вполне хватит и четверых. Мы проверили по своим каналам все что можно. Ваше счастье — все подтвердилось. И хотя у нас остались вопросы, на них уже нет времени.

— Люди серьезные в серьезных делах сразу снимают все вопросы, — заметил Док.

— Ну это уж не ваша печаль, Перегудов.

— Почему ж не наша, — усмехнулся Док, — если речь вдет о наших шкурах?

— Поверьте, доктор, в этом деле есть кое-что и поважнее ваших шкур. И платить вам будут не за прыжки на лужайке.

— Это верно, — вздохнул Док.

— Итак, ваше задание: завтра в четыре дня вылетает самолет по маршруту Жуковский — Сингапур. На борту — один из экспонатов российского отдела авиакосмического салона. Вы — сопровождающие груза и вы же — охрана. Вот ваши новые документы. Здесь все — общегражданские и заграничные паспорта, оформленные визы, служебные инструкции, служебные удостоверения ваших фирм, разрешения МВД и ФСБ на пронос оружия на борт воздушного судна. Извольте получить и внимательно ознакомиться.

И он протянул каждому по большому конверту из плотной коричневой бумаги.

— Слушайте дальше… Двое из вас — сотрудники службы охраны и безопасности научно- производственного объединения «Апогей». Двое других — Центра ракетно-космических технологий имени Сабанеева. Ознакомьтесь с документами.

Затем продолжим разговор.

Все четверо зашелестели конвертами, вынимая бумаги и корочки удостоверений.

Пастух и Док переглянулись: нельзя было не восхититься — никто и никогда не заподозрил бы липу, глядя на эти потрепанные, потертые «корочки» с выцветшей позолотой тиснений и на такую же не новую бумагу повидавших виды документов.

Даже их собственные фотографии с печатями выглядели так, как будто были сделаны несколько лет назад. И снова Сергей с Иваном переглянулись: одновременно их пронизала мысль — тут в самом деле, кажется, не было подделки. Это были подлинные личные документы — лишь с переклеенными фотографиями. Документы людей, которых, может быть, уже не было в живых. Возможно, убитых лишь для того, чтобы сейчас их паспорта и удостоверения лежали в этих хрустящих конвертах.

— Да, — сказал Пастух, — авторитетно. Фирма веников не вяжет.

— Это точно, — подтвердил один из мужчин в маске. — Посмотрели? Запомните свои новые имена. Теперь технические детали. — И он достал чертеж фюзеляжа транспортного самолета «Руслан». в разрезе.

— Попрошу изучить. Кому из вас приходилось летать или бывать в «Руслане»?

— Ну мне, — сказал Боцман.

— При каких обстоятельствах?

— Года два назад перебрасывали бронетехнику в Чечню.

— Где садились?

— Где всегда, — пожал плечами Боцман, — в Моздоке. Здоровенный, гад! Как дирижабль!

— Ну хорошо. Поможете остальным разобраться, что там и как.

— Это запросто, — сказал Боцман. — Ну а дальше-то что? Просто сопровождать?

— Ответ на этот вопрос вы получите завтра. Вернее, уже сегодня. А теперь вам надо как следует отдохнуть и выспаться.

На испытательный аэродром в Жуковский их привезли около часу дня. Еще недавно, всего несколько лет назад, это место Подмосковья было окружено особой романтической тайной, связанной с именами прославленных первопроходцев неба. Но за последние несколько лет, с тех пор как новая эпоха заставила многие авиафирмы перейти на коммерческие рельсы и на летном поле в Жуковском стали устраивать Российские международные авиасалоны, ореол загадочности заметно потускнел и развеялся. Тем не менее, как и в прежние времена, это место оставалось наглухо закрытым для всех посторонних и непосвященных.

В бюро пропусков пришлось долго ждать, хотя заявки, вероятно, были поданы давно. Однако к делу тут, видно, подходили строго, так что процедура оформления разрешений для прохода на территорию заняла не меньше часа.

