сказал он, голос его звучал неровно одновременно от смеха и желания, - вы случайно не пытаетесь поцеловать меня?
Она продолжала с силой тянуть его вниз, разгневанная и непреклонная. Она что-то шепотом говорила, шипя словно разъяренный котенок. - … вам покажу… вы пожалеете… я не холодная, вы наглый заносчивый негодяй…
Эндрю больше не мог этого выносить. Посмотрев на маленькую негодующую женщину в своих руках, он утратил способность разумно мыслить. Все, о чем он мог думать, это, как сильно он ее желает, и что пара украденных мгновений в розовом саду ничего не значит в порядке мироздания. Он почти сходил с ума от желания испробовать ее на вкус, прикоснуться к ней, прижать ее тело к своему во всю длину, а остальной мир пусть катится ко всем чертям. Поэтому он позволил этому случиться. Он расслабился, опустил голову, и дал ей притянуть свой рот к ее.
Что-то удивительное произошло с первым нежным прикосновением ее губ – невинно сомкнутых губ, потому что она не умела целоваться. Он почувствовал ужасное мучительное теснение в груди, его сердце сдавило и сжимало до тех пор, пока он не ощутил, как крепкая стена вокруг него треснула, и внутрь хлынул жар. Она была такой легкой и мягкой в его руках, запах ее кожи был в тысячу раз более соблазнительным, чем запах роз, хрупкая линия ее позвоночника выгнулась дугой, когда она попыталась прижаться к нему теснее. Ощущения нарастали слишком сильно, слишком быстро, он застыл от внезапной беспомощности, не зная, куда положить руки, боясь, что если вообще пошевелится, то раздавит ее.
Он стал теребить перчатки, сорвал их и уронил на землю. Осторожно он коснулся спины Каролины, скользнул ладонью к ее талии. Его другая рука дрожала, когда он мягко обхватил ее затылок. О, Боже, она была прекрасна, масса муслина и шелка в его руках, слишком восхитительна, чтобы быть настоящей. Дыхание резко вырывалось из его легких, и он попытался сделать свои движения осторожными, притянув ее ближе к своему неудержимо возбужденному телу. Увеличив давление поцелуя, он уговорил ее губы раскрыться, дотронулся своим языком к ее, почувствовал ее опьяняющий вкус. Она слегка вздрогнула от непривычной интимности. Он знал, что было неправильно так целовать девственницу, но ничего не мог с собой поделать. Из глубины его горла вырвался успокаивающий звук, и он стал лизать глубже, исследуя теплую неизведанную сладость ее рта. К его изумлению, Каролина застонала и расслабилась в его объятьях, губы ее приоткрылись, язык горячо заскользил по его языку.
Эндрю не ожидал, что она окажется такой страстной, такой чуткой. Она должна была испытывать к нему отвращение. Но она предлагала ему себя с необыкновенным доверием, которое ошеломило его. Он не мог удержаться, и руки его жадно блуждая по ней, добрались до округлостей ее ягодиц и подтянули ее повыше к его телу. Он приподнял ее, прижимая еще ближе к огромной выпуклости его плоти, пока она не прислонилась к нему именно так, как ему хотелось. Тонкие слои ее одежды – и его – совсем не приглушали ощущений. Она ахнула и восхитительно изогнулась, крепче сжимая руки вокруг его шеи, пока кончики пальцев ее ног чуть не оторвались от земли.
- Каролина, - хрипло сказал он, рот его медленно скользил вниз по нежной линии ее шеи, - вы сводите меня с ума. Мы должны сейчас же остановиться. Мне не следует делать этого…
- Да. Да. – Ее дыхание было быстрым и жарким, она обвилась вокруг него и потерлась о твердокаменный выступ его чресел. Они снова поцеловались, ее рот приник к его губам с волнующей нежностью, и Эндрю издал тихий, полный отчаяния звук.
- Остановите меня, - невнятно пробормотал он, прижавшись ладонью к ее извивающимся ягодицам. – Прикажите мне отпустить вас… Ущипните меня…
Она откинула голову, мурлыкая как котенок, когда он уткнулся носом в нежное местечко под ее ухом. – Куда я должна вас ущипнуть? – спросила она гортанным голосом.
Она была слишком невинна, чтобы полностью осознать сексуальный подтекст своего вопроса. Но даже несмотря на это Эндрю почувствовал, каким невероятно твердым он стал, и он подавил стон желания. – Каролина, - прошептал он резко, - вы победили. Я был неправ, когда назвал вас… Нет, не делайте так больше; я не вынесу этого. Вы победили. – Он освободил ее от своего ноющего тела. – Прошу, не приближайтесь, - коротко добавил он, - или вы лишитесь своей девственности в этом чертовом саду.
