Флора. Серьезно?

Дюранс. Да, серьезно. Поедете?

Флора. На «даймлере»?

Дюранс. Нет. Обещайте, что поедете. Нам придется пойти внутрь через минуту, если никто сюда не выйдет.

Флора. Почему это?

Дюранс. Здесь, кроме сплетен, заниматься нечем. Здесь из-за вас все сгорают от любопытства. Одна из жен утверждает… Вы попадали дома в газеты? Какой-то скандал вокруг вашей книги, что-то в таком роде?

Флора. Понятно, почему вы так нервничаете. Вы угодили в мои силки… давайте войдем…

Дюранс. Нет. Простите меня. Флора… Мир? Пожалуйста.

Флора. Хорошо, мир.

Он целует ее без приглашения, для пробы.

Дюранс. Скреплено поцелуем.

Флора. Больше не надо. Я серьезно, Дэвид. Подумайте о своей карьере.

Дюранс. У вас правда скандальная репутация?

Флора. Когда-то была. Я и в суде побывала. На Боу-стрит.

Дюранс (встревоженно). О, не может быть. Флора. Может. Я была свидетельницей. Под судом был издатель, но стихи были мои… моя первая книга.

Дюранс. Вот как!

Флора. Дело закрыто из-за формальности, и полицейские были крайне милы, они провезли меня сквозь толпу в фургоне. Мою сестру выставили из школы. Но во всем этом я была виновата сама. Мировой судья спросил меня, почему все мои стихотворения – о сексе, а я ответила: «Пишу о том, что знаю» – из чистого эпатажа. Я была практически девственницей, но эта фраза протащила меня по всем газетам, да так, что мое имя узнает теперь жена поганого плантатора посреди Раджпутаны, черт, черт, черт., нет, давайте войдем.

Дюранс. Сядьте, это приказ.

Дюранс, который до сих пор стоял, взлетает на одного из гимнастических коней.

Флора. О господи, вы ведь не начнете командовать, правда?

Дюранс (смеется). Вы любите поло?

Флора. Я не часто в него играю.

Дюранс. Нужно отмерять удар, видите? (Взмахивает клюшкой для поло.) Как у вас с виски?

Флора. Изумительно. Особенно хорошо то, что это запрещено. Боже, откуда взялась эта луна?

Дюранс. Уже лучше. Я люблю эту страну, а вы?

Флора. Что же с ней будет? Эти волнения утром в городе… они часто случаются?

Дюранс. Здесь не часто. В Британской Индии тюрьмы переполнены.

Флора. Значит, да.

Дюранс. Это не про нас. Это индуисты и мусульмане. Соляной марш Ганди сегодня достиг океана. Вы слышали?

Флора. Нет, расскажите.

Дюранс. Наши индуисты из конгресса закрыли магазины в знак солидарности, а мусульмане не присоединились. Вот про что это было.

Флора. Мой повар вернулся домой без двух кур.

Дюранс. Индийский национальный конгресс – это очень хорошо, но для мусульман конгресс то же, что Ганди… партия индуистов во всем, кроме названия.

Флора. Ганди арестуют?

Дюранс. Нет, нет. Налог на соль и так – изрядная чепуха.

Флора. Да, в этой стране его, наверное, тяжело платить.

Дюранс. Нет, чепуха в другом смысле. Налога выходит что-то вроде четырех анн в год. Большинство индийцев даже не знали, что у них был такой налог.

Флора. Теперь знают.

Дюранс. Да. Теперь знают.

Флора. Дайте мне попробовать.

На втором коне висит пробковый шлем от солнца. Она надевает шлем на голову и вставляет ногу в стремя. Дