срубленными ветками.

С минуту он лежал неподвижно, вжавшись лицом в землю. Запах прелых листьев щекотал ноздри, дышал теплотой. Выглянув из-за ствола, Степан невольно подавил подступившую к горлу тошноту. Шибануло крепко. Артиллерист лежал метрах в десяти от места взрыва. Грудь иссечена осколками, из ран на рубаху толчками вытекала кровь. Танкист тоже был не жилец, скрючившись, он валялся в какой-то неглубокой промоине с вывороченными наружу внутренностями. Леснику оторвало полтуловища, и кровавые обрубки были раскиданы по обе стороны поляны.

А где же безрукий?

Куприянов поднялся и заторопился к месту взрыва. Неподалеку он и обнаружил чудом уцелевшего пахана. Ухватившись единственной рукой за голову, тот раскачивался из стороны в сторону. Вот ведь как бывает, других осколками порубило, а на этом ни одной царапины. Повезло! Хотя, это еще как посмотреть. Подняв винтовку, Степан направил ее на безрукого. Грохнул выстрел. Безрукий содрогнулся и расслабленно вытянулся на траве.

Вместо предполагаемого золота в контейнере оказались алмазы, упакованные в крепкие мешочки из грубоватой холщовой ткани. Сбив замки и сорвав пломбы, Фартовый даже не сразу осознал свою удачу. В какой-то момент он вообще перестал осознавать происходящее, потерял счет времени. Гамма красок, которая играла на естественных, не ограненных еще камнях, вырвала его из реального мира и унесла куда- то в противоположный конец вселенной. Первое, что пришло в тот момент в голову Фартовому, так это побыстрее набить карманы прозрачными камушками и бежать как можно дальше от опасного места. Ведь через какую-то минуту к застрявшей машине должны подойти цирики, потому что подобные ценности не путешествуют в одиночестве, у них обязательно должен быть серьезный хозяин.

Но белый свет, разбившись о прозрачные поверхности камней на радужные брызги, не отпускал, заставляя душу подниматься на новые, не изведанные ранее орбиты, наполняя ее ликованием. Неплохое украшение для его воровской короны. Жора Гуньков присел, чтобы досыта налюбоваться искрящимся светом. Совершенно некстати ему подумалось о том, что подобное сияние может быть только в раю. Но тут где-то совсем рядом раздался негромкий щелчок, что-то крикнул боец с рассеченной головой, а следующего момента Фартовый уже не осознавал – какая-то гигантская сила тряхнула грузовик, швырнув его, будто бы какую-то щепу, на обочину.

Очнулся Георгий от того, что кто-то грубо перевернул его на спину. В глубинах подсознания, там, где спряталась перепуганная душа, раздался вздох облегчения. Все это значило, что он жив!

Фартовый почувствовал, что все его тело представляет собой одну сплошную рану. Но особенно ныла голова, как если бы кто-то сильно сдавил с двух сторон виски. Еще несколько секунд подобной пытки, и череп разойдется по швам, брызнув по сторонам содержимым.

Жора открыл глаза, чтобы выразить свое неудовольствие, и заметил склонившуюся над ним фигуру. Заготовленная брань застряла где-то в центре грудной клетки и не желала выбираться наружу. Фартовый мгновенно узнал этого человека – перед ним был один из тех, кто охранял контейнер. Такие люди обычно запоминаются – крепкий, широкоплечий, с густыми русыми волосами… Даже зэку, большую часть жизни проведшему за колючей проволокой, становится ясно, что такие люди – умелые вояки. С ними лучше не спорить, и его единственный шанс остаться в живых, так это притвориться грудой обезображенного мяса.

В правой руке боец держал пистолет, прижав его к туловищу чуть повыше пояса. Даже если бы сейчас Фартовый напряг всю свою волю, призвал бы на помощь все свои скрытые ресурсы, то у него все равно не оставалось бы ни малейшей возможности выбить пистолет. Слишком крепко тот его сжимал, и слишком велико было расстояние между ними. С разбитого лба на глаза тонкой струйкой стекала кровь, превращая окружающие предметы в красный туман. На мгновение их взгляды встретились, и через алую пелену в черных зрачках Фартовый разглядел искру искушения, мелькнувшую в глазах бойца. Пронизывающий холод сковал все его тело. Прикрыв глаза, Фартовый приготовился умирать.

