Много было таких, кто отказывался признавать какую-либо связь между Орденом и рингизмом. Всех потенциальных диссидентов лорд Палл отправить в Экстр не сумел. Особенно отличались возвратные пилоты (в Невернесе всегда присутствовали пилоты, вернувшиеся домой из многолетних космических странствий), люди смелые и привыкшие смотреть в лицо ужасам мультиплекса. Гордость не позволяла им поддаться террору лорда Палла и убийц из числа его цефиков, которыми он, как говорили, распоряжался. Некоторые пилоты, такие как Алезар Эстареи и Кристобль, сражались вместе с Мэллори Рингессом в давней Пилотской Войне, и то, что Бардо наладил с ними отношения, было, по его словам, неизбежно. В их группу входило около пятидесяти человек. Встречались они по ночам в большом доме Бардо и называли себя Содружеством Свободных Пилотов. Они намеревались сформировать ядро, вокруг которого соберутся все противники рингизма, состоящие в Ордене или нет, чтобы со временем подготовить восстание.

Для Бардо это стало пятым по счету поприщем. Жизнь он начал летнемирским принцем, в Невернесе стал знаменитым пилотом, а позднее — Мастером Наставником. Отрекшись от своих обетов и выйдя из Ордена, он сделался купцом, нажил сказочное богатство и вернулся в Невернес провозвестником новой религии. И наконец, заявил Бардо, побывав богатым и бедным, знаменитым и презираемым, озаренным и отчаявшимся (а также живым и мертвым), он обрел свое истинное призвание: воина.

— Надо с ними сразиться, ей-богу! — настаивал он. — Что нам еще остается?

По словам Бардо, лорд Палл, а может быть, Хануман подослал к нему убийцу. Тот подкараулил Бардо на улице, когда он вечером возвращался домой, и только благодаря великому мужеству Миновары ни Кеи, верного своего сподвижника, Бардо остался в живых. Когда одетый в черное убийца выстрелил в Бардо из спикаксо, Миновара заслонил Бардо своим телом, принял отравленный дротик в плечо и умер в мучениях. Это дало Бардо время обезвредить злодея — он просто пришиб его своей ручищей, как медведь малого ребенка. Поняв, что от ядовитых игл ему не уберечься, Бардо отправился в Квартал Пришельцев и заказал там налловые доспехи.

После этого откровенного покушения Содружеству стало ясно, что больше им в Невернесе не жить. Кристобль полагал, что каждый из них должен облететь как можно больше Цивилизованных Миров, неся пылающий факел сопротивления всем, кому дорога свобода. Сам Бардо вызвался совершить опасное путешествие на Тиэллу. Единственной проблемой было то, что лорд Палл, знавший наперечет всех пилотов Содружества, запретил им покидать город.

Тогда в один сумрачный день Бардо и его товарищи взяли штурмом Пещеру Легких Кораблей, захватив врасплох несших охрану рингистов. Это и было то сражение, о котором Бардо упомянул вначале. Глубоко под землей, на стальных мостках, при вспышках лазеров погибли Вамана Чу, Маррим Данлади и Ориана с Темной Луны, но остальные пилоты ушли в космос на своих кораблях.

Бардо, не принадлежавший больше к Ордену, корабля, разумеется, не имел, но это его не остановило. Добыв код доступа у программиста, которому он пригрозил оторвать челюсть, Бардо увел корабль самого Главного Пилота, носивший имя “Серебряный лотос”. Поднявшись в космос и уйдя в мультиплекс, пролегающий под пространством и временем, Бардо тут же переименовал корабль в “Меч Шивы”.

Пройдя торные звездные каналы, он вступил в неизведанные пространства Экстра. Втайне он всегда считал себя гениальным пилотом, лучшим даже, чем Зондерваль, и ему удалось миновать бесконечные деревья решений и бесчисленные сверхновые, засоряющие Рукав Ориона. Координаты Тиэллы Бардо узнал от Кристобля и спустя много дней вышел к этому далекому миру, чтобы явиться в Новый Орден с собственной миссией. Посадив “Меч Шивы” на том же космодроме, где всего несколько часов назад приземлился Данло, он узнал, что лорды Нового Ордена проводят конклав в это самое время. Бардо попытался известить лорда Николоса о своем прибытии, но весьма заносчивый молодой горолог сообщил ему, что лорды обсуждают дела чрезвычайной важности и беспокоить их нельзя.

Тогда Бардо в своей неподражаемой манере промчался через город на санях, прошел мимо привратника Академии (которого знал еще будучи Мастером Наставником) и ворвался в Палату Лордов. Теперь он стоял перед ними, большой и страстный, одетый в налловые доспехи, великий пилот и будущий воин, зовущий пилотов Нового Ордена к грандиозной и славной судьбе.

