нас имеется психиатр. Излагайте или перестаньте отнимать мое время.

– Да вы мне слова не даете сказать! – взрываюсь я. – Кто вы такая?

– Следователь особого отдела Милена Зубкова, – с удивительной наглостью отзывается трубка. – Хорошо, мой мальчик. Осчастливьте меня сенсацией.

Ох. Судя по имени – из сербских вампиров. От них сочувствия не дождешься.

Пять минут уходит, дабы обрисовать события сегодняшнего дня. Довольно торопливо и поэтому сбивчиво, но в то же время – с деталями.

– Значит, на вас покушался жрец храма Дракулы? – Тембр голоса дамы наливается серебром. – А потом у японца оторвалась голова и летела за вами? Замок вашей квартиры взломан, грабители перекрошили все ДВД-диски с фильмами ужасов? Ладненько, мы сейчас приедем. Но вам, юноша, придется дохнуть в трубочку: пройти мини-тестик на употребление «серба».

– С этим вы опоздали, – устало смеюсь я. – У меня в организме нет ничего, кроме мышиного фарша. Кстати, не привезете заодно парочку сэндвичей?

…Выслушав ответ, я сжимаю трубку обеими челюстями. Да уж… куда еще возьмут работать циничную блядь, кроме как в спецслужбу? Пусть сама себе туда сэндвичи засовывает! Отбросив бесполезный телефон, я ложусь на пол, заложив под голову ладони с посеревшей кожей, рядом с мумией нетопыря, среди разбитых дисков, обломков старого гроба и разорванных вещей. Бездумно смотрю в черный потолок, где качаются обрывки пластиковой паутины и крутятся акриловые фигурки летучих мышей. В голове вспыхивает образ вампира с антикварным револьвером: он целится мне в переносицу. Я хорошо разглядел его. Молоденький. Даже симпатичный. Спокойный. Знающий свое дело. Клыки отточены изящно, я бы даже сказал – сексуально: тоненькие, как иголочки. Кожица… а вот она…

Я резко встаю. Потом медленно опускаюсь на пол. И вскакиваю снова.

…Нет. Обычные глюки от испуга. Мне это просто показалось.

…Тщательно обыскав ближайшие закоулки, преследователи были вынуждены признать: Кирилла они упустили. Устав заглядывать под скамейки и совать руки в мусорные баки, оба вернулись к машине. Здесь парочку киллеров ждал печальный сюрприз – автомобиль не заводился. Попытка поймать на пустой дневной улице такси ни к чему не привела. Обессилевшие напарники плюхнулись на лавочку возле автобусной остановки, мрачно попыхивая сигаретами без фильтра. Амелин с безразличным лицом вскрыл пакетик растворимой крови и полез за бутылкой минералки: как советуют в рекламе, добавить воды. Нукекуби перебирал четки и потирал шею, опоясанную ниточкой красного шрама. Кожа на срезе чесалась, словно после укуса комара, нос оседлали перекошенные очки-«кошки» с треснутыми стеклами. Глянув в сторону напарника, Амелин презрительно усмехнулся.

– Я в курсе, что ты хочешь сказать, – пробурчал японец, изучая трещинки на бордюре и сонных муравьев. – И чего? Разве это новость? Слабости свойственны не только азиатам, но и кровопийцам славянской расы: например, из Хорватии. Основной закон посмертного бытия. Если перед вурдалаком- одиночкой бросить на дорогу горсть риса, гречки или семян тыквы, то он не сойдет с места, пока всё до семечка не пересчитает.[22]

На моей родине, в окрестностях Киото, хитроумные крестьяне так спасали свою жизнь: выставят на ночь за дверь цельный мешок с рисом и спят спокойно. Придешь кровушки попить, а вместо сытного ужина до рассвета считаешь рисинки как сукин сын. Кто бы предположил, что у этого подлеца в кармане окажется кулек с подсолнухами? Естественно, пришлось тут же остановить преследование и отдаться подробному счету. Триста шестьдесят пять штук в этом кульке было, можешь не проверять. Да, мерзавец-клерк успел скрыться, да, я виноват. Однако очень подмывает задать встречный вопрос: а что же, собственно, делал ты?

Амелин, опустив бледные веки, с аппетитом втянул кровь через красную соломинку. Нукекуби и не ждал ответа – за долгое время совместной работы ему удалось извлечь из сомкнутых уст напарника лишь пару коротких слов. Да и то – таких, которые в принципе бы не слышать.

– Ты же видел: со мной что-то не так? – распалялся японец. – Следовало чуток прибавить шагу, и все было бы в шоколаде. Но, нет… ты никогда не торопишься – как же, это снижает твое самоуважение! Двигаешься, словно в белом танце. Слушай, вот за что босс тебя так любит? Я бы на его месте уже давно… впрочем, какая мне разница. Скажи на милость – где нам теперь искать нашу цель? Бьюсь об заклад: руководство будет разочаровано…

Амелин отшвырнул пустой пакетик. Надев темные очки, он щелкнул пальцами, после чего сделал жест, изображая нечто цилиндрическое.

– Флэшка? – догадался японец. – Логично. Прикончили бабу. Гнались за мужиком. Весь город на зубы поставили. А самое главное – не нашли. Мы с тобой точно знаем лишь одно: флэшка была. Но тогда этот клерк – либо великий актер, достойный «Оскара», либо и вправду ни сном ни духом…

Амелин сахарно улыбнулся, блеснув белизной клыков.

– Смекнуть бы мне раньше, во что ввязываюсь, – затушил сигарету нукекуби. – Полагал, все стандартно. Нагоним девку, заберем флэшку, убьем девку. И спокойно поедем отдыхать, тусить в дневной клуб. Облажались. Первый прокол: совершенно случайная девица умудрилась скачать… ладно- ладно, молчу. Второй – с этим офисным планктоном. Подумай, курам на смех: чмошный менеджер убежал от двух киллеров!

Амелин кивнул: весь его внешний вид выражал согласие, что ситуация до крайности возмутительная. Покосившись на смятый пакетик из-под крови, вампир пошарил во внутреннем кармане: ага, мысленно предположил японец, ищет вторую порцию. Парень принадлежал к редкому подвиду кровезависимых упырей: дабы не впасть в кому, им требуется поглощать плазму каждые два часа. Хуже только вурдалакам из Кракова – их кожа уязвима настолько, что они вынуждены ночью плавать в крови. Эта особенность влетает бедолагам в копеечку.[23] Отрыгнув, Амелин сплюнул на асфальт: серую поверхность сплошь покрывали бурые, засохшие пятна.

– Ищешь телефон? – догадался японец. – Отчет боссу о глубине лужи, в которую мы только что сели? Плохая идея. В моих краях, если самурай не сумел выполнить поручение даймё,[24] ему требуется убить себя об стену высокохудожественным образом. Так они и