Это напомнило ей, что мисс Кэттермоул всё ещё лежит на полу в ванной комнате, ожидая, когда ею займутся. Было бы не слишком хорошо, если бы она пришла в себя за это время и подняла шум. Но достигнув Нового дворика и отперев дверь, Харриет обнаружила, что в «карьере распутника»[46] её арестантка достигла стадии сна. Небольшая экскурсия по коридорам позволила выяснить, что комната мисс Кэттермоул находится на втором этаже. Харриет открыла дверь в её комнату, и в этот момент открылась соседняя дверь, и оттуда высунулась голова.

— Это ты, Кэттермоул? — прошептала голова. — О, извините. — Харриет показалось, что она узнала девушку, которая подходила и разговаривала с мисс Кэттермоул после открытия библиотеки. Она подошла к двери, на которой висела табличка С. И. Бриггс, и осторожно постучала. Голова появилась вновь.

— Вы ожидали увидеть, что пришла мисс Кэттермоул?

— Ну, — сказала мисс Бриггс, — я услышала кого-то у её двери… О! это мисс Вейн, да?

— Да. Что заставило вас сидеть и ждать мисс Кэттермоул?

Мисс Бриггс, у которой поверх пижамы было накинуто пальто, выглядела немного встревоженной.

— У меня была не доделана работа. Я в любом случае бодрствовала. А что?

Харриет посмотрела на девушку. Она была крепко сбитой с простым, сильным, чувственным лицом. Казалась, ей можно доверять.

— Если вы — подруга мисс Кэттермоул, — сказала Харриет, — идите и помогите мне завести её наверх. Она лежит в ванной. Я обнаружила её, когда молодой человек помогал ей перелезть через стену, и она под шефе.

— Боже! — воскликнула мисс Бриггс. — Сильно?

— Боюсь, что да.

— Она — дура, — сказала мисс Бриггс. — Я знала, что однажды она нарвётся на неприятности. Хорошо, я иду.

Они протащили мисс Кэттермоул, поддерживая её с двух сторон, по полированной лестнице и свалили на кровать. В мрачной тишине они раздели её и укрыли одеялом.

— Теперь пусть проспится, — сказала Харриет. — Между прочим, полагаю, что небольшое объяснение не будет лишним. Вы не против?

— Пойдёмте ко мне, — сказала мисс Бриггс. — Горячее молоко, «Оувалтин»[47] или кофе?

Харриет высказалась за горячее молоко. Мисс Бриггс поставила чайник на плиту в буфетной напротив, вернулась, поворошила угли кочергой и села на пуфик.

— Пожалуйста, расскажите мне, — сказала мисс Бриггс, — что произошло.

Харриет рассказала, опуская имена джентльменов. Но мисс Бриггс быстро восполнила пробел.

— Конечно же, это был Реджи Помфрет, — заметила она. — Бедняга. Его всегда оставляют нянчиться с ребёнком. В конце концов, что должен сделать парень, если его преследуют?

— Это нелегко, — сказала Харриет. — Я имею в виду, вы должны иметь некоторый опыт, чтобы изящно выйти из такого положения. Девочка действительно в него влюблена?

— Нет, — сказала мисс Бриггс. — Совсем нет. Ей просто нужен кто-то или что-то. Знаете, она испытала горькое разочарование, когда была разорвана её помолвка. Она и Лайонель Фаррингдон дружили с детства и всё такое, и всё было слажено прежде, чем они выросли. А затем Фаррингдона завлекла наша мисс Флексман, и был ужасный разрыв. Были осложнения. И Вайолет Кэттермоул совершенно пала духом.

— Понимаю, — сказала Харриет. — Такое отчаянное чувство — у меня должен быть свой мужчина — как-то так.

— Да. И не имеет значения, кто. Я думаю, что это, своего рода, комплекс неполноценности или что-то в этом роде. Нужно делать идиотские вещи и самоутверждаться. Вы понимаете меня?

— О, да. Отлично понимаю. Это происходит так часто. Нужно выгнать из себя этого чертёнка… а здесь такие вещи часто происходят?