— 60-го числа ложной зимы мы должны собраться у Шейдвега, — сказал он. — Содружество Свободных Пилотов призывает каждый из Цивилизованных Миров отправить туда свои корабли и людей, готовых сражаться. Наш флот обрушится на Невернес, как тысяча серебряных мечей, и разгромит проклятых рингистов вместе с Хануманом и лордом Паллом. В этой войне мне потребуются все легкие корабли и все пилоты Нового Ордена.

Лорд Николос за центральным столом нервно теребил свою желтую мантию. Ему нравилось считать себя хладнокровнейшим из людей, и обычно он не позволял себе подобных телодвижений, но рассказ Бардо взбудоражил его, и беспокойные повадки, давно им побежденные, вернулись к нему сами собой.

— Вы больше ничего не желаете сообщить нам? — спросил он.

— Есть кое-что. Орден под руководством Ханумана строит в ближнем космосе, в первой точке Лагранжа над городом, некий объект, который Хануман называет Вселенским Компьютером. Это громадная, жуткого вида штуковина, похожая на здоровенную черную луну. Когда-нибудь, если мы не остановим рингистов, она и впрямь станет с луну величиной. А естественные невернесские луны микроразрушители сейчас разбирают на элементы, чтобы строить эту пакостную машину.

Он не добавил, что эсхатологи Старого Ордена опасаются, как бы это строительство не задержало рост Золотого Кольца.

Лорд Николос возмущенно ахнул, и его лицо налилось кровью. Деятельность рингистов по разборке лун и созданию богоподобного компьютера грубо нарушала один из законов Цивилизованных Миров. Кое-как восстановив дыхание, он взглянул на Морену Сунг, прикрывшую пухлый рот ладонью.

Даже Зондерваль, видимо, был потрясен — он забыл о протоколе и заговорил в обход лорда Николоса:

— Не скажете ли, пилот, зачем рингистам нужен этот компьютер?

Бардо, польщенный тем, что его назвали пилотом, и особенно тем, что это исходило от его бывшего соперника, величайшего пилота и Нового, и Старого Ордена, ответил:

— Мне известно только то, что Хануман говорит рингистам. Вы все знаете, как кошмарно трудно вспоминать Старшую Эдду. Мало кому удалось получить четкое воспоминание. Я, Хануман ли Тош, Томас Ран — вот и все, пожалуй. И, конечно, Данло ви Соли Рингесс, чье воспоминание было самым ясным и глубоким.

Бардо отвесил поклон в сторону Данло, и тот ощутил на себе взгляды сотни пар глаз.

— И поскольку лишь немногим гениям дано вспомнить Старшую Эдду, — продолжал Бардо, — нам пришлось скопировать наши воспоминания и внести их в мнемонический компьютер. В шлемы, которые мы на себя надевали. Как иначе могли мы поделиться этой мудростью с полчищами рингистов, ничего не смысливших в мнемонике?

Это не подлинные воспоминания, это подделка, подумал Данло. Он сидел очень тихо, прижимая к губам флейту и вспоминая, как Бардо и его попросил скопировать свое великое воспоминание. Но это было бы только пародией на подлинную память, и Данло отказался, что омрачило его дружбу с Бардо и напрочь рассорило его с Хануманом.

Что бы там Бардо ни говорил, он все еще сердится на меня за то, что я отказался поддержать его кибернетическую иллюзию, думал он.

Тут Бардо, словно заглянув в его мысли, пристально посмотрел в синие глаза Данло, хлопнул себя кулаком по ладони и воскликнул:

— Эдда должна быть доступна всем, ей-богу! Чтобы каждый мог напялить на голову чертов компьютер и увидеть ее симуляцию. Это, конечно, не настоящая мнемоника, но большинство и этого бы никогда не добилось. Хануман всегда говорил, что если совершенствовать виртуальную Эдду постоянно, то в конце концов мы приблизимся к истинной памяти. И если сделать ее достаточно детальной и глубокой, то даже контакт с Единой Памятью будет возможен для всех. Для этого и нужен компьютер, который Хануман строит. Вселенский компьютер — Хануман обещал, что эта машина вместит в себя целую вселенную воспоминаний. Если сделать его достаточно большим, симуляцию Эдды можно будет улучшать до бесконечности. Огромные перспективы, огромная мощь. Когда компьютер будет достроен, каждый рингист в Невернесе, если верить Хануману, сможет подключиться к этой небесной громадине и погрузиться в блаженство Единой Памяти.