже делал первые шаги по ковру кабинета своего начальника.

Первый не стал вставать из-за стола, чтобы встретить своего посетителя. Более того, он даже не поднял головы от бумаг, когда генерал вошел в его кабинет. Это говорило о многом, и Степанов внутренне собрался, предчувствуя тяжелый разговор.

Наконец замминистра отодвинул от себя бумаги и посмотрел поверх очков на стоящего в центре кабинета Степанова.

— Семен Андреевич, может, вы наконец объясните мне, почему на полигоне «Гамма» до сих пор хранится запас бактериологического оружия, а я об этом ничего не знаю? — сказал ядовитым тоном хозяин кабинета.

«Откуда он узнал? — мелькнуло в голове Степанова. — Вот оно, началось!..»

— Это досадное недоразумение... — попытался выкрутиться он, — объект строго секретный, категории