— Все? — переспросила Бет.

Для нее это был первый сезон скачек с помешанным на лошадях семейством Маккензи, и она выглядела немного неуверенной.

— Ну конечно, дорогая. Всем известно, что Кэмерон разводит лучших лошадей в Великобритании. Я думаю, на первый заезд десять фунтов на первую и вторую лошадь, да? Потом можно будет рискнуть и поставить больше. Это так забавно.

— Кэм снял свою кобылку с первой гонки, — сказал Харт откуда-то из-за спины Мака. — Он сказал мне, что меньше часа назад она захромала.

Изабелла подняла бинокль и увидела, что Кэмерон взял лошадь под уздцы и повел назад.

— Бедняжка, — с сожалением произнесла она.

— Жить будет, — откликнулся Харт, — но в скачках сегодня не будет участвовать.

Изабелла закусила губу. Недоброжелатели могли бы подумать, что она волнуется за свои ставки, но Мак знал, что она переживает за лошадь. Лошади были как дети Кэма, каждая — член семьи, а у Изабеллы в груди билось доброе сердце.

— Давайте поставим на другую лошадь, — сказала Бет, просматривая таблицу скачек.

— Как тебе вот эта? — Изабелла заглянула в таблицу через плечо Бет. — По кличке Леди Дей. Мне нравится.

— Цвет не тот, — сказал Йен.

— Иен, — Изабелла с недоумением посмотрела на него, — лошадь выигрывает скачки не потому, что она гнедой масти вместо вороной.

— Я имею в виду жокея. Цвета неправильные.

На жокее лошади по кличке Леди Дей был камзол в сине-зеленую полоску. Сам Мак представления не имел, о чем сейчас говорил Йен, но когда тот о чем-то заявлял, то лучше было не спорить с ним — только слова бросать на ветер. Йен обычно оказывался прав.

— Он меня убедил, — сказал Мак. — Выбирайте другую лошадь.

— Мне кажется, вы оба сумасшедшие. Леди Дей должна выиграть. Как ты думаешь, Бет? — спросила Изабелла.

— Если у моего мужа нет другого выбора, — пожала плечами Бет и подождала реакции Йена.

Но он стоически смотрел вниз на загон для лошадей, не обращая внимания на происходящее здесь.

Мак ухмыльнулся, коснулся пальцами шляпы и покинул ложу.

— Вернулись обратно, милорд? — спросил букмекер, когда Мак подошел к стойке.

— Обратно? О чем это вы?

— Разве вы не подходили вон туда, к Гейбу, чтобы сделать ставку? — прищурился букмекер, человек невысокого роста, которого все звали Надежный Рон, и кивнул в сторону соседней кабинки. — Около получаса назад? Меня это задело. Маккензи всегда имеют дело с Надежным Роном.

— Я недавно приехал и находился в ложе со своей женой. Она сказала, что твердо верит в победу лошади, которую зовут Леди Дей.

— Хороший выбор. Отличная порода, шансы — семь против двух. Победитель, призовое место или показ?

— На победителя — так сказала жена. — Мак сделал остальные ставки, взяв у букмекера купоны.

— Мог бы поклясться, что это были вы, милорд, — подвел итог Рон. — Одно лицо, такое же непринужденное поведение. Ошибиться почти невозможно.

— Ну что ж, на этот раз вы ошиблись. Вот что я скажу: если увидите меня опять, убедитесь, что это я, прежде чем обижаться.

— Вы правы, милорд, — ухмыльнулся Рон. — Желаю приятно провести время.

Ошибка Рона насторожила Мака, особенно после того, что ему рассказал Крейн о человеке, который принес в магазин картины на продажу, не говоря уж о пожаре. Лакей Мака заявил, что в тот день в дом заходил и выходил только Мак, но должен же был этот человек как-то проникнуть в помещение. Если лакей в этот момент находился в заднем холле или неподалеку от дома Мака и разговаривал на дорожке с другим лакеем или, возможно, с симпатичной служанкой, то он вполне мог принять за Мака другого человека.

