– Не веришь, не надо.
– А вы мне верите?
– Тогда – пари?
– На мой год рождения.
– Идет. Нечетное – ты выигрываешь.
– Ладно.
Актеры выходят вперед, они начеку.
– Отлично. Год твоего рождения. Умножаем на два. Четное число – я выиграл, нечетное – проиграл.
Молчание. Потом – ужасный шум, когда актеры соображают, что всякое число, умноженное на два, дает четное. Ужасный шум – они протестуют. Потом – ужасная тишина.
– У нас нет денег.
Гильденстерн оборачивается к ним.
– Ах так, а что у вас есть?
Актер молча вытаскивает вперед за руку Альфреда, Гильденстерн с грустью смотрит на него.
– И это все?
– Это лучшее, что у нас есть.
– Тогда времена и впрямь дрянные.
Актер пытается что-то сказать, возразить, но Гильденстерн в ярости оборачивается к нему.
– Самый воздух воняет!
Актер отступает. Гильденстерн подходит к рампе и оборачивается.
– Альфред, поди-ка сюда.
Альфред подходит к нему и останавливается, испуганный и маленький.
(Мягко.)
– Ты часто проигрываешь, Альфред?
– Да, сэр.
– Что же у тебя могло остаться для проигрыша?
– Ничего, сэр.
Пауза. Гильденстерн смотрит на него.
– Тебе нравится быть... актером?
– Нет, сэр.
Гильденстерн смотрит вокруг, потом – в публику.
– Ты и я, Альфред, – мы могли бы сейчас устроить тут и впрямь трагическое представление.
И Альфред, у которого глаза уже давно на мокром месте, начинает хныкать.
– Ну-ну, Альфред, таким образом не заполнишь театры Европы.
Актер пытается увещевать Альфреда. Гильденстерн снова его обрывает.
(Яростно.)
– Знаете вы хоть одну пристойную пьесу?
– Пьесу?
– Представление...
– Мне показалось, вы называли себя актерами.
