«Это то, что нужно», — решил Любомир, прикинув заодно, сколько он сэкономит времени в сравнении с восточным направлением. Выходило около трех часов. Свернув карту, он тихо ретировался.

Через два часа Любомир достиг того места, где на карте была обозначена звериная тропа. Лишь по плохо утоптанному мху да гладко отполированным камням можно было догадаться, что здесь проходит козья тропа. Забросив на спину оружие, Любомир Вовчинский начал подниматься в горы, но уже через полчаса он об этом пожалел. Тропа, проходившая по краю скалы, во время одного из камнепадов была снесена на добрую сотню метров, и продолжать путешествие без необходимой экипировки было настоящим безумием. Любомир вспомнил все ругательства, которые он только знал. Закончив ругаться, Вовчинский решил вернуться назад и обходить пропасть с востока, теперь ему наверняка придется плестись в хвосте головорезов Жалина, эта мысль была для него страшнее любой опасности.

«Пять часов разница не в мою пользу», — с раздражением думал охотник. Теперь ему оставалось надеяться на удачу или, вернее, на профессионализм противника. Что так запросто Жалин их не возьмет, и вот тогда Вовчинский покажет, на что он способен.

К месту засады Улнис и Лаптев добрались, когда на лес опустилась ночь. Установив в кустах пулемет, Владис завалился спать, Родион Лаптев остался дежурить, в полночь они поменялись.

Не успел Лаптев заснуть, как Улнис толкнул в плечо.

— Ты что? — подскочил Родион.

— Светает, — латыш указал рукой на светлеющий восток.

— А сколько времени прошло? — спросил Лаптев, пытаясь разглядеть циферблат наручных часов.

— Три часа, — последовал короткий ответ.

— Вот черт, — выругался Лаптев, поднимаясь на ноги. Приведя себя в порядок, пулеметчики быстро перекусили галетами и мясными консервами и стали готовить засаду.

Осмотревшись, они убедились, что для засады Кольцов выбрал самое удачное место. Неширокая тропа тянулась из глубины тайги в горы. У края русла пересохшей реки она, казалось, обрывалась, но протоптанный коридор в зарослях сухого тростника говорил об обратном.

— Что скажешь? — спросил Владис. С самого начала этой операции он взялся командовать, Родион не возражал. Показав на коридор в зарослях тростника, Лаптев проговорил:

— Думаю, самыми эффективными для здешнего рельефа будут «ножницы».

Прибалт продолжал рассматривать русло пересохшей реки. Глина на дне русла потрескалась, и легкий ветерок, налетая порывами, поднимал облака пыли. Тростник высох, и лишь у некоторых стеблей зеленели верхушки.

— Да, пожалуй, «ножницы» — это то, что нужно, — наконец согласился Улнис. Взвалив на плечо тяжелый «ПК», Лаптев двинулся на другой берег русла. Вскорости он расположился за густым кустом терновника, который едва не нависал над руслом.

Пока Лаптев готовил засаду, Улнис разложил возле себя мины, огнеметные заряды, упаковки пластита и катушку. Мины Владис установил по крутым берегам — три спереди и две сзади. Насыпал на них достаточное количество сухой глины, чтобы они не бросались в глаза. Ловко орудуя кинжалом, он распорол картонные футляры и аккуратно извлек оттуда реактивные заряды с воспламеняющейся смесью. Затем примотал изоляционной лентой к каждому заряду несколько шашек с электровзрывателями. Эти мины он спрятал в зарослях по разные стороны тростникового коридора. Паутина зелено-коричневого кабеля сходилась в кустах. Улнис устроил свою пулеметную точку. Клеммы от мин через аккумуляторы Владис подсоединил к спусковому крючку и курковой дуге. Теперь, чтобы замкнуть цепь, необходимо было нажать на курок.

— Ловко это у тебя получается, Викинг, — сказал Лаптев, который вот уже полчаса наблюдал за действиями напарника. — Где научился?

— В нашем спецбате «Шурави» в отличие от ваших пулеметных курсов ГРУ каждый боец должен уметь делать все, — с гордостью проговорил Улнис.

Лаптев пропустил колкость латыша мимо ушей. Потом вдруг спросил:

— Что, так и будем сидеть или пойдем погуляем в тайге?

— А как же засада? — удивился Владис, в минуты растерянности неожиданно проявлялся его прибалтийский акцент.