Кроме того, сегодня здесь было очень много людей. Море мужчин практически в одинаковых черных сюртуках и цилиндрах наводнило ипподром. Рон мог ошибиться. В эти дни все мужчины выглядели очень похожими друг на друга — мужская мода в Англии была довольно однообразной.

Размышляя подобным образом, Мак пытался успокоиться, но непреодолимое желание прояснить ситуацию не покидало его. Ему не нравились совпадения.

Он вернулся в ложу, где Изабелла и Бет уже были на ногах, ожидая начала скачек. Йен стоял рядом с Бет, обнимая ее рукой за талию. Мак почувствовал укол зависти. Когда-то и у него была привилегия стоять вот так же с Изабеллой. Послышался рев толпы, когда лошади рванули вперед. Бет с Изабеллой поднялись на цыпочки, не отрывая глаз от биноклей, волнуясь все больше и больше, когда лошади промчались мимо трибун. Они кричали вслед Леди Дей, которая бежала изо всех сил, что-то подбадривающее.

— Она сделает это. — Изабелла со смеющимся лицом повернулась к Маку. — Я знала, что смогу выбрать победителя.

Она взволнованно схватила Мака за руку, пожала ее и опять повернулась лицом к происходившему на ипподроме.

Этот жест не был каким-то серьезным. Просто мимолетное прикосновение, сжатие пальцев. Изабелла, сама того не осознавая, прикоснулась к Маку так, как делала это, когда они были друзьями и любовниками. Как будто между ними ничего плохого не происходило.

Мак насладился этим моментом и запомнил его. Это было намного важнее того, что происходило между ними в гостиной в Лондоне. Удовлетворение страсти невозможно сравнивать с непреднамеренным доверительным прикосновением двух людей, которые любят друг друга.

Ну что ж, Мак предпочел бы оба типа прикосновений, но тот факт, что Изабелла повернулась к нему, чтобы поделиться своим волнением, переполнял его сердце радостью. Он был настолько увлечен Изабеллой, что даже не заметил, как другие лошади вырвались вперед, оставив Леди Дей позади. Он только обратил внимание, что в глазах Изабеллы погас озорной огонек. Она посмотрела на Мака так, как в прежние времена, в ней исчезло оживление, и Мак, как самый бестолковый идиот, не задумался почему.

Леди Дей пришла только шестой. Жокей погладил ее по холке, когда она с галопа перешла на легкий галоп и потом пошла рысью, как будто хотел дать ей понять, что из-за проигрыша не стал любить ее меньше. Маку хотелось обнять и успокоить Изабеллу.

— Ну хорошо, Йен, — в раздражении обратилась к нему Изабелла, — как, скажи пожалуйста, ты узнал, что Леди Дей проиграет, увидев цвет жокейского камзола?

Йен молчал, погрузившись в раздумья. Он наблюдал за лошадьми, которые ходили рысью вдоль дальней кромки ипподрома.

— Он хотел сказать, что лошадь была недавно продана, — подал голос Харт. — Несколько месяцев назад ее купил лорд Пауэлл. Скорее всего она не привыкла к новому окружению, к новому режиму, к новому жокею. Не следовало выставлять ее на скачки сегодня. У нее нет желания.

— Ты не мог объяснить мне это раньше, Харт Маккензи? — потребовала Изабелла, но тут же смягчилась: — Бедняжка, не надо было заставлять ее.

Если кто и знал о смущении молодой женщины, вырванной из семейного круга и помещенной в незнакомое окружение, так это Изабелла.

— Не хотел мешать твоему веселью, — улыбнулся Харт. — И тебе урок, что не послушала Йена.

Изабелла показала Харту язык и повернулась к Йену.

— Прости, мне не следовало сомневаться в твоих знаниях.

Йен коротко взглянул на нее, и Мак увидел, как он еще крепче обнял Бет за талию, стараясь найти в ней поддержку.

Йен не всегда принимал поддразнивание и добродушное подшучивание, которое являлось в его семье делом обычным. Слова для него будто витали в воздухе, и только потом он мог уловить и понять их смысл. Он со смущенным видом слушал, прежде чем вклиниться в непонятную на первый взгляд разноголосицу со