не стало, вот диво!

— А далеко отсюда до моего госпиталя? — осторожно спросил Варакин.

— Всего километров восемь, да как раз ведь туда! — Полянкин указал в сторону пулеметной стрельбы. У Варакина по спине пробежал холодок.

— Ну давай подаваться к востоку. Ждать все-таки хуже, чем догонять, — принял решение Варакин. — Ведь черт его знает, чего мы дождемся! Может быть, правда… какие-нибудь события…

Полянкин повел машину осторожно в непроглядной ночи. Он то и дело глушил мотор, останавливался и слушал. Они проехали опустелую, немую, слепую деревню. Ни людей, ни собак… Снова ехали лесом.

— Вон еще занялось слева зарево. Да какое! Должно, стог или солома на крыше. Там ведь не было раньше пожара. Всего минут пять, как стал разгораться, — заметил шофер, указывая вправо, на красный просвет в высоких кронах деревьев.

— А может быть, мы его из-за какого-нибудь холма не видали?

— Нет, тут было темно, я видел…

Они вместе прислушались. Ночь покраснела от зарева. Стало видно стволы отдельных деревьев. Винтовочная и пулеметная пальба раздавалась теперь от них справа, — может быть, там, где они проезжали всего минут двадцать назад по опустелой деревне.

— Стой! Кто едет? — неожиданно остановили из темноты.

Боец в плащ-палатке и каске подошел к ним из-за куста, направив на них автомат. Второй боец чиркнул спичкой, освещая лица Варакина и шофера.

— Откуда? — спросил он.

— В штаб армии ехали с аэродрома. А там все село погорело. Не знаешь, куда делся штаб? — спросил Полянкин.

— Шта-аб? А кто его знает, где он теперь. Тут нынче фашисты, — сказал боец. — Вам назад поворачивать.

— Как назад? Где фашисты?! — оторопело спросил Варакин.

— Вон тут, в километре, должно, — просто сказал боец. — Вот-вот подойдут. Танки ихние там, за пригорком, в лесу, маскируются. Наши-то все отошли, а мы тут засадой. Танки вышли стречать…

— Так, значит, у вас есть маршрут для отхода? — оживился Варакин.

Боец усмехнулся:

— Нам, товарищ начальник, отхода не будет, нам отходная будет! Только вперед мы фашистам отходную станем петь… А вы поезжайте назад. А то в наступление могут пойти, не убили бы вас!

— А вас?! — спросил Полянкин.

— Нас — у них руки коротки! — из-за спин их двух собеседников внезапно откликнулся третий. — А ты их куда посылаешь, Андрей? На развилку нельзя, там фашисты. Им надо назад и налево, потом — через Выселки, через Ивановку и Поповку. Вот вам как ехать! А мимо оврага — убьют!

— А где командир вашей части? Может, ему маршрут для отхода дали? — добивался Варакин.

— Да какая тут часть! Говорю — заслон. Я и есть командир! — не по-военному и с откровенной досадой ответил первый боец. — Вот он правильно сказал вам маршрут: назад, на Выселки, Ивановку и Поповку, а там уж опять налево по просеке — и тогда на шоссе…

Где-то невдалеке ударили разом два миномета. Пулеметная перестрелка с фланга еще приблизилась. И вдруг — показалось, что совсем уже близко, — взревели танковые моторы. Над дорогой свистнули пули.

— Слыхали? — произнес с угрозой первый боец. — Я говорю, поезжайте! Там у них тридцать три танка. Нам как раз по три штуки на брата придется! — добавил он с похвальбой.

Машина повернула назад.

— А вы знаете эти Выселки, Ивановку и Поповку? — спросил Варакин шофера.

— Ну ка-ак же не знать! Два месяца тут! Вы уж со мной не бойтесь.

Они ехали, казалось, прямо на пулеметы, но Полянкин не сомневался. Он вдруг свернул налево, за озеро, проехал по кочкам и выскочил на дорогу.

