Так как со времени исчезновения Чижа и двух месяцев не прошло, Дмитрий Леонидович радостно воскликнул:

– Так чего тогда мы стоим? Давайте же просмотрим эти видеозаписи…

В кабинке-стекляшке царила напряженная тишина. Было лишь слышно, как стучит по клавиатуре охранник, вызывая из памяти компьютера сохраненные в архиве видеозаписи. Наконец он вывел на жидкокристаллический экран множество черно-белых изображений, сделанных всеми установленными на заборе роскошного трехэтажного особняка камерами наружного видеонаблюдения. Датировались все они тем днем, когда подполковник Чиж в последний раз наведывался к своей любовнице.

И если Лора про себя выругалась, то довольный Овчаров потер ладони.

– Все это, конечно, хорошо, но у меня глаза от этого многообразия во все стороны разбегаются, – моргал старший следователь СК, всматриваясь в мерцающий монитор.

– Без вопросов. Сейчас включу панорамный режим, – и охранник вновь забарабанил пальцами по клавиатуре.

Все изображения слились в одно. Панорамное. Которое теперь можно было просматривать только с помощью специального джойстика, способного двигать картинку на экране в разные стороны.

– Перемотай-ка теперь на тот момент, когда к твоей хозяйке приехал Юрий Николаевич.

Охранник кивнул. В скором времени панорамное изображение дернулось. В углу неумолимо побежало время. А вскоре на экране показался входящий в ворота бывший начальник ОВД.

– Теперь дальше мотай, дальше… к тому моменту, когда он покидает территорию особняка, – наставлял охранника Овчаров.

И снова охранник выполнил его просьбу.

– Так, отлично, а теперь замедли воспроизведение.

На экране показался выбегающий за ворота особняка Чиж в коротких шортах. Он побежал трусцой по узкому тротуару улочки. И тут в кадре возник реанимобиль. «Скорая» не спешила, ехала неторопливо, что само по себе было уже странным. Ведь обычно водители таких машин носятся как угорелые – то на вызов спешат, то, наоборот, в больницу. При этом она медленно катила за бегущим Юрием Николаевичем, словно бы вела его.

Когда же и подполковник, и автомобиль скрылись из поля зрения видеокамер, Овчаров, для которого уже все было понятно, попросил охранника немного отмотать видеозапись. Что тот охотно и сделал.

– Так, останови… укрупни… да-да, номер… угу… теперь лицо водителя… ага, хорошо… блин, а качество изображения улучшить нельзя?.. Нет?.. Жаль, очень жаль… Ладно, главное, что у нас теперь есть госномер этой машины.

Достав из нагрудного кармана айфон, Дмитрий Леонидович потыкал пальцем в сенсорный экран и продиктовал одному из своих помощников государственный номер реанимобиля.

«Вот же черт, – злилась Лора. – Сейчас его помощники пробьют по госномеру машину, узнают, что таковая на балансе ни одной из больниц не числится. Да и сами больницы обзвонят. Выяснят, что в тот день никто из поселка «Скорую помощь» не вызывал. А дальше – это уже, как говорится, дело техники. Были бы нужные полномочия. А у старшего следователя СК они, безусловно, есть. В общем, полный попандос».

Пока Овчаров разговаривал по телефону, напарница Ларина подошла к экрану, нагнулась и всмотрелась в размытое лицо водителя реанимобиля. Если бы она не знала, кто это, вряд ли бы догадалась, что это Андрей. Настолько размытым и запикселенным было его лицо.

«Хоть это радует. Да и меня не видно, хоть я рядышком с ним сижу»…

В скором времени старший следователь Следственного комитета уже знал, что реанимобиля с таким государственным номером в природе не существует и что в тот день из поселка в «Скорую» никто не звонил. Ну, а дальше, как выразилась Лора, все было делом техники.

Овчаров обратился в ГИБДД, где ему любезно представили видеозаписи с камер наблюдения, которые следили за дорожной обстановкой на шоссе, находящемся неподалеку от коттеджного поселка. Следаку хватило суток, чтобы на быстрой перемотке просмотреть их и отследить передвижение того самого реанимобиля.

