— За рулем была его дочь, он сидел рядом. Ехали очень быстро, явно куда-то торопились. На их сторону движения выскочил самосвал без номеров. Лобовой удар… Водитель самосвала исчез. У нас есть, конечно, кое-какие предположения, есть странные радиоперехваты, но пока мы не имели еще возможности прослушать все записи… Они помолчали.

— Вот что, — сказал Нифонтов. — Разговор у нас долгий. Садитесь в мой драндулет, посидим маленько да потолкуем. Как говорили древние, начнем ab ovo, то бишь от яйца… А уж с тупого кончика, с острого — не суть важно. Так как все-таки получилось, что вы занялись этим делом?

Рассказ Макарычева продолжался больше полутора часов.

Все события он излагал подробно и точно, стараясь не упустить ничего существенного.

Голубков и Нифонтов слушали его предельно внимательно, боясь упустить даже самую пустячную малость. Иногда переспрашивали, уточняли и переглядывались.

— Да, — сказал Нифонтов, когда рассказ был окончен. — Наши задачи полностью совпадают. Серьезную кашу они заварили. Но нужны доказательства. Неопровержимые улики, свидетели и фигуранты… — Разумеется, тут все в одной цепи, — сказал Макарычев. — Да и гибель Черемисина именно сегодня наверняка не случайность.

Нифонтов снял одну из телефонных трубок между передними сиденьями своей «Волги», нажал несколько кнопок.

— Я — «третий». Соедините со специальным оперативным отделом Главного штаба ВВС. И примерно через минуту продолжил:

— Говорит «третий». Есть новые данные по борту сорок восемь — двести двадцать? Да-да, слушаю! Благодарю, спасибо!

Он повернулся к сидящим сзади Макарычеву и Голубкову.

— Самолет в воздухе. Его отслеживают локаторы на центральном узле воздушного движения. Связи с экипажем по-прежнему нет. Работает только автоответчик. Других сведений пока не имеют.

— Что же там происходит у них? — волнуясь, повторил Голубков.

Через короткое время Нифонтов повторил запрос по борту.

— Связь с экипажем восстановлена. Кружат в зоне ожидания Андреаполясильная гроза… Помехи… Прошло еще полчаса. Сорок минут. Час. И вдруг во внутреннем кармане широкого пиджака полковника Макарычева часто-часто запиликала рация спецсвязи.

Он схватил ее и высунул за окно машины почти двухметровую гибкую антенну.

— Да-да, на приеме, на приеме! Что-что? Повторите! Когда?

Теперь Нифонтов и Голубков, затаив дыхание, смотрели на него.

— Немедленно соединяйте! — закричал Виктор Петрович. — Немедленно! Гусев, ты?

Все живы? Докладывай скорей! Коротко, основное… Так… Так… Понял… Сколько холодных? Трое? Понятно… Продолжай!

— Это они? — схватил его за руку Голубков. — Витя, спроси его скорей, Хохлов и Пастухов живы?

Макарычев дослушал сообщение и передал вопрос Голубкова.

— Да… Да… Ясно, ясно. — И, повернувшись к Константину Дмитриевичу, радостно закивал.

— Пусть передаст им, — крикнул Голубков, — чтобы срочно возвращались для встречи со своими! Без минуты промедления!

Виктор Петрович передал и это. И, поблагодарив своих подчиненных, обессилено откинулся на спинку сиденья, перевел дух.

— Двадцать минут назад сели в Андреаполе. Схвачена группа угонщиков и их сообщник из экипажа. Террористы хлопнули двух своих… Еще один из них убит непонятно как… я не разобрал… Мой майор дожал ситуацию и вытряс из них показания. Есть все — имена, цель задания, связные пароли… — Вы можете с ним опять связаться? — спросил Нифонтов.

— Без проблем.

— Тогда вот что, передайте мне рацию, я дам своим ребятам инструкции, как им действовать дальше.

