Глоттер легко взбежал по трапу на борт «Марианны» и исчез внутри этой шхуны. На двадцать минут все стихло. Даже движения на судне никакого не наблюдалось… — Какие будут приказания, сэр? — козырнул двумя пальцами по-военному подтянутый старший помощник капитана, когда Глоттер вошел в капитанскую рубку.

— Откройте контейнер, — не сразу ответил майор, — и переведите женщину с ребенком в каюту наверх. Пусть их накормят, дадут успокоительное или что там нужно… В общем, все, что они захотят.

— Да, сэр.

Старпом ушел выполнять распоряжения, а Глоттер достал бутылку пива, открыл, отпил глоток и устало отправился на корму.

Через двадцать минут засуетилась причальная команда в оранжевых жилетах и касках, концы полетели в воду, заработали двигатели и «Марианна» заспешила прочь из территориальных вод Эстонии.

Джозеф Глоттер стоял на корме, подняв воротник своего плаща, и смотрел на исчезающие крыши и шпили старого Таллина. Берег медленно растворялся в свинцовой дымке, оставляя «Марианну» и всех ее пассажиров на милость нейтральных вод.

Глоттеру опять пришла в голову дурацкая мысль, что морская романтика у него должна быть в крови, должна радовать его — ведь предки веками служили в британском королевском флоте, пока дед не проигрался на скачках и не эмигрировал в Америку… Но морская романтика совершенно не вдохновляла и не радовала майора Глоттера. Более того, он вообще терпеть не мог кораблей и ему даже казалось, что если суждено в его жизни произойти большим неприятностям, то ждать их надо именно на море. А сейчас это ощущение особенно усилилось.

И он понял причину своего беспокойства: пассажиры в контейнере. Они появились внезапно и не вписывались в план. Глоттер просто не мог предусмотреть заранее возможность появления заложников из России, а он очень не любил того, чего не мог предусмотреть. Вот в чем дело.

А началось все с исчезновения во Флоренции того русского курьера, которому Глоттер дал псевдоним Ковбой. Исчезновения прямо из-под носа сотрудников Бюро, несмотря на все предпринятые меры. Уже тогда тщательно продуманный план операции дал первый сбой. Было о чем задуматься.

Разрабатывая операцию «Имитатор», Глоттер предусмотрел возможность различных осложнений, так что он не собирался впадать в панику, но его все больше выбивало из равновесия поведение их московского агента — отставного полковника КГБ Крымова. Фигура колоритная, слов нет, и идеально подходящая к задуманному плану, но больно уж хитрая это была фигура. Как американцам, с которыми Глоттер работал, удалось заполучить его? Дьявол их знает! На всякий случай Бюро стратегического анализа и планирования даже предложило Крымову равноправное сотрудничество и всячески смягчало его статус простой «подсадной утки», чтобы избежать недоверия с его стороны. Но иногда у майора Глоттера складывалось впечатление, что Крымов задался целью извести его. Спокойствие этого человека и легкость, с которой он принимал самые невероятные и непредусмотренные решения, были просто убийственными!

Мало того, что, когда операция оказалась под угрозой срыва после Флоренции, Крымов продолжал сообщать ему своим низким голосом, что все в порядке. Мало того, что этот русский полковник был, видимо, единственным человеком в НАТО, который сохранил свое спокойствие. Он еще имел наглость невозмутимо сообщать, что все находится под его личным контролем. А майор Глоттер предпочитал контролировать ситуацию сам и не выносил, когда контроль перехватывал кто-то другой. Тем более какая-то «подсадная утка»… Вечером того дня, когда Ковбой благополучно добрался до Москвы, полковник Крымов сам связался с Глоттером.

— Добрый вечер, Джозеф, — совершенно спокойно поздоровался он.

— Откуда вы звоните? — недовольно поинтересовался Глоттер, явно проигрывая начало беседы.

