— Но…

— А теперь посмотри на ее лицо, — сказала Птица-Помогарь. — И ты поймешь, от чего я тебя спасла.

Прутик подошел ближе и дрожащими пальцами откинул упавший на лицо меховой капюшон. Тотчас же он вскрикнул от ужаса. Он не был готов увидеть такое.

Чешуйчатая коричневая кожа, похожая на промасленную оберточную бумагу, туго обтягивала череп, выпученные желтые глаза таращились на него, рот с двумя рядами кривых острых зубов был оскален, мертвая морда чудовища была искажена гримасой боли и ярости.

— Кто это? Хрумхрымс? — тихо спросил Прутик.

— Нет, это не Хрумхрымс, — ответила Птица-Помогарь. — Его называют Черепушка. Охотится на мечтателей, заблудившихся или задремавших в колыбельных рощах.

Прутик огляделся. Вокруг него стояли колыбельные деревья, тихо напевая под лучами солнца, отбрасывавшего световые пятна. Он тихонько потрогал свой платок.

— Если ты попал в колыбельную рощу, то видишь то, что угодно этим деревьям, пока не станет слишком поздно. Какая удача для тебя, что я вовремя вылупилась из кокона.

Над птицей висел, раскачиваясь, огромный кокон, похожий на выстиранный носок на бельевой веревке.

— Ты отсюда вылупилась? — спросил мальчик.

— Ну конечно! — ответила Птица-Помогарь. — А откуда же еще? Ах, мальчик мой, тебе еще многому надо научиться. Вихрохвост был прав.

— Ты знаешь Вихрохвоста? — Прутик раскрыл рот от удивления. — Но я не понимаю, как…

Птица-Помогарь нетерпеливо застрекотала.

— Вихрохвост спит в наших коконах и видит сны, которые мы видим, — объяснила она. — Да, я знакома с Вихрохвостом и со всеми другими птицами моего рода. Нам снятся одни и те же сны.

— Жаль, что Вихрохвоста нет с нами сейчас, — печально промолвил Прутик. — Он бы знал, что мне делать. — У него стучало в висках от гудения колыбельных деревьев. — Я ни на что не гожусь, — вздохнул он. — Понимаю, что это жалкое оправдание для лесного тролля. Я сбился с тропы и заблудился в лесах, но мне некого в этом винить, кроме себя. Лучше бы Черепушка разорвал меня на мелкие кусочки, и тогда наступил бы конец мучениям!

— Ну, ну, — утешала его Птица-Помогарь, спрыгнув на землю рядом с ним. — Знаешь, что сказал бы тебе Вихрохвост?

— Я ничего не знаю, — всхлипнул Прутик. — Я неудачник.

— Он сказал бы вот что, — продолжала Птица-Помогарь. — Если ты сбился с нахоженной тропы, то проложи свою, чтобы другие пошли за тобой. Твоя судьба лежит далеко за Дремучими Лесами.

— За Дремучими Лесами? — Прутик посмотрел птице прямо в ее пурпурные глаза. — Но за Дремучими Лесами ничего нет. Они тянутся бесконечно. Небо наверху, леса внизу. И больше ничего. Каждый лесной тролль знает это с пеленок.

— Каждый лесной тролль ходит только по тропе, — мягко возразила Птица-Помогарь. — Может быть, для лесных троллей и нет ничего, кроме Дремучих Лесов. А для тебя — есть.

И тут Птица-Помогарь, громко хлопнув иссиня-черными крыльями, вспорхнула с ветки и взмыла в воздух.

— Постой! — закричал Прутик. Но было поздно. Огромная птица, махая крыльями, уже летела над деревьями. Прутик, чуть не плача, глядел ей вслед. Он чуть не зарыдал, но подавил слезы в страхе, что еще кто-нибудь из жутких обитателей Дремучих Лесов услышит его.

— Ты присутствовал при моем рождении, и теперь я всегда буду наблюдать за тобой! — крикнула издалека Птица-Помогарь. — Если я понадоблюсь тебе, то окажусь рядом!

— Ты мне и сейчас нужна! — мрачно пробормотал Прутик.

Он пнул ногой дохлого Черепушку. Раздался долгий заунывный стон. Или это ветер прошумел в колыбельных деревьях? Прутик не стал это выяснять. Он выбежал из колыбельной рощи и стремительно направился в самое сердце мрачных, зловещих Дремучих Лесов.

