войсками, командование корпуса сумело вывести все соединения из междуречья, хотя и с большими потерями личного состава, вооружения и автотранспорта. Сохранилось первое боевое донесение генерал- майора З.З. Рогозного после выхода дивизий из полуокружения:

«Доношу о группировке и состоянии войск корпуса:

К утру 15.07. 1943 г. соединения корпуса, закончив отход на рубеж 2 км западнее Правороть, Жимолостное, Гнездиловка, заняли:

375-я сд в движении, ориентировочно к 10.00 на рубеже… восточнее Сторожевое, /иск./ Жимолостное фронтом на запад. Дивизия сутра 14.07.43 г. вела ожесточенный бой в районе южнее Лески, Шахово. Точных данных о потерях нет.

93-я гв. сд в 6.00 в сборе в районе Мало-Яблоново. Дивизия завершила отход в условиях темноты без особых помех со стороны противника.

81-я гв. сд в боях 14.07.43 г. в районе Шахово имела потери, точных данных о ее составе нет. Дивизия собирается в районе лощины восточнее Дальний Должик.

89-я гв. сд в 5.00 начала занимать оборону на фронте Новоселовка, Гнездиловка. Дивизия потерь не имела. Отход совершила в условиях темноты в полном порядке.

183-я сд после боев 14.07.43 г. с танками и пехотой противника отошла с занимаемой полосы обороны. Точных данных о группировке и состоянии не имеется.

Штаб корпуса – Подольхи» [765] .

По признанию немцев, «танковый корпус СС во взаимодействии с 3-м танковым корпусом замкнул так называемый котел под Белгородом. Однако 69-я советская армия, действовавшая южнее Прохоровки, отошла, и большей части ее сил удалось избежать окружения».

Нельзя не согласиться с такой формулировкой. Действительно, противнику удалось под угрозой окружения заставить командование армии вывести свои соединения с рубежа между Северным и Липовым Донцом. Этим неприятель полностью сорвал расчет командования фронта по нанесению из этого района фланговых ударов по 4-й ТА и АГ «Кемпф».

Оставление выступа оказалось, в конечном счете, в большей степени выгодно советской стороне, чем противнику: во-первых, протяженность линии фронта на этом участке сократилась более чем в два раза, войска армии за счет этого уплотнили оборону; во-вторых, появилась возможность отвести в тыл на отдых и на укомплектование дивизии, превратившиеся по численности в стрелковые полки. Но самое главное – удалось избежать лишних жертв .

Однако Н.Ф. Ватутин был крайне недоволен тем, как действовала 69-я А. В приказе № 00194 от 21 июля 1943 г. он объявил генерал-майору З.З. Рогозному выговор, мотивируя это следующим образом:

«В течение 10–13 июля с. г. генерал-майор Рогозный не обеспечил четкого управления войсками вверенного ему 48-го стрелкового корпуса.

Вместо того чтобы зарыться в землю в указанном ему командованием армии пункте, наладить связь с войсками и обеспечить управление ими, генерал-майор Рогозный переезжал со своим КП из одного места в другое, так как, подвергаясь воздействию авиации и обстрелу артиллерии и минометов неприятеля, искал безопасное место для командного пункта. С 20.00 12 июля по 10.00 13 июля штаб корпуса 8 раз изменил место расположения КП. В результате бесцельного перемещения КП с одного пункта в другой, проявления излишней суетливости и неорганизованности, отсутствия должного внимания к вопросам организации связи как с командованием армии, так и с командирами дивизий, генерал-майор Рогозный не обеспечил четкого выполнения поставленных перед войсками корпуса задач и способствовал созданию обстановки, при которой войска корпуса пришлось отвести с обороняемого ими участка » [766] .

Хотелось бы посмотреть, как командующий фронтом реагировал на то, если бы его КП по нескольку раз на дню бомбила и обстреливала по очереди (через час-полтора) немецкая и советская авиация.

Вполне допускаю, что все обстоятельства, связанные с событиями в полосе 48-го ск в период 13–15 июля, еще не раскрыты. Но даже если бы управление его войсками было налажено значительно лучше, длительное время удерживать более чем 35-км фронт силами четырех стрелковых дивизий (81-я гв. сд не в счет), по позициям которых наносили удары три танковые и две пехотные дивизии врага, без существенной помощи невозможно. Да и окружение шло ударами по флангам, а там как раз держали рубежи корпуса 5-й гв. ТА. Николай Федорович понимал это, и своим приказом, в сущности, демонстрировал, что не З.З. Рогозный виновен в случившемся. Переезд КП с места на место – лишь предлог. Комкор оказался стрелочником, на которого свалили неудачу. Н.Ф. Ватутин прекрасно понимал ситуацию в полосе фронта, умел быстро просчитывать действия противника, поэтому он точно оценил большое значение муждуречья для будущего контрнаступления и всю опасность для неприятеля. Но, как известно, решить – не значит сделать. Желание удержать рубеж не было подкреплено возможностями фронта. Вывод войск из междуречья – это прямое следствие событий 12 июля. После того как были распылены резервы Ставки в неудавшемся контрударе, командование фронта не располагало силами и средствами, чтобы удерживать значительно растянутый фронт. А грозные приказы, которые рассылались Военным советом, никакого влияния не оказывали, только выматывали нервы командармам и комкорам, которые в свою очередь выжимали все из своих соединений, чтобы нечеловеческими усилиями удержать позиции.