– Так, картина начинает проясняться… Похитив Чижа в поселке, они выехали на шоссе и направились в сторону города… но, не доехав до него нескольких километров, свернули в придорожный лесок… Через два часа они вновь появились на шоссе… – комментировал он смонтированный его помощниками видеоролик. – Видимо, за это время похитители и склепали тот видеосюжет с казнью, который затем появился в Интернете… Так, а что дальше?.. А дальше они поехали уже не в город, а в обратном направлении… и по дороге заехали на заправку… Следовательно, если заехали – то либо что-то покупали перекусить, либо заправлялись… значит, из машины кто-то выходил… или сам водитель, или его пассажир… наверняка он засветился перед объективом одной из видеокамер, которые, понятное дело, на АЗС присутствуют… там-то он и показал свое личико…

Измотанный за день Овчаров выключил компьютер, потер кулаками раскрасневшиеся от долгого сидения за монитором глаза и глянул на часы. Было полтретьего ночи.

– Надо ехать на заправку, – зевнул в ладонь Дмитрий Леонидович и засобирался.

– Она же закрыта, – справедливо заметила сидевшая рядом Лора, уже понимая, как она влипла, а вернее, как влип ее напарник Ларин, который в тот вечер, когда они заехали на эту самую заправку, вышел из машины, а значит, засветил перед объективом камеры свое лицо.

– Хм… – прикусил губу старший следователь СК, – действительно, закрыта. И внутрь мы никак не попадем.

– Давайте хоть отдохнем часок-другой. Тяжелый день выдался. А ранним утром поедем на АЗС, – предложила напарница Ларина.

Валившийся с ног Овчаров и впрямь был не прочь поспать. В конце концов, куда убежит от него эта заправка? Нет, конечно, можно было сейчас поставить всех на уши и отыскать ее владельца. Поднять его посреди ночи с постели, чтобы он снял ее с сигнализации и предоставил бы доступ следователям к комнатке охраны с сервером, на котором хранились видеозаписи. Но пока это все произошло бы, наступило бы уже утро. А потому предложение Лоры выглядело абсолютно рациональным и не лишенным логики.

– Ты права, – произнес Дмитрий Леонидович. – Значит, поступим следующим образом. Сейчас по домам и спать. А завтра, точнее, уже сегодня утром, с первыми лучами солнца я заезжаю за тобой, и мы направляемся на заправку.

На этом и порешили.

Старший следователь СК подвез Лору до подъезда пятиэтажного дома, в котором она снимала квартиру, и пожелал ей спокойной ночи. Женщина зашла в подъезд, но подниматься по ступенькам не стала. Дождалась, когда серебристый «Мерседес» Овчарова развернется в узком дворовом проезде и укатит прочь. После чего она вышла на улицу, присела на лавочку и принялась копаться в сумочке.

– Для кого она будет спокойной, а для кого и нет, – в руке напарницы Ларина появился мобильник.

Лора по памяти натыкала длинный номер. Вызванный ею абонент ответил сразу же. Она даже гудков не услышала.

– Да, – донесся из динамика бодрый голос – и это несмотря на то, что на дворе стояла глубокая ночь.

– Немедленно требуется провести генеральную уборку, – бросила в микрофон Лора.

– Вас понял. Сообщите адрес.

Напарница Ларина назвала свое местоположение и отключила мобилу.

Прежде она лишь один раз пользовалась услугами так называемой «группы чистильщиков», идею создания которой когда-то подсказал Дугину Ларин. И подсказал, как показала практика, не напрасно. Ведь на протяжении уже многих лет эта самая группа не раз спасала агентов тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти от провала.

Вскоре к подъезду, возле которого сидела Лора, подъехал микроавтобус с тонированными стеклами. Сдвижная дверца съехала набок. Женщина забралась в салон, где сидели двое в штатском. Один кареглазый. Другой голубоглазый. У последнего покоился на коленях кейс.

Тускло горели фонари. Мигали желтым светофоры, уступая дорогу несущемуся по центральной улице