Прутик остановился лишь тогда, когда густая тьма упала на чащу и не стало видно ни зги. Он встал, положив руки на пояс и уронив голову. Пытаясь отдышаться после долгого бега, он пробормотал:

— Я боль… ше… не… мо… гу… Не могу больше.

Но ему пришлось сделать еще несколько шагов: надо было поискать место поспокойней, чтобы устроиться на ночь. Рядом росло дерево с мощным стволом и развесистой зеленой кроной, где можно было бы укрыться от непогоды. Прутик собрал охапку сухой листвы и накидал ее в углубление между корней. Затем он лег на самодельный матрас и, свернувшись калачиком, закрыл глаза.

Из ночной чащи доносились какие-то всхлипы, завывания и стоны. Прутик прикрыл ухо ладонью, чтобы не слышать их.

— Все будет хорошо, — сказал он сам себе. — Птица-Помогарь обещала следить за мной.

И с этими словами мальчик погрузился в сон, не подозревая, что Птица-Помогарь уже находится в компании лесных нимф за много-много миль от него.

Сначала мальчику показалось, что кто-то его щекочет во сне. Он смахнул надоевшее насекомое и, почмокав сонно губами, повернулся на другой бок. Устроившись уютно на сухих листьях, Прутик спал и со стороны казался совсем маленьким и беззащитным.

Ему снова было щекотно от того, что к нему прикасалось какое-то тоненькое извивающееся существо. Когда Прутик опять задышал ровнее, оно снова стало выписывать зигзаги прямо перед его лицом. Оно гнулось во все стороны и заворачивалось кольцами прямо в теплой струе воздуха, выходящей у него изо рта при выдохе. И вдруг это создание сделало резкий бросок вперед и стало ощупывать кожу у губ мальчика.

Прутик застонал во сне и снова отмахнулся от надоедливого мучителя. Извивающееся создание, извернувшись, проползло меж его тонкими пальцами и стремительно скользнуло в темный, теплый тоннель!

Внезапно проснувшись, Прутик резко сел. Сердце у него колотилось. Он почувствовал, что кто-то забрался ему в левую ноздрю! Он тер свой бедный нос и сморкался, пока слезы не навернулись у него на глаза. Что-то живое зашевелилось, заскреблось у него в носу, и вдруг, сделав рывок, выскочило наружу! Глаза у Прутика чуть не вылезли из орбит от боли. Он жалобно захныкал. Сердце его забилось еще сильней. Кто это? Что это такое? От страха и голода у Прутика сделались спазмы в желудке.

Боясь даже взглянуть на странное существо, Прутик приоткрыл один глаз и сквозь щелочку стал изучать его. Перед ним мелькнуло нечто похожее на изумрудно-зеленую молнию. Опасаясь худшего, мальчик на четвереньках отполз подальше от этой гадости. В следующую секунду он, поскользнувшись, уже катился куда-то вниз. За спиной он увидел еще мрачное, но уже светлеющее небо. Занимался рассвет. Вихляющееся зеленое существо замерло на месте.

— Какой же я дурак! — пробормотал Прутик. — Это же просто гусеница!

Откинувшись назад на локтях, он стал всматриваться в темную листву над головой. За черными ветвями небо из коричневого становилось красным. В Дремучих Лесах было тепло, но ноги у мальчика промокли от утренней росы. Пора было двигаться дальше.

Прутик встал на ноги и принялся вытаскивать веточки и сучки из шкуры ежеобраза, как вдруг — ЩЕЛК — ЩЕЛК! — в воздухе раздался звук свистящего хлыста. Прутик оцепенел: изумрудно-зеленая гусеница кинулась на него и стала кольцами обвивать его запястье — и раз, и два, и три…

— Ой-ой-ой! — закричал он, когда острые шипы впились в кожу.

Извивающееся зеленое существо вовсе не было гусеницей. Это было ползучее растение, изумрудно- зеленый ус ядовитой смоляной лозы, которая, раскачиваясь и свисая с ветвей, как питон, рыщет по лесу в поисках теплокровной жертвы.

— Отпусти меня! — завопил Прутик, неистово пытаясь сорвать с себя толстые зеленые кольца лианы. — ОТПУСТИ МЕНЯ!

Он тащил и тянул гибкий стебель, но острые шипы лишь глубже впивались в кожу. Ойкнув от боли,