— Я не железный, любовь моя.

Свободной рукой Мак взъерошил ей волосы.

Но Изабелла не отвечала, старательно слизывая сливки. Скоро со сливками было покончено, и теперь она получала наслаждение, касаясь языком разгоряченной бархатистой кожи его плоти.

— Остановись, любимая, — Мак коснулся ее затылка, — иначе я не выдержу.

Он привык предупреждать ее в том случае, если существовала опасность быть захваченными врасплох, или они находились слишком близко к другим людям, или в том случае, если Изабелла не хотела доводить игру до конца.

Такая вежливость воодушевила ее, и она в ответ положила одну руку на его обнаженную ягодицу и осталась на месте не двигаясь. Изабелла чувствовала, как его плоть запульсировала энергичнее, и вслед за этим наступила разрядка.

— Я люблю тебя, — судорожно выдохнул Мак. — Я люблю тебя, моя маленькая английская ведьма.

Потом Изабелла отшатнулась, и Мак, тяжело дыша, рухнул на софу, и килт снова прикрыл его. Изабелла потянулась за чашкой, но Мак вырвал у нее чашку, поставил ее на стол и обнял Изабеллу.

Они долго сидели рядом. Мак обнимал Изабеллу, а ее голова покоилась у него на плече. Изабелла слышала удары его сердца и чувствовала его теплые губы на своих волосах. Если бы так было всегда, если бы они могли сосуществовать мирно, возможно, они смогли бы спокойно жить вместе. Но они оба были слишком взрывоопасными, слишком эгоистичными, и Изабелла знала это.

— Три с половиной года, — произнес Мак. — Прошло три с половиной года с тех пор, как я чувствовал это. С тех пор, как я чувствовал тебя. Спасибо тебе, любовь моя.

Изабелла подняла голову и, минуя щетинистый подбородок, посмотрела прямо ему в глаза, отливающие медью:

— Кажется, тебе это было необходимо.

— Дорогая моя, не считай это милостыней со своей стороны. Тебе это тоже понравилось.

— Может быть, я, как жена, посчитала это своим долгом, — слабо улыбнулась Изабелла.

— Придумай что-нибудь еще. Это ты говорила уже тысячу раз.

— О Боже, — расширила глаза Изабелла, — тысячу раз?

Мак разразился хохотом. Его дыхание пахло крепким чаем и сливками.

— Господи, как я скучал по тебе. Я так сильно скучал по тебе. — Мак медленно провел рукой по ее волосам. — Если кто-то и может приручить дикого Мака, то это ты.

— Кажется, мне не хочется приручать тебя. Ты мне нравишься диким.

— Правда? Это вселяет надежду.

Изабелла отклонилась от него и взяла теперь уже остывший чай. Чай был прекрасный, но его аромат был безнадежно утерян после пьянящего запаха Мака.

— Я не хочу торопить тебя, Изабелла. И не буду, обещаю.

— Но будешь рисковать отморозить себе все и переселишься в мой дом? — улыбнулась Изабелла, и Мак улыбнулся ей в ответ.

А вот это было уже опасно для нее.

— Я никогда не обещал, что не стану мучить тебя, дразнить, досаждать, что не превращу твою жизнь в ад.

— Вот уж точно. Спасибо небесам, что мы едем в Донкастер, где с нами будет вся семья.

— О да, я предвкушаю момент совместного проживания с тремя братьями и с племянником, которые будут мешать нашему уединению и сведут меня с ума.

— А мне кажется, у тебя чудесная семья. Четыре брата, заботящиеся друг о друге.

— Братья, которые вечно суют нос в чужие дела, вместо того чтобы заниматься своими собственными. — Мак взял чашку и сделал большой глоток чая. — Я предпочитаю собственного лакея. Свое мнение он держит при себе, пока я не порчу одежду краской, и заваривает необычайно вкусный чай.

— Знаешь, — Изабелла сделала глоток, — еще девчонкой я читала роман о четырех сестрах в Америке. Они разделились на пары, совсем как вы: старшая сестра присматривала за младшей, как Харт за Йеном, а две средние присматривали одна за другой, как вы с Кэмероном.