Если же строго формально подходить к этому делу, то за неудовлетворительное управление войсками 69-й А в первую очередь должны были получить взыскание генералы:

B.Д. Крючёнкин, допустивший ситуацию, когда за полночи боевая группа врага, пройдя второй армейский оборонительный рубеж на всю глубину, вклинилась в тыловую полосу и с ходу создала плацдарм на правом берегу реки Северный Донец,

C.А. Красовский, штурмовики которого несколько раз «проутюжили» КП 48-го ск и чуть не угробили командира корпуса. Да и П.А. Ротмистров тоже должен был получить взыскание. Во-первых, за неудачу 12 июля и высокие потери, которые не позволили в дальнейшем удержать междуречье. Во-вторых, не важно, что войска 5-й гв. ТА из последних сил сдерживали противника, и в самый критический момент именно под их прикрытием выходящие дивизии 48-го ск строили новую оборону. Ведь это его 2-й гв. Ттк и 5-й гв. Змк дрались на флангах прорыва и не удержали немцев, тем самым тоже «создавали обстановку, при которой войска корпуса пришлось отвести». Но стрелочником оказался один З.З. Рогозный.

Но вернемся к событиям ночи и утра 15 июля. Соединениям 5-й гв. ТА, удерживавшим горловину «мешка», пришлось выдержать тяжелые испытания. Сил не хватало. Из-за больших потерь бригады с трудом сдерживали атаки неприятеля. О состоянии единственного танкового соединения армии, которое дралось непосредственно в полукольце – 2-го гв. Ттк, свидетельствует выдержка из боевого донесения его штаба от 15 июля на 3.00:

«Ротмистрову. Корпус имеет боеспособными танков:

– 26-я гв. тбр: Т-34 – 15, Т-70 – 9;

– 4-я гв. тбр: Т-34 – 2, Т-70 – 2;

– 25-я гв. тбр: Т-34 – 2, Т-70 – нет;

– 47-й гв. ттпп «черчилль» – 2;

– убито – 106 чел., ранено – 126 чел.;

– потеряно: Т-34 – 17, Т-70 – 9.

Вывод: в результате тяжелых боев и массированных налетов авиации корпус имеет значительные потери в личном составе и материальной части. Управление нарушено, бригады, кроме 26-й гв. тбр, небоеспособны. Прошу отвести корпус за линию пехоты и дать хотя бы незначительное время для приведения в порядок частей корпуса » [767] .

Но корпус продолжил драться. В ночь на 15 июля П.А. Ротмистров выдвинул на помощь полковнику А.С. Бурдейному свой последний резерв – 10-ю гв. мбр. А в 2.40 15 июля он направляет следующее распоряжение комкору:

«В связи со сложившейся обстановкой, в результате которой противник овладел населенными пунктами Виноградовка, Ивановка и вышел на высоту 234.9, приказываю:

1. 2-му гв. тк оборонять до подхода 10-й гв. мбр Жимолостное, Мало- Яблоново, Лески, Шахово.

2. 10-й гв мбр дан приказ по тревоге выйти к Новоселовке и занять оборону: Жимолостное, Мало-Яблоново.

3. 2-му гв. тк с подходом 10-й гв. мбр оборонять Лески и не допускать продвижения противника на Шахово, имея в виду в дальнейшем ликвидировать прорвавшуюся группу и восстановить положение в Ивановке.

4. Всю перегруппировку закончить к рассвету 15.07.43 г. Штакор перевести в с. Новоселовка» [768] .

По данным разведки 26-й гв. тбр, к часу ночи 15 июля немцы сосредоточили в с. Шахово до 50 танков и начали выдвижение в направлении с. Лески. Сплошной линии обороны к этому времени здесь уже не было. Командование 48-го ск выводило стрелковые дивизии из полукольца. Полки 81-й гв. сд и батальоны 375-й сд, дравшиеся у с. Шахово, превосходящими силами противника были рассеяны.

Первый удар танков неприятеля на рассвете 15 июля приняла на себя бригада полковника С.К. Нестерова. Она с боями отходила от с. Шахово к селам Плота и Мало-