— Сюда из леса ведет одна дорога, по ней и прогуляемся, — безразлично-спокойным тоном проговорил Лаптев. Улниса поразила перемена, происшедшая с его товарищем. С самого начала экспедиции Лопата как будто спал, всячески пытаясь избежать какой бы то ни было инициативы. И вот сейчас, когда дела их команды идут не лучшим образом, Лаптев проснулся и жаждет действий.

— Ну, пойдем прогуляемся, — согласился Улнис, вешая на плечо свой «узи». Правда, далеко в лес им зайти не пришлось. Едва они вошли в прохладу хвойного леса, как впереди услышали странный протяжный свист, еще через несколько минут где-то вдалеке мелькнули два силуэта с оружием на изготовку. Едва увидев эти силуэты, наемники бросились в кусты.

«Это разведчики, — догадался Улнис, — они идут впереди основного отряда. Свистом подают знак, что все в порядке. Черт возьми, они нашу засаду распознают, надо убрать их». Выглянув из-за куста, Улнис увидел Лаптева, который спрятался за пушистой елью с другой стороны тропы. Владис провел указательным пальцем по горлу. Родион вытащил кинжал из ножен, спрятал сверкающий клинок в рукав куртки и снова исчез в мохнатых лапах ели.

Владис поставил «узи» на предохранитель, чтобы в потасовке не произошел случайный выстрел. После этого сжал в ладони пластмассовую рукоятку кинжала и замер в ожидании.

Прошла еще минута, прежде чем они услышали пронзительный свист и топот армейских ботинок. Через несколько секунд показались спины в камуфлированной одежде. Набрав в легкие побольше воздуха, Владис бросился на ближайшую к нему спину. Но в самый последний момент его подвело собственное оружие. Ремень «узи» зацепился за толстую ветку куста, это и затормозило движение Владиса. При этом раздался треск ломающегося дерева. Длиннорукий крепыш кавказец обернулся и вскинул свой автомат. Выстрела не последовало, оружие стояло на предохранителе, и, прежде чем боец успел снять его, Владис выбил автомат ударом ноги. Но верткий кабардинец, не растерявшись, бросился под ноги прибалту и боевым приемом карате сбил его. Они схватились, лежа на земле. Улнис был на голову выше противника, но смуглолицый парень был, пожалуй, проворней. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы выбить нож из руки наемника. Не пытаясь им завладеть, он схватил противника за горло двумя руками и стал душить изо всех сил. Владис старался дотянуться до ножа. Очутившись в этих нечеловеческой силы тисках, он боролся за каждый глоток воздуха. Силы начинали его покидать. Лаптев, когда началась потасовка, выскользнул из-за кустов и, приблизившись ко второму кавказцу, левой рукой зажал ему рот, а правой вонзил кинжал в левую часть груди. Выронив оружие, разведчик сразу обмяк. Подхватив его тело, Родион затащил труп за ель, в кусты. Там он вытащил свой нож и опрометью бросился к борющимся. Улнис уже стал неестественно дергать ногами. В три прыжка Лаптев достиг места, где в клубах пыли кувыркались двое мужчин, и, нагнувшись, вонзил кабардинцу кинжал за ухо. Стальной клинок пронзил мозг противника и вышел через левую глазницу. Хватка убитого сразу ослабела, но Владис едва мог набрать воздуха в легкие. Взвалив на себя труп, Лаптев потащил его в кусты. Вернулся он, держа в одной руке свисток, сорванный с шеи трупа, а в другой пушистую еловую ветку, кинжал болтался в ножнах на поясе. Бросив свисток Владису, разгладил веткой следы от недавней борьбы на земле.

Пока Улнис, взяв с земли свой нож, медленно поднимался на ноги, Лаптев забросил автоматы убитых в кусты, не забыв посоветовать приятелю:

— Не умеешь пользоваться ножом, носи с собой пистолет с глушителем.

— Иди к черту, — огрызнулся Улнис, затем припустил вслед за Родионом.

Достигнув места засады, Лаптев напомнил ему:

— Не забудь свистнуть, это сигнал.

Владис спустился вниз, перебежав на противоположный берег, поднялся к своему пулемету. Прежде чем спуститься, приложил свисток к губам. Свисток оказался влажным от слюны недавно убитого, но Улнис не был брезгливым. Свист получился не хуже, чем у кабардинца. Поудобнее расположившись за пулеметом, Улнис замер в ожидании. Прошло несколько долгих минут, наконец вдалеке раздались голоса. Звуки