относится к реализму, для которого существуют свои расценки. Что-то я разогнался, а?
– Ну, я не знаю.
– Мы берем недорого. Чуть больше будет стоить, если вы сами захотите участвовать в действии, – если, конечно, таков ваш вкус и времена таковы, каковы они есть.
– А каковы времена?
– Никакие.
– Плохие?
– Неважные. Так что именно вы предпочитаете? (Оборачивается к актерам.) Джентльмены, к делу.
Актеры выстраиваются в неровную линию.
– Ну-с, нравится вам кто-нибудь?
– А чего это они?
– Дайте волю фантазии. Их ничто не удивит.
– И сколько это?
– Принять участие?
– Посмотреть.
– Посмотреть что?
– Частное представление.
– Частное в каком смысле?
– Нас только двое. Разве это достаточно?
– В качестве публики – плачевно. В качестве ценителей – идеально.
– Ну так сколько?
– Десять гульденов.
– Десять гульденов?!
– Я хотел сказать – восемь.
– За обоих?
– С каждого. Я думаю, вы не поняли...
– Что ты имеешь в виду?
– Все, что я имею в виду, – семь.
– Да откуда ты взялся?
– Тут поблизости... Сопляки еще, конечно, но способные. Малолетние труппы, теперь это модно. Но до нашего репертуара им далеко... мы согнемся туда, куда нас нагнут.
Он многозначительно смотрит на Розенкранца, тот отвечает ему абсолютно пустым взглядом.
– Они подрастут.
– Каждую минуту рождается по детенышу. (К актерам.) Становись!
Актеры берутся за свои пожитки. Гильденстерн наконец шевелится.
– Куда вы направляетесь?