— О Боже, — с поддельным ужасом произнес Мак, — ты сравниваешь диких Маккензи с четырьмя добродетельными девушками из Америки? Умоляю, никогда не говори такого на людях.

— Глупости. Это необыкновенная история. — Изабелла сжала чашку в руках. — Только подумай, одну из сестер звали Бет, и она умерла.

— Даже не думай об этом, любовь моя, — крепко обнял ее Мак, и улыбка исчезла с его лица. — Бет сделана из крепкого материала, да и Йен не допустит, чтобы с ней что-то случилось. Точно так же и я не позволю, чтобы что-то случилось с тобой.

— Как ты можешь это знать?

— Даю тебе слово. А Маккензи никогда не нарушают своего слова.

— Пока им это выгодно.

— Я раздавлен твоей логикой, — усмехнулся Мак. — Хотя в этом есть свои преимущества. Кстати, любовь моя, мое напряжение не снизилось даже на десятую долю дюйма, и мне очень неудобно пить чай сидя.

Изабелла лукаво улыбнулась ему, радуясь, что он отвлек ее от тревог, положила руку ему на колено, а потом тихонько передвинула ее под килт.

— Ой-ей-ей, — резко выдохнул Мак, — у тебя это хорошо получается. Леди, этому вы учились в пансионе благородных девиц?

— Вовсе нет. — Рука Изабеллы мягко обхватила его плоть, и над верхней губой Мака выступила испарина. — Там я училась умению держать себя и носить шляпку.

— Чепуха. У вас точно были уроки по этому делу. Мисс Прингл наверняка раздавала вам в качестве учебного пособия образцы мужского достоинства, сделанные из гипса. Делайте вот так, девочки. — Мак перешел на фальцет. — Раз-два, раз-два. Давайте, леди, не сбавляйте темп.

— А вот за это…

Изабелла разразилась смехом и увеличила темп движения своей руки, пока Мак не выгнулся ей навстречу на маленькой, неудобной для него софе и не стал двигаться вместе с ее рукой, выкрикнув ее имя.

Когда опять наступила разрядка, он заключил Изабеллу в свои объятия и целовал до тех пор, пока ей не стало трудно дышать и думать о чем-то, кроме страстного желания раствориться в его тепле.

У Мака стало тепло на душе, когда, выйдя из поезда в Донкастере, он увидел, как Изабелла бросилась в объятия Бет. Они так громко радовались встрече, как будто не виделись много лет, хотя на самом деле с момента их последней встречи прошло всего несколько недель.

Поездка для Мака оказалась не из легких. Он уступил просьбе Изабеллы, и она ехала в отдельном купе. Но соблазн покинуть купе, в котором он ехал вместе с Кэмом и Дэниелом, и пойти к Изабелле преследовал его всю дорогу. Игра с Изабеллой в гостиной, когда она мастерски довела его до вершины блаженства, только сильнее распалила его желание обладать ею.

Его не устраивали игры или случайные встречи в гостиной. Ему нужна была вся Изабелла: ее любовь, дружба, доверие. Страсть без любви и доверия легкомысленна, размышлял Мак, наблюдая, как Изабелла и Бет крепко обнимают друг друга. Только он слишком поздно выучил этот горький урок.

Харт снял дом недалеко от Донкастера. Это был большой деревенский дом, который хозяину с его резко сократившимися доходами было трудно содержать самому. Этот джентльмен решил сдавать жилище другим аристократам, а не продавать его, чтобы оно потом превратилось в отель или в больницу. При доме осталась прислуга из местных жителей, которой должны были платить гости.

В огромном строении было достаточно комнат, чтобы разместить четырех братьев, двух жен, племянника, их личную прислугу и собак. Харт и Йен всегда привозили с собой собак, пять особей самых разных пород, от огромной гончей до маленького терьера. Собаки носились здесь же, радостно виляя хвостами. Изабелла погладила их и к каждой обратилась по имени: Макнаб и Фергус, Руби и Бен и Ахилл, у которого одна лапа была белая.

Маку нравилось, что Изабелла приняла его семью. Когда она встретилась с ними вскоре после того,