– Содрано с итальянского...
– О чем там?
– О короле и королеве...
– Своих не хватает! Что еще?
– Кровь....
– Любовь и риторика.
– Точно. (Собирается идти.)
– Ты это куда?
– Могу приходить и уходить как захочу.
– И знаешь все входы и выходы.
– Я бывал здесь и раньше.
– А мы только нащупываем почву.
– Если щупать, то лучше голову – пока на плечах.
– Исходишь из опыта?
– Из прецедентов.
– Будучи здесь не первый раз.
– И знаю, откуда ветер дует.
– Значит, и нашим и вашим. Неглупо. Впрочем, это норма, учитывая, так сказать, род занятий.
Лицо актера не выражает ничего. Он снова пытается уйти, но Гильденстерн его удерживает.
– Говоря откровенно, мы дорожим вашим обществом за неимением другого. Слишком долго были предоставлены самим себе... В итоге неуверенность, связанная с чужим обществом, оказывается даже привлекательной.
– Неуверенность – нормальное состояние. Вы не исключение.
Он снова пытается уйти; Гильденстерн удерживает его.
– Но ради всего святого – что нам делать?!
– Расслабьтесь. Реагируйте. Как все люди. Нельзя же идти по жизни, на каждом углу задавая проклятые вопросы.
– Но мы не знаем, что происходит. И что нам с собой делать. Мы не знаем, как нам поступать.
– Как? Естественно. Вы же знаете по крайней мере, зачем вы здесь.
– Знаем только то, что нам говорят. А это – немного. И, кроме того, мы не убеждены, что это – правда.
– В этом никто не убежден. Все приходится принимать на веру. Правдиво только то, что принимается за правдивое. Такова плата за существование. Можно быть нищим, но все в порядке, пока есть такое покрытие и пока его можно разменять. Человек основывается на предположениях. Что вы предполагаете?
– Гамлет переменился, внешне и внутренне. Мы должны выяснить, что повлияло.
– Он не слишком идет навстречу.
– А кто идет – в наши-то времена?
– Он... э-э-э... мрачен.