— Бог с вами, Джозеф, неужели вы до сих пор уверены в том, что всемогущий ка-гэ-бэ прослушивает абсолютно все телефоны в Москве? — Крымов был по-дружески снисходителен и даже корректно не позволил себе усмешки. — Смею вас заверить, что это не так.

— Вы нарушаете все правила и условия связи, господин Крымов. Вы просто ставите всю операцию под удар своим поведением… — Одну минуточку. Сначала расскажите мне, каким образом Ковбой оказался в Москве.

— Я вас не понимаю… — Должны понимать. Ведь именно это, а не мой безобидный звонок, поставило под удар всю нашу… вашу операцию.

— Что вы себе позволяете, господин Крымов!

— Я позволяю себе задавать вопросы, поскольку должен знать, как мне скорректировать свои дальнейшие действия после ваших ошибок, майор.

Эта наглость и этот спокойный тон, каким Крымов преподносил свою наглость, просто выводили Глоттера из себя. Он ничего не мог с собой поделать и только с досадой чувствовал уязвленное самолюбие от проигранной словесной дуэли… И ведь даже разницу в званиях этот отставной полковник успел невзначай подчеркнуть!

— Не смейте на меня давить, Крымов! — Глоттер был в бешенстве. — И ошибки мои вас не касаются! Ясно?

— Хорошо, хорошо, Джозеф, — с удовлетворением смягчил свой голос Крымов, — не стоит так нервничать. Я всего лишь хотел спросить, что у вас произошло.

Согласитесь, что это странно: я сообщаю вам все данные по курьеру, который должен был забрать столь интересующую Бюро информацию — все вплоть до размера ботинок и цвета носков. Я сообщаю вам его маршрут и контакты, сообщаю о том, что он представляет то самое Управление, на которое вы так долго не можете найти выход… И нате пожалуйста — ваши люди умудряются упустить его на своей территории, в Италии!

— Ладно, — сухо, но уже вполне миролюбиво остановил его Глоттер, — оставим пока мои ошибки… Вот что. Вы упомянули Управление. Это что — та самая новая спецслужба вашего президента, о которой вы нам сообщали?

— Да. Управление по планированию специальных мероприятий. В основном занимается аналитической деятельностью. Оперативные возможности Управления невелики, тем более в сегодняшних условиях взаимного недоверия спецслужб. Я вам уже говорил, что опасаться его нечего. Ну, конечно, при условии абсолютной четкости ваших действий.

Это майора Глоттера порадовало — в таких вопросах он полностью доверял Крымову. Настроение его заметно улучшилось.

— Что вы хотели мне сообщить? — спросил он.

— Мне пришлось предпринять кое-какие меры предосторожности, — ответил Крымов, — чтобы сгладить ситуацию.

— Надеюсь, вы согласны с тем, что я должен быть в курсе предпринятых вами мер?

— Конечно. Поэтому и звоню.

— Я вас слушаю. Крымов вздохнул:

— Мне пришлось пожертвовать ценным информатором в руководстве Управления и основательно наследить.

— Это может осложнить ваш отъезд в Амстердам?

— Нет. Это его облегчит. Я думаю, нет смысла вносить какие-либо коррективы в план операции. Все получилось очень удачно.

— Каким образом? Ковбой уничтожен?

— Нет.

— Но вам удалось вывести его из игры?

— Ни в коем случае.

— Я вас не понимаю.

— Ковбой в игре, но теперь он играет по моим… простите, Джозеф, по нашим правилам, и у него нет другого выхода. Его считает преступником и предателем даже собственное Управление, не говоря о полиции. К тому же мои ребята на время прихватили его семью, так что мы можем спокойно закончить нашу операцию, пока Ковбой будет выполнять роль механического зайца… Как видите, все под нашим контролем. Вас устраивает такой вариант?

— Семья? — задумчиво переспросил Глоттер. — Что ж, это неплохо. Семью вы завтра же переправите к