Распознав желание в его голосе, Каролина благоразумно отодвинулась от него на пару футов. Она обхватила себя тонкими руками, задрожав. Какое-то время не было слышно ничего кроме их тяжелого дыхания.
- Мы должны вернуться в дом, - наконец сказала она. – Люди заметят наше отсутствие. Я… я совсем не хочу оказаться скомпрометированной… то есть, моя репутация… - Голос ее оборвался и наступило неловкое молчание, и она отважилась взглянуть на него. – Эндрю, - неуверенно призналась она, - я никогда не чувствовала такого ран…
- Не говорите так, - перебил он. – Ради вас и меня мы не должны позволить этому произойти снова. Мы будем выполнять условия нашей сделки – я не хочу никаких осложнений.
- Но разве вы не хотите…
- Нет, - кратко ответил он. – Я хочу лишь притвориться, что у нас с вами роман, ничего больше. Если бы я по-настоящему увлекся вами, мне пришлось бы полностью изменить всю свою жизнь. А сейчас слишком поздно для этого. Я не могу исправиться, и никто, даже вы, не стоит того, чтобы менять мои привычки.
Она очень долго молчала, ее изумленный взгляд был обращен на его каменное лицо. – Я знаю кое-кого, кто стоит этого, - сказала она наконец.
- Кого?
- Вас. – Взгляд ее был прямым и открытым. – Вы стоите того, чтобы вас спасти, Эндрю.
Всего несколькими словами она лишила его всех сил. Эндрю покачал головой не в состоянии говорить. Ему хотелось снова схватить ее в объятия… преклоняться перед ней… наброситься на нее. Ни одна женщина никогда не выказывала ни малейшей веры в него, в его никчемную душу, и хотя он хотел ответить полным презрения голосом, он не смог. Одно несбыточное желание снедало его ярким очищающим огнем - как-то стать достойным ее. Он жаждал рассказать ей о своих чувствах. Но вместо этого он отвернулся и выдавил несколько скрипучих слов. – Вы идете первой.
Весь остаток вечера и следующие три месяца Эндрю был идеальным джентльменом. Он был внимательным, заботливым и веселым, заставляя всех, кто его знал, шутить, что безнравственного лорда Дрейка похитили и подменили похожим незнакомцем. Те, кто знал о слабом здоровье графа Рочестера, подозревали, что Эндрю пытается заслужить милость отца, прежде чем старик умрет, лишив его семейного состояния. Старания лорда Дрейка понятны, посмеивались люди, и это очень на него похоже.
Странность заключалась в том, что чем дольше длилось притворное превращение Эндрю, тем больше Каролине казалось, что он меняется на самом деле. Он встретился с управляющими Рочестера и изложил свой план по возделыванию земель, который неизмеримо помог бы арендаторам. Затем к недоумению всех, кто его знал, Эндрю продал большую часть своего личного имущества, включая скаковых чистокровных лошадей, чтобы профинансировать улучшения.
Это было совсем непохоже на Эндрю так рисковать, особенно когда не было никакой гарантии, что он унаследует богатство Рочестера. Но когда Каролина спросила его, зачем он решил помочь арендаторам Рочестера, он рассмеялся и пожал плечами, словно это ничего не значило. – Изменения пришлось бы провести, независимо от того, получу ли я деньги графа, - сказал он. – И мне надоело держать этих проклятых лошадей – это чересчур дорого.
- А что насчет вашей собственности в городе? – спросила Каролина. – Я слышала, что ваш отец намеревался выселить нескольких бедных съемщиков из трущоб в Уайтфрайрс, вместо того, чтобы ремонтировать здание – а вы позволили им остаться, и к тому же полностью его восстанавливаете.
Лицо Эндрю было абсолютно лишено всякого выражения, когда он ответил. – В отличие от моего отца я не желаю быть названным королем трущоб. Но не сочтите мои мотивы альтруистскими – это чисто деловое решение. А деньги, которые я трачу на собственность, поднимут ее стоимость.
Каролина улыбнулась ему и наклонилась, как будто хотела сообщить ему что-то по секрету. – Думаю, милорд, на самом деле вы заботитесь об этих людях.
- Да я практически святой, - насмешливо согласился он, иронически вскинув бровь.
Она же продолжала улыбаться, понимая, что Эндрю вовсе не был негодяем, каким притворялся.
Только вот зачем Эндрю начинать заботиться о людях, чье существование он и не думал замечать раньше, было загадкой. Может, это было как-то связано со скорой кончиной его отца… может, до сознания Эндрю, наконец, дошло, что вес ответственности вскоре падет на его собственные плечи. Но он запросто мог оставить все по-прежнему, позволив управляющим своего отца принимать решения. А он вместо этого взял поводья в свои руки, поначалу нерешительно, затем все более уверенно.
