рубашку, рубашка ненадолго надулась пузырем, а потом вырвалась из-за пояса, и вода обрушилась на пол ледяным водопадом. Штаны вскоре тоже промокли, и вокруг его ног принялась растекаться превосходная лужа. Майкл мужественно сопротивлялся, но разница в возрасте все же сказывалась.

— Ну, как дела? — любезно осведомился Стивен минуты через три.

— Ты об этом еще пожалеешь, идиот вонючий! — последовал ответ.

Вода хлестала еще несколько минут, пока наконец одежда Майкла не отяжелела настолько, что штаны с него просто сползли.

— Ну так что, будем разговаривать? — спросил Стивен сочувственным и слегка удивленным тоном.

Ответ был твердым и отрицательным.

Пришлось перейти к крайним мерам. Они себя оправдали, притом почти сразу.

— Ладно, придурок, твоя взяла! — булькнул Майкл. — Хватит с меня. Я согласен с тобой разговаривать, но не надейся, что ты на этом что-то выиграешь!

Стивен позволил своей жертве вернуться в спальню, вытереться и лечь на кровать. Сам он стоял у двери, небрежно подпирая стену и стараясь не растерять влияние, завоеванное столь непростым путем.

— Ну так? — спросил он наконец. — Что произошло?

Майкл угрюмо и монотонно рассказал все, что помнил из своего сна: ощущение глубины, внимательный взгляд из-под земли, красота душ, которую их владельцы не в силах оценить… Про голос и про все то, что он ему говорил, Майкл предпочел не рассказывать.

— А у окна ты как оказался? — осведомился Стивен.

— Не помню, — непринужденно соврал Майкл и сразу сменил тему. — Да ты наверняка и сам это сознаешь, — сказал он, мало-помалу оживляясь. — Ты, конечно, идиот, но наверняка даже ты понимаешь, как это ужасно. Ну как вообще можно их уважать? Они же просто не понимают, чем владеют и что они теряют, когда умрут. Но мы-то понимаем всю ценность этого! Я, по крайней мере.

— И в чем же эта ценность? — поинтересовался Стивен.

— Ну как же — в красоте душ! Ты же их видел! Эти сияющие души так прекрасны! Как драгоценные камни.

— Мне они не кажутся похожими на камни. Они слишком живые и подвижные.

— Движение — это не главное! Это просто мысли и чувства, они связаны с характером людей, которым принадлежат души. Да какая разница, в конце концов?

— Что значит — «владеют», «принадлежат»? Ведь души — это и есть сами люди, разве нет?

— Ну, может быть, но этого мы не знаем. И потом, души все равно куда красивее самих людей. Мы все время думаем о том, что означают такая-то форма или такой-то цвет, а на самом-то деле это неважно. Это тупиковый путь. Главное — красота!

Майкл говорил медленно, вдумчиво, как будто припоминая то, что заучил когда-то.

— Дело в том, что с помощью нашего зрения мы можем овладеть этими душами! Видеть их каждый раз, как захотим, просто пожелав этого. А еще можем заставить их менять цвет…

В его голосе появилась грустная нотка.

— Жалко, что нельзя смотреть так все время! Тогда и глаза не болят…

Майкл внезапно переключил взгляд с отработанной непринужденностью. Он с минуту смотрел на Стивена.

— Даже твоя бесценна. Даже твоя. Она как будто перламутровая…

Лоб Стивена пронзила резкая боль, он ощутил легкую тошноту. Его передернуло, но он постарался скрыть это.

— Сделай нормальный взгляд! — потребовал он. — Мне не нравится, когда ты на меня так смотришь.

Майкл насмешливо фыркнул.

— Знаю! Я это и так вижу. Твоя душа трепещет, как осиновый лист. И душа нашей глупой сестрицы трепетала точно так же. Странно: они красивые, даже когда боятся. Нет, даже еще красивее!

Стивен скрипнул зубами и заставил себя посмотреть прямо в странные, вращающиеся зрачки братниных глаз. Он ощутил мощный позыв переключить взгляд самому, но устоял перед искушением.

— Остался второй вопрос, — сказал он. — Что ты за змей такой, как ты мог так обойтись с Сарой?

Боль отступила; лицо Майкла на миг сделалось озабоченным. Потом он расхохотался, и глаза у него стали нормальными. Боль во лбу у Стивена исчезла.

— Ну ладно, — сказал Майкл. — Согласен, зря я это сделал. Я просто хотел посмотреть, как это будет. Больше не стану так делать, если ты этого требуешь.

— Да уж, чувак, лучше тебе этого не делать! — откликнулся Стивен.

— Ну что, все? — поинтересовался Майкл. — Говорю ведь, я устал!

— Нет, не все!

Стивен заставил себя собраться с мыслями. О чем же они говорили?

— Как так вышло, — спросил он наконец, — что ты вдруг предпочел забыть о связи между душой и характером? Вчера ведь ты был буквально поглощен этим, особенно после того, как повидался с Кливером! Помнишь? — Он пристально смотрел на Майкла.

Один-ноль в его пользу, это Стивен понял сразу. Лицо брата слегка затуманилось, по нему проскользнуло воспоминание, которое было старательно отодвинуто на задний план. Майкл заговорил тихо, как будто из глубокой пропасти.

— Он выглядит как… — Майкл запнулся.

— Как рептилия, — напомнил Стивен.

— Я не обратил внимания ни на что, кроме облика… Но форма не имеет значения! Я это только что говорил.

— Вчера ты так не думал. Ты говорил, что он злой. И я согласился с тобой. Это действительно злобная тварь.

— Это все было до того сна. С тех пор все переменилось. Злой, добрый… главное в душах не это! Главное — красота. И если у тебя достаточно силы и воли, как у меня, ты сможешь видеть эту красоту, когда захочешь. Жаль, что ты меня не понимаешь, Стивен. Но у тебя тот же дар. И может быть, сегодня тебе приснится тот же самый сон.

— Надеюсь, что нет!

— Приснится, приснится. Ты просто немного отстаешь от меня. Это все придет со временем.

Майкл перекатился по кровати и уткнулся лицом в подушку. Глаза у него были закрыты, и Стивен вдруг с ужасом заметил, как осунулся брат. Щеки у него стали бледными, и веки воспалились, как будто он долго плакал.

— И все-таки, зачем ты подошел к окну? — снова спросил Стивен.

— Говорю же тебе, я об этом ничего не помню. Помню только, как проснулся утром в своей кровати. Ладно, все, я засыпаю. До скорого свидания!

Стивен вышел из комнаты. Голова у него трещала.

Около часа он провалялся в постели, пока необходимость поразмыслить не пересилила желание уснуть. Нужно смотреть правде в глаза: это новое зрение начинает менять мысли Майкла, и Стивену очень не нравилось происходящее с братом и особенно то, что он не мог понять причин таких перемен. Это было как-то связано с Кливером и с женщиной в окне. Может быть, Майкл забыл, насколько жуткие эти рептилии, но он, Стивен, это помнил. Их голодный взгляд… Что им нужно? Чего они добиваются?

Кливер… Госпожа Соукрофт… Стивен застонал вслух. Да может, в этом деле вся деревня замешана, откуда ему знать?

Ну нет, не вся. Сара тут ни при чем. И Том тоже.

Том… В голове забрезжила какая-то идея, но Стивен ее решительно отверг. Это же священник! Стоит только заикнуться о том, что происходит, он моментально притащит Библию, свечки и колокола и устроит им экзорцизм. Вдобавок он и так недолюбливает Майкла и наверняка не захочет снова иметь с ним дело.