…К приземлившемуся «Руслану», завывая моторами, с разных сторон подкатило несколько машин. Впереди пристроился «уазик» сопровождения и, указывая путь летчикам, мигая ярким оранжевым маячком, медленно поехал, уводя самолет на самую дальнюю стоянку. Все было мокрым вокруг, в залитых дождем плитах бетона расплывчато отражались огни. Во всех концах ночного неба вспыхивали молнии и отдаленно грохотал гром. Гроза отходила… Наконец «Руслан», бортовой номер 48-220, замер, и приглушенный шум турбин со свистом сошел на нет. Человек двадцать военных с автоматами оцепили самолет.

— Уф!.. Нескучный был полет, — сказал командир и стащил с головы наушники.Век не забудем!

— Ну, — сказал Пастух, — нам пора. Давай, Лешка! Может, еще и свидимся когда… — Свидеться-то свидимся, — сказал майор Гусев. — Главное — не перестрелять друг друга. Сейчас сюда прикатит мое начальство. Сдам этих гадов под личную роспись — и привет! Счастливо вам!

— И тебе!

Они обменялись рукопожатиями.

Открылся дверной люк, и Хохлов с Пастуховым спрыгнули на мокрый черный бетон. Постояли немного, жадно вдыхая насыщенный озоном и самолетными запахами холодный влажный воздух. Разгоняясь, с грохочущим воем по полосе мчался на взлет тяжелый Ил-76. Они проводили его взглядом. Поднявшись, он то скрывался во тьме, мигая красными вспышками, то, при всполохах молний, на мгновение выделялся среди светящихся облаков темным силуэтом.

К ним подбежал майор в летной форме.

— Пастухов и Хохлов?

— Мы! — повернулся Пастух.

— Майор Снегирев, — козырнул майор, — личный пилот генерала Нифонтова. Имею приказ взять вас на борт и доставить в известное вам место. — Ясно, — сказал Сергей. — Пошли. Через десять минут они уже опять были в воздухе и сидели на тех самых местах, где вчера на закате в этом же вертолете летели над Москвой Артист и Муха.

В винтокрылой машине их было пятеро — двое пилотов-вертолетчиков, бортмеханик и они, крепко спящие, несмотря на тряску и оглушающий частый стук двигателей над головой.

В Красноводске сели ранним утром, на военном аэродроме в прикаспийской степи.

— С прибытием! — приветствовал их летчик-провожатый, когда они, выкатив на летное поле, уже хлопотали у своего «лендровера», и зашагал к приземистым сооружениям авиабазы.

Вскоре он вернулся.

— Лидеры ралли оторвались от основной группы на сто семьдесят километров,сообщил он. — Все вместе участники съедутся в Красноводск через сутки. День отдыха. Намечены разные мероприятия, торжественная встреча. Наутро в пять ноль-ноль — старт следующего этапа. Готовьтесь, тренируйтесь, обживайтесь. Будут вопросы, пожелания — ко мне… — Разрешите обратиться, товарищ подполковник, — сказал Муха.

— В дальнейшем — не по уставу, — холодно ответил тот. — Слушаю… — Нам же должны аттестовать машину… Как внеконкурсным участникам. И аккредитовать.

— Все уже сделано.

— То есть как, когда? — ушам своим не поверил Муха.

— Вы были заявлены заблаговременно. Еще есть вопросы? — Сухо кивнув, он повернулся и пошел к самолету.

— Вот бука, — пожал плечами Артист. — Если б встретил раньше, непременно подумал бы: с таким в разведку — ни за что!

— И, тем не менее, мы с ним, — усмехнулся Олег. — И как раз в разведке.

— С другой стороны, кого попало дядя Костя не послал бы, согласен? — спросил Артист.

— Значит, знает его, раз послал, — подтвердил Муха. — А наше дело солдатское.

Нравится, не нравится — спи моя красавица.

— Кто он все-таки? Одно понятно — летчик. В штате управления. Придан нам на подмогу. Сам сел за