— Вон и Выселки, — указал он на горке деревню.

Они ехали молча.

— Да, стоят ведь русские люди! — в задумчивости сказал Полянкин.

— А выстоят? — как бы себя самого спросил Михаил, поняв, что все время оба они думали о противотанковой лесной засаде.

— Да ведь как сказать… Товарищ военврач, ведь человек может выстоять только до смерти! Так до смерти они, я думаю, простоят, не стронутся… Гордится он! — помолчав, добавил Полянкин, и в голосе его послышалась зависть. — Должно быть, из части охотников вызвали на заслоны, они и пошли, поотчаянней кто…

— Да, эти, я тоже так думаю, до смерти выстоят! — согласился Варакин.

— Ну, и еще тут, конечно, секрет есть один, — продолжал шофер. — Я тут дороги все знаю: там минное поле вокруг, а проезд-то один. Вот они там и стоят… Тут они жару фашистам дадут! Вроде веселой игры получится — кто кого!

— По три танка на брата! — повторил в удивлении Михаил.

— Ехал бы я не с вами, один бы, если представить, ехал бы с аэродрома… я бы, товарищ военврач, не стерпел бы, я остался бы с ними, — признался Полянкин.

— Подвига хочешь? Славы? — спросил Варакин.

— Нет, тут ведь какая же слава! Никто, поди, и не вспомнит. Может, только колхозники местные после расскажут: была, мол, засада, погибла. И в приказе фамилий не назовут, а не то что… А вот подвига — это вы верно сказали, товарищ военврач. Это — да! — мечтательно произнес Полянкин.

Треск пулеметов остался далеко позади. Но все же мерещилась время от времени танковая колонна фашистов, которая вот-вот навалится на дорогу сзади…

Вдруг Полянкин притормозил, въезжая в густые кусты.

— Тут надо разведку. Схожу, а то не нарваться бы! — сказал Полянкин.

Он ушел и долго не возвращался. Рассвело, а его все не было. Наконец вернулся.

— А ведь тут были вечером немцы, — сказал он. — Танк и четверо автоматчиков. Шесть кур у хозяйки взяли… А ночевать побоялись, ушли.

— Как же теперь нам быть?

— Ничего, поедем. У меня винтовка есть, есть гранаты, бутылки. Товарищ майор не ездит без этих припасов. Мы с ним раз попали…

Над проселком с ревом прошел истребитель, брызнул пулями по дороге, через две минуты опять промелькнул.

— Приметил нас, гадина. Опять нам до вечера маскироваться, — вздохнул Полянкин, загоняя машину в кустарник.

В течение этого дня им снова пришлось маскироваться несколько раз. Они слышали гул артиллерии, удары авиабомб, пулеметную перестрелку, вой истребителей. Бой шел не затихая, как-то сразу всюду. Они словно бы то уезжали от фронта, то почти выходили к переднему краю, видели осветительные ракеты, стрельбу автоматов…

— Черт его разберет, ведь тут могут и на дороге быть мины! — проворчал Полянкин.

— Фашисты поставили?! — удивился Варакин.

— Наши! Ведь части отсюда, видать, отошли, а раз отошли, то могли заминировать, — пояснил Полянкин. — Да вы, товарищ военврач, не пугайтесь. Я уж бывал в такой переделке. Только спешить, горячиться не надо. И бояться не стоит… Как поспешишь или как испугаешься, тут и пропал! — объяснял он спокойно.

— Ну, влипли мы с вами! — вдруг шепотом бросил Полянкин Варакину, заглушив мотор и пользуясь тем, что были на горке, выжал сцепление и беззвучно загнал машину в кусты у дороги.

— Что такое? — тревожно спросил Варакин.

— А вы не видали? Фашисты же впереди, на дороге. А ну, давайте вылазить — да в лес… — Полянкин вытащил из-под сиденья гранаты, бутылки и прихватил с собою.

Им пришлось пролежать в лесу часа три-четыре. Немцы не появились. Полянкин опять сходил на