В соответствии с их сделкой Эндрю брал Каролину в парк прокатиться и сопровождал ее на музыкальные вечера, суаре и в театр. Поскольку Фанни довелось исполнять роль дуэньи, Каролине редко удавалось поговорить с Эндрю наедине. Вместо этого им приходилось вести чинную беседу на такие темы как литература или садоводство, а их физический контакт ограничивался случайными прикосновениями кончиков пальцев, или давлением его плеча на ее плечо, когда они сидели рядом друг с другом. И все же эти скоротечные мгновения близости – немой взгляд, украденная ласка ее руки или ладони – были невероятно волнующи.
Каролина так остро ощущала близость Эндрю, что иногда ей казалось, она сейчас воспламенится. Она не могла перестать думать об их страстных объятиях в розовом саду Скоттов, удовольствие от ощущения рта Эндрю на своих губах. Но сейчас он оставался таким непреклонно вежливым, что она начала задумываться, а не был ли тот эпизод всего лишь страстным сном, вызванным ее собственным пылким воображением.
Эндрю, лорд Дрейк, был увлекательнейшей загадкой. Каролине казалось, что он - это два разных человека, высокомерный, эгоистичный повеса и привлекательный незнакомец, который неуверенно и спотыкаясь шел по пути превращения в джентльмена. Первый ей совсем не нравился. Второй, что ж, он - абсолютно другое дело. Она видела, что он старается изо всех сил, разрываясь между легкими удовольствиями прошлого и обязанностями, которые маячили впереди. Он все еще не пил и не бегал за женщинами – он бы честно признался ей, если бы начал. И, по словам Кейда, Эндрю редко бывал в их клубе в эти дни. Взамен он проводил время фехтуя, боксируя или катаясь верхом, пока чуть не падал от усталости. Он похудел, наверное на стоун, пока брюки его не повисли на нем так, что пришлось их перешивать. Хотя Эндрю всегда был хорошо сложен, теперь его тело было худым и невероятно твердым, мускулы на руках и спине натянули его костюм.
- Зачем вы так активно тренируетесь? – Однажды не смогла удержаться от вопроса Каролина, подравнивая пышную грядку с лиловыми плодами в своем саду. Эндрю сидел неподалеку на небольшой скамейке и наблюдал, как она осторожно срезает высохшие головки с каждого стебля. – Мой брат говорит, что на прошлой неделе вы почти каждый день ходили в Боксерский Клуб.
Эндрю долго не отвечал, и Каролина прервалась и оглянулась на него через плечо. Был холодный ноябрьский день, и легкий ветерок подхватил прядь черных волос, выскользнувшую из-под ее шляпки, и уронил ей на щеку. Рукой в перчатке она откинула выбившуюся прядь, неосторожно мазнув грязью лицо. Сердце ее екнуло от внезапного предчувствия, когда она разглядела выражение глубоких синих глаз Эндрю.
- Активные упражнения помогают мне отвлечься от… некоторых вещей. – Эндрю встал и медленно подошел к ней, доставая из кармана платок. – Ну, постойте спокойно. – Он мягко стер грязную полоску, затем уже привычным движением потянулся за ее очками, чтобы протереть их.
Лишившись своих исправляющих линз, Каролина заглянула в его расплывчатое, словно смазанное лицо с близорукой внимательностью. – Каких вещей? – спросила она, затаив дыхание от его близости. – Полагаю, вы, наверное, имеете в виду пьянство и азартные игры…
- Нет, не это. – Он с превеликой осторожностью надел очки обратно, и кончиком пальца погладил шелковистый завиток волос за ее ухом. – Не можете догадаться, что меня беспокоит? – нежно спросил он. – Что каждую ночь не дает мне заснуть, если только я не вымотаю себя до изнеможения, перед тем как отправиться в постель?
Он стоял очень близко, взгляд его тепло задержал ее взгляд. И хотя он к ней не прикасался, Каролина почувствовала, что окружена его мужским присутствием. Большие ножницы выскользнули из ее внезапно ослабевших пальцев, с глухим звуком упав на землю. – О, я… - Она помедлила и облизнула свои пересохшие губы. – Думаю, вам недостает женщины. Но нет никакой причины, почему бы вам не… то есть, когда столькие с радостью… - Залившись краской, она закусила зубами нижнюю губу и замолчала.
- Я стал чертовски разборчивым. – Он придвинулся ближе, и его дыхание нежно коснулось ее уха, посылая дрожь наслаждения по ее спине. – Каролина, посмотрите на меня. Есть кое-что, о чем у меня нет права спрашивать… но…
- Да? – прошептала она.
- Я обдумал ситуацию, - осторожно сказал он. – Каролина, даже если мой отец не оставит мне ни шиллинга, я смогу обеспечить приличную жизнь для кого-нибудь. У меня немного вложений и поместье. Это будет не самая роскошная жизнь, но…
- Да? – Сумела сказать Каролина, сердце в груди ее бешено колотилось. – Продолжайте.
