Дальше потянулись серые приземистые постройки аэродромных складов, где можно было разглядеть фигурки часовых. Но колонна туда не поехала, свернув к взлетно-посадочной полосе.

Едва грузовики замерли, как последовали одна за другой команды:

— Спешиться и строиться.

Морские пехотинцы строились ровными квадратами поротно в четыре шеренги, командиры рот встали на левых флангах своих подразделений.

Со своего места Денис мог разглядеть весь размах проводящихся учений, кроме транспортных самолетов, которые издалека напоминали сонных китов. На полосе замерла пятерка допотопных бипланов «Ан-2», в простонародье «кукурузников», за ними на аварийной грунтовой полосе выстроилась дюжина лупоглазых вертолетов «Ми-8», выкрашенных в агрессивные зелено-желтые цвета. Они издалека были похожи на рой свирепых шершней. Возле вертолетов суетился обслуживающий персонал — маленькие фигурки людей, напоминающие трудолюбивых муравьев.

Перед строем стремительно пробежал замполит подполковник Грядко и коротко отдал нужные распоряжения:

— Личному составу разойтись. Командирам подразделений пройти в штабную палатку для получения заданий с боевой задачей.

«Не боевой, а учебной», — машинально отметил про себя Давыдов, но вслух сказал совсем другое:

— Рота, разойдись.

Поправив на плече ремень автомата, он поспешил в штабной шатер, возведенный на пятачке между дорогой и ВПП.

Собравшиеся под пирамидальным куполом прорезиненного шатра офицеры окружили большой стол, накрытый картой области, и о чем-то негромко, но довольно оживленно беседовали. Все собравшиеся в общих чертах представляли, какие задачи их будут ждать. Подразделения были факультативными, оттого и задания будут, соответственно, узконаправленными.

— Товарищи офицеры, смирно! — рявкнул во всю мощь своих легких вошедший первым замполит Грядко. Следом за ним вошли командующий школой и начальник штаба.

— Учения, которые мы сегодня проводим, в сущности, таковыми не являются, — ровным приглушенным голосом заговорил полковник Чеглаков. — Выражаясь гражданским языком, это практическая или лабораторная работа, цель которой — проверить, чему за полтора месяца научились ваши курсанты. Для ускорения процесса обучения и максимальной эффективности мы вышли на командующего морской пехоты с предложением. Командующий, изучив пояснительную записку, согласился с ней и утвердил план подготовки личного состава ШМКРМП «Пересвет». После завершения этих учений мы перейдем к смешанной системе подготовки, то есть из курсантов будут формироваться разведгруппы, которые в полной мере смогут действовать во флотских учениях в конце учебного года…

Начальник школы замолчал, но никто из офицеров не проронил ни слова. Переформирование учебного процесса — это всегда трудности, а во время занятий трудности вдвойне.

Андрей Викторович Чеглаков хорошо понимал своих подчиненных и, чтобы их как-то поддержать, сказал:

— Как говорят саперы, «глаза боятся, а руки делают». Так что все будет нормально, а сейчас получите конверты с заданиями.

Командующий замолчал, но никто из офицеров не издал ни звука.

Учения под флотским названием «Прибой» должны были пройти в трехдневный срок. Снайперов доставляли на окружное стрельбище, где им придется показывать не только умение стрелять, но также маскироваться и скрытно передвигаться.

Саперов десантировали на полигон «смежников» отдельного минно-саперного батальона. Заброшенный поселок товарищи по ратному труду два дня обрабатывали, готовя для морпехов «сюрпризы». Тем предстояло их обезвредить и поставить свои, чтобы наземные «кроты» поломали себе головы.

Радисты оставались на аэродроме оттачивать свое радиомастерство. Курсом младших лейтенантов разбавили все факультеты, этим ничего не надо было делать, пока только учиться командовать.

Труднее всех досталось курсантам Давыдова, роту раздробили на восемь групп, которые самолетами будут заброшены в разные концы области. Задача скрытно выйти в район стрельбища и отстреляться. В каждую группу включались один из инструкторов ШМКРМП и курсант с факультета младших лейтенантов.