Но выстрела не последовало. Снова приоткрыв глаза, Фартовый увидел бойца, склонившегося над контейнером. В его ладони посверкивало несколько крупных алмазов. Взгляд отрешенный, в нем смесь удивления и страха, и трудно было сказать, чего в нем было больше. Георгий был уверен, что в этот самый момент боец не слышал ничего, кроме разве что барабанного боя, который наверняка разрывал его грудную клетку. Даже если бы сейчас в опасной близости громыхнул снаряд, то он вряд ли сумел бы справиться с оцепенением. По собственному опыту Фартовый знал, что такое состояние не будет продолжаться бесконечно долго, может быть, минуту, максимум две. Освоившись с очевидностью, боец начнет действовать, а потому следовало спешить. Перевернувшись на бок, Жора Гуньков пополз по искореженному кузову. Взрывом проломило днище кузова, и через пробоину он видел густые кусты, которые росли по обе стороны от дороги. Упруго подпирая борт, они пробились через дыру и упирались в покойника, лежащего неподалеку.

Стараясь не шуметь, Фартовый отполз еще на полметра. Теперь до пролома можно было дотянуться рукой. В него можно было спрыгнуть, проползти под машиной пару метров и легко затеряться в густых кустах. Боковым зрением он продолжал наблюдать за бойцом, который потянулся за следующим холщовым мешочком. Развязав его, тот осторожно ссыпал алмазы на ладонь и, пораженный, некоторое время с немым восторгом перебирал пальцами прозрачные камушки.

Фартовый пожалел о том, что под рукой нет заточки. Ведь более благоприятный момент, чтобы выпотрошить красноперого, трудно даже представить. Так и помер бы с глуповатой улыбкой, с какой он рассматривал камушки.

Ухватившись за сломанную доску, Жора почувствовал ее занозистый колющий край. Видно, срезал кожу. Ладно, не до того! Он посмотрел под днище, в лицо тут же ударил порыв ветра, остудив его. Снизу запахло бензином, потянуло пороховой гарью. Не без труда протиснувшись в дыру, Фартовый почувствовал, как треснула рубашка и как металлические обломки изодрали кожу и хищно впились в живот. Чтобы не закричать от резкой и нежданной боли, Фартовый стиснул зубы и, опершись руками о землю, вытянул из кузова ноги.

Он никогда не подозревал, что вокруг может быть столько разнообразных запахов. Перемешавшись между собой, они представляли изумительную смесь, отуманивающую сознание не хуже крепкого настоянного первача. Жора прополз под днищем, на некоторое время затаился за колесом и, не обнаружив вокруг опасности, скатился в кювет. Метрах в трехстах впереди обозначилось болотце, заросшее кочкарником, на противоположной стороне которого, выстроившись в нестройный ряд, склонились чахлые березки. Место для укрытия идеальное. Вряд ли вертухаи станут искать его именно там.

Фартовый полз осмотрительно, со знанием дела, стараясь не оставлять после себя примятую полосу травы. Так передвигаться способна только гигантская рептилия. Неторопливо и одновременно осторожно. Порой Жора ненадолго замирал, но только лишь для того, чтобы вслушаться в потревоженную выстрелами тишину, и снова полз прямиком к краю болота, такого топкого и коварного…

От земли тянуло гнилью, но Фартовый понимал, что это еще не болото – оно чуть дальше. Почва под ногами не чавкала, трава была высокой, он нырнул в нее, будто в омут, и спрятался ото всех. Осока злилась на упорство Фартового и яростно царапала занозистыми краями его лицо.

Но это мелочь, уж лучше быть ободранным, чем мертвым! Хорошо, что солдат с рассеченной головой взял чуток выше и пуля, скользнув, лишь контузила Фартового. Слава богу…

Одежда намокла, неприятно прилипала к телу, превратившись в сплошной комок грязи. Со стороны Фартовый выглядел порождением этого болота, неким диковинным пресмыкающимся, возвращавшимся из леса в родную стихию.

Неожиданно где-то позади сильно бухнуло, взметнувшееся пламя опалило макушку неба, а звезды, еще минуту назад такие ясные, словно переместились в соседнюю галактику. Пламя опалило росшие по обочинам кусты и глубокими тенями легло на болото.

В этот момент полыхающий грузовик представлялся едва ли не центром вселенной. Бушующее пламя сумело заслонить не только узкую дорогу, петлявшую между сопками, но и хвойный лес, который густо спускался со склона к равнине, а также лагерь, оставшийся в нескольких километрах.

Приподнявшись на локтях, Фартовый посмотрел на бушующий огонь. Отблески пламени падали на