– На остальных этажах живут частные лица. У нас есть возможность поселить на один из этажей нашего человека. – Кашлянув в кулак, Абакумов добавил: – Мы даже разработали вариант, при котором мы сможем занять квартиру непосредственно над спальней Гитлера. И как только мы узнаем, что он появился в квартире, приводим в действие бомбу, которая разнесет его квартиру в щепки.

– И как же вы узнаете о его появлении? Насколько мне известно, он не сообщает, когда прибывает в Мюнхен.

– Все так, товарищ Сталин, но обычно перед его приездом на зданиях развешивают государственные флаги.

– Как часто он бывает в своей квартире?

– Случается, что несколько раз в год. Часто на праздники, например, в национальный День труда. Но это только один из вариантов. Можно поселить напротив его дома нашего человека, умеющего хорошо обращаться со снайперской винтовкой. Один выстрел – и Гитлера не станет. Можно подкараулить его и в городе…

– Разве Гитлер не меняет внешность, когда прибывает в Мюнхен? – перебил Сталин.

– Никогда! Он даже не снимает мундира. Говорит, что пока его страна воюет, он не имеет права надевать гражданскую одежду. Имеются и еще кое-какие недочеты и в его охране.

– Какие, например?

– Приезжая на спецпоезде в Берлин, он просто садится в «Мерседес», который ему подают, и уезжает на свою квартиру. Никакого пышного сопровождения, никакой толпы и никаких встречающих, всего лишь одна машина. Можно выяснить, когда на вокзал приходит спецпоезд, и взорвать Гитлера вместе с машиной.

По лицу Сталина невозможно было понять, о чем он думает. Но слушал он внимательно, слегка наклонив голову. В какой-то момент Абакумову показалось, что Хозяин потерял интерес к его рассказу, взгляд его стал отстраненным, задумчивым, но едва Абакумов понизил голос, как он с ожиданием посмотрел на него.

Следовательно, все эти подробности были ему интересны.

– Имеется еще один вариант. Во время пребывания в Мюнхене Гитлер предпочитает обедать в кабачке «Бавария» на Шеллингштрассе. Прежде Гитлер являлся завсегдатаем этого ресторана, и когда приезжает в Мюнхен, непременно посещает его и садится за свой любимый стол. В ресторане он появляется практически без охраны, в сопровождении двух или трех эсэсовцев, одетых в штатское. Гитлер никогда не обедает в одиночестве. Разделять с ним трапезу могут его старинные приятели по партии или секретарши. Мы, в принципе, могли бы заложить радиоуправляемую бомбу под стол, куда он обычно садится… Товарищ Сталин, мы готовы работать по любому из вариантов. На всякий случай можем разработать и еще несколько. Я не сомневаюсь в том, что операция пройдет успешно.

Некоторое время Иосиф Виссарионович хранил молчание. Именно в эту минуту решалась судьба Гитлера. Было над чем поразмышлять. Всматриваясь в лицо Хозяина, Абакумов подумал о том, что неделю назад тот выглядел значительно свежее. Во всяком случае, отсутствовали те крохотные морщины под глазами, что теперь добавляли его лицу несколько лишних лет. Да и держался он тогда как-то попрямее.

– Вот что я вам скажу, – наконец заговорил Верховный, – я не хочу, чтобы Гитлер был убит именно так. Мы должны разбить его армию, а его самого как главу преступного государства судить по законам международного права. Надеюсь, что скоро наша встреча состоится, – усмехнулся Сталин, – так что Гитлера пока не трогать.

Абакумов попытался не показать своего разочарования.

– Так точно, товарищ Сталин!

– Вы мне вот что скажите, товарищ Абакумов, советской контрразведке по плечу большие задачи?

– Да, товарищ Сталин.

– Тогда не будем мелочиться… Попробуйте внушить немцам, что этим летом на фронтах будет затишье и что наши войска в районе Первого Прибалтийского фронта собираются передислоцироваться и перейти к обороне.

– Сделаем, товарищ Сталин. Мы сейчас ведем с ними очень активную радиоигру. Думаю, что проблем с этим не будет.

– Как только они успокоятся, мы предпримем кое-какие действия.

Виктор Семенович обратил внимание на то, что в кабинет уже дважды заглядывал Поскребышев – всемогущий секретарь Сталина. С первого взгляда он не производил особого впечатления – невзрачный, с редкими волосами, однако влияние у него было огромное. Даже маршалы, заходя в приемную, понижали в его присутствии голос на полтона и всегда интересовались у секретаря, в каком настроении сейчас Иосиф Виссарионович.

Встреча подходила к концу.

– Назовем операцию по дезинформации немцев «Меркурий». Послезавтра я жду от вас подробного плана операции.

– Так точно, товарищ Сталин! Разрешите идти?

– Идите, – слегка наклонил голову Хозяин.

Едва Абакумов появился в своем кабинете, как к нему зашел Марков. Выглядел он встревоженным.

– Наши худшие опасения оправдываются, – сразу заговорил он, едва присев на предложенный стул. – Близ Пскова обнаружена группа диверсантов из пяти человек. Под видом раненых они пробирались по нашим тылам в санитарной машине. Конечная цель – Москва. К сожалению два диверсанта в результате задержания были убиты, других двоих удалось захватить. Удалось уйти и руководителю группы некоему гауптштурмфюреру СС Альфреду фон Фелькерзаму.

– Как это ему удалось уйти? – строго спросил Абакумов.

– Тот же самый вопрос я задал и командиру, проводившему задержание. Он объяснил мне, что этот фон Фелькерзам был окружен и, можно сказать, находился у них в руках, но потом неожиданно стал «качать маятник», стреляя одновременно из двух пистолетов, причем делал это настолько искусно, что нельзя было даже поднять головы. Воспользовавшись замешательством, он скрылся в лесу. Было организовано преследование, но, к сожалению, враг ушел…

– Узнали, кто он такой?

– О нем практически ничего не известно, только имя. Судя по приставке «фон», очевидно, он из какой- то немецкой аристократической семьи. Но не исключено, что это всего лишь его псевдоним. Диверсанты рассказали о том, что в их задачу входило пробираться небольшими группами в Москву, чтобы затем напасть на дачу Сталина и уничтожить руководителя государства. Вся эта операция была разработана руководителем «Предприятия „Цеппелин“ оберштурмбаннфюрером Грейфе. Мы не исключаем вероятности, что каким-то образом тот имеет своего человека в нашей военной разведке. На это указывают различные косвенные данные.

– Например?

– Им известны имена и даже привычки некоторых руководителей подразделений охраны. Простым оперативным путем получить такие данные невозможно. На это же указывает наглость и самоуверенность, с которой действуют диверсанты. Не исключено, что они собирались напасть на дачу Сталина по команде именно этого человека.

– И чья же это может быть команда? Кто этот человек?

– Человек, которому выгодна смерть товарища Сталина. Я не удивлюсь, что это может быть лицо, входящее в самые верхние эшелоны власти, – Марков не посмел назвать фамилию.

– Понятно, к чему ты клонишь, – невесело хмыкнул Абакумов.

– Что касается этого фон Фелькерзама, то не исключено, что он имел какие-то дополнительные инструкции. Во всяком случае, Грейфе несколько раз в присутствии группы намекал на какую-то особую его роль. Но об этом точно ничего пока не известно.

– Продолжайте искать этого фон Фелькерзама. Уверен, что он скоро объявится в Москве.

– Есть еще одна неприятная новость, товарищ заместитель наркома обороны.

– Что такое?

– Убит Бычков. Наружным наблюдением было установлено, что накануне убийства его посетил адъютант