Получив конверт из плотной серой бумаги с пятью сургучными печатями, Денис вышел из штабной палатки и направился к своим бойцам, которые вольготно расположились на пожухлой осенней траве и, чтобы скоротать время, вовсю травили анекдоты.

— Значит, просыпается салага-первогодок, — издалека донесся звонкий голос одного из морпехов, — и бормочет: «Бабушка, я опять летал во сне», — и тут же получает пинок сапогом по пятой точке с рычанием: «Я тебе не бабушка, а „дедушка“, и летать ты будешь до самого моего дембеля».

Морпехи громко засмеялись, все они уже давно прошли стадию «духов беспилотных» и даже «дедов Российской армии». Только все это осталось в зеленой бесшабашной молодости, а теперь они зрелые мужчины (так, по крайней мере, искренне считало большинство, выбрав военную долю своей профессией).

— А знаете, что кричал Александр Васильевич Суворов, когда с русской армией пересекал Швейцарские Альпы? — Это уже бас Антона Малугина.

— Нет, — ответил кто-то из морпехов. И тут же разнеслось громогласное:

— Вперед, чудо-богатыри, бей гномов, отбирай шоколад.

Смех курсантов на этот раз был подобен артиллерийской канонаде. Морские пехотинцы так смеялись, что не заметили, как к ним подошел ротный.

— Подъем, чудо-богатыри. Строиться повзводно, — громко и отчетливо приказал Давыдов. Передышка закончилась, вновь наступила служба…

Одномоторным ветхий «Ан-2» летел навстречу закату, едва заметно покачивая сдвоенными крыльями. Сидя в пассажирском салоне на откидной алюминиевой скамейке, Денис положил обе руки на брезентовую сумку запасного парашюта и, прикрыв веки, дремал. Вернее, даже не дремал, а находился в пограничном состоянии между сном и явью, таким образом экономя силы перед выполнением задания.

Несмотря на то что тело отдыхало, мозг по-прежнему напряженно работал. Почему-то сейчас больше всего старшего лейтенанта занимал вопрос, как получится прыгать с борта патриарха современной авиации. За свою не особо долгую службу Давыдов неоднократно прыгал с «Ан-12» и «Ил-76», десантировался с вертолетов и кораблей на воздушной подушке. И даже однажды выходил с аквалангом через торпедный аппарат «Варшавянки», но вот «кукурузника» в биографии разведчика до сих пор не было.

«Все когда-то происходит впервые», — подумал Денис, открывая глаза. Первым в полутемном салоне он увидел инструктора по парашютной подготовке. Инструктор, заметив, что старший лейтенант смотрит на него, показал указательный палец, что обозначало — минута времени. Денис понимающе кивнул и по привычке коснулся рукой закрепленного на правом боку автомата. Сидящие напротив него курсанты также зашевелились.

Неожиданно горевшая над дверью красная лампочка замигала, затем и вовсе потухла, и вместо нее вспыхнула зеленая — сигнал к высадке. А возле двери уже стоял инструктор, он отворил створку, и в салон ворвался холодный воздух.

Разведчики прыгали по заранее обусловленному порядку: первым шагнул в сиреневое марево старший сержант Антон Малугин, за ним последовали остальные разведчики и, наконец, замыкающим, дружески хлопнув по плечу инструктора, нырнул в дверной проем Давыдов.

Пролетев несколько десятков метров, старший лейтенант рванул кольцо основного парашюта. Хлопок раскрывшегося купола подбросил офицера вверх и замотал на стропах, как тряпичную куклу.

Держась за шлеи управления, Денис огляделся по сторонам. На востоке виднелась узкая темно- зеленая изогнутая линия густой лесополосы, на западе далеко-далеко можно было разглядеть малиновую макушку солнца, скрывающуюся за горизонтом. На юге отсвечивало электрическое зарево большого города, и только на севере уже окончательно вступила в свои законные права ночь.

Старший лейтенант посмотрел вниз, где тут же обнаружил одиннадцать белых парашютных куполов.