Они молча сидели в ожидании — рядом неотступно находились несколько человек из тех, что доставили их сюда, — и обмолвиться словом было по-прежнему невозможно. За решетками окон весело играло яркое послеполуденное солнце, но они словно не замечали этого радостного света. Наконец начали вызывать по очереди к окошку и выдавать пропуска с красной полосой по диагонали. Минут через десять все четверо вместе с теми же провожатыми оказались в небольшом стареньком автобусе.

— Ну все, что ли? — обернувшись, буднично крикнул водитель и покатил по залитым солнцем серым рулежным дорожкам мимо рядов самолетов, выстроенных на поле и около огромных ангаров.

Каких машин только здесь не было! Разные истребители, остроносые двухкилевые перехватчики Микояна и Сухого, пассажирские, транспортные, самолеты старые и сравнительно новые, летающие амфибии, вертолеты разных типов и конструкций. Одни самолеты стояли под чехлами, другие — открыто. Сверкали на солнце куски разрезанных серебристых и серо-зеленых фюзеляжей, лежали на траве отсеченные части кое-где почерневших крыльев и, уныло уткнувшиеся в землю, детали хвостового оперения. Людей на поле было мало — во всем вокруг ощущалось запустение, упадок, тягостное затишье.

Наконец приблизились к самолету, белоснежный хвост которого виднелся издалека на фоне синеющего соснового леса.

— Вот он, «Руслан», — показал Боцман. — Видали какой!

И он мельком переглянулся с Пастуховым.

Когда еще только подъезжали к воротам аэродрома, провожатые молча раздали всем четверым новые разряженные бесшумные пистолеты ПСС в легких наплечных полукобурах. В проходной оружие попросили сдать, а здесь вернули и выдали полные обоймы.

Они проверили оружие и сунули под мышки.

— Так, — огляделся Пастухов. — Ну а где груз? Нам как его — встречать, принимать?

— Груз уже на борту, — сообщил старший из провожатых. — Доставлен утром.

Они слонялись вдоль самолета, чувствуя себя пленниками. Наконец подъехал тот же автобус и из него вышли летчики — четверо цветущих мужиков лет слегка за тридцать с большими дорожными сумками в руках.

Старший из провожатых неторопливо пошел им навстречу.

— Иванов, космический центр Сабанеева, — представился он и протянул командиру удостоверение и папку с документами. А эти товарищи — сопровождающие груза.

— Что же их так мало? — удивился один из летчиков, невысокий загорелый крепыш с пронзительными узкими глазами, видимо, командир экипажа. — Заявка была подана на шестерых.

— Достаточно, — усмехнулся провожатый. — Вон какие молодцы! Да что с ним сделается, с этим грузом? Чистая проформа. В Сингапуре они сдадут его людям из техперсонала нашей фирмы. По завершении авиасалона полетят с вами с тем же грузом обратным рейсом. Знакомьтесь, старший группы сопровождения — представитель ФСБ майор Воропаев, — и он чуть подтолкнул вперед Перегудова.

— Здорово, майор, — протянул руку командир. — Через полчасика милости прошу на борт. Устрою вас как у Христа за пазухой. Полет долгий. Поесть-почитать что-нибудь взяли в дорожку?

Иван обескуражено развел руками.

— Ну дают! В первый раз, что ли, летите? Ладно, у нас найдется… И пожевать и почитать… Ну а с этим делом, — он прищелкнул себя по кадыку, — сами понимаете… Мужик, видно, был свойский, без фасонов и выпендрежа. Заслышав его зычный голос, из чрева самолета повыскакивали человек восемь загорелых техников, доложили экипажу о готовности самолета к вылету.

— Пройдемся немного, — кивнул старший из провожатых Пастухову и всем остальным. — Есть небольшой разговор.

Они напряглись. Сейчас все станет ясно… — Внимание всем! — сказал провожатый, когда они отошли на приличное расстояние от толстого брюха «Руслана». — Последние указания: вылет в шестнадцать ноль- ноль. В девятнадцать сорок по московскому занимаете позиции по номерам.