— Ну, — признала мисс Бриггс, — гораздо чаще, чем хотелось бы. Я пыталась привести Вайолет в чувство, но что толку в проповедях? Когда люди входят в это истеричное состояние, вы можете с тем же успехом разговаривать с лунатиком. И хотя для молодого Помфрета это очень утомительно, он — ужасно приличный и безопасный. Если бы у него было побольше воли, он бы, конечно, давно от неё избавился. Но я благодарна ему, что он этого не сделал, потому что, если бы не он, последствия могли бы быть гораздо ужаснее.

— Из этого может что-нибудь получиться?

— Вы имеете в виду брак? Нет. Думаю, что у него всё-таки хватит инстинкта самосохранения, чтобы этого избежать. И кроме того… Послушайте, мисс Вейн, это действительно ужасно стыдно. Мисс Флексман просто не может никого оставить в покое, и теперь она пытается заполучить Помфрета, хотя он ей не нужен. Если бы только она оставила бедную Вайолет в покое, всё пришло бы в равновесие само собой. Видите ли, я очень люблю Вайолет. Она — очень порядочная и была бы совершенно счастлива с правильным человеком. В принципе, в Оксфорде ей делать абсолютно нечего. Хорошая семейная жизнь с человеком, который будет ей предан, — вот чего она действительно хочет. Но он должен быть твёрдым, решительным, и в то же время ужасно нежным. Но не Реджи Помфрет, который просто галантный молодой идиот.

Мисс Бриггс энергично пошуровала в печке.

— Хорошо, — сказала Харриет, — что-то нужно со всем этим делать. Я не хочу идти к декану, но…

— Конечно, что-то делать надо, — сказала мисс Бриггс. — Чрезвычайно удачно, что её нашли именно вы, а не один из донов. Мне почти хотелось, чтобы что-нибудь произошло. Я ужасно переживала за всё, что происходило. Это совсем не  то, с чем я знаю, как справляться. Но я должна была более или менее поддерживать Вайолет, иначе она просто перестала бы мне доверять, и кто его знает, какую глупость она совершила бы тогда.

— Думаю, вы совершенно правы, — сказала Харриет. — Но теперь, возможно, я смогу поговорить с ней и посоветовать следить за своими поступками. В конце концов, она должна дать какую-то гарантию нормального поведения, если я не скажу о ней декану. Небольшой доброжелательный шантаж, как считаете?

— Да, — согласилась мисс Бриггс. — Можно попробовать. Это очень благородно с вашей стороны. Я рада, что с меня свалилась такая ответственность. Это всё очень изматывает и влияет на работу. В конце концов, мы-то здесь, чтобы работать. В следующем семестре мне готовиться к экзамену на бакалавра, а так ужасно сидеть и не знать, что может случиться завтра.

— Наверное, мисс Кэттермоул полностью полагается на вас.

— Да, — сказала мисс Бриггс, — но выслушивание чужих исповедей действительно отнимает бездну времени, и я не очень-то справляюсь с этими взрывами темперамента.

— Быть наперсницей — очень тяжёлая и неблагодарная задача, — сказала Харриет. — Не удивительно, если она становится совершенно безумной в белом холстинковом платье.[48] Удивительнее, если она останется нормальной и разумной, как вы. Но я согласна, что нужно было снять бремя с ваших плеч. А вы у неё одна?

— Увы. Бедная старушка Вайолет потеряла много друзей из-за всей этой шумихи.

— И анонимных писем?

— О, вы слышали об этом? Ну, конечно, это была не Вайолет. Это смешно. Но Флексман растрезвонила эту историю по всему колледжа, а раз джин выпущен, жертв будет много.

— Это так. Ну, мисс Бриггс, вам и мне следует лечь спать. Я приду и поговорю с мисс Кэттермоул после завтрака. Не переживайте слишком сильно. Смею утверждать, что упрёки окажутся скрытым благословением. Ну, я пойду. Да, не можете одолжить мне хороший нож?

Мисс Бриггс, весьма удивлённая, принесла крепкий перочинный нож и пожелала спокойной ночи. По пути в Тюдор-билдинг Харриет срезала висящую куклу и унесла её с собой для последующего исследования и принятия мер. Она чувствовала, что ей крайне необходимо заспать инцидент.

Должно быть, она очень устала, поскольку отключилась, как только легла в кровать, и ей не снился ни Питер Уимзи, ни кто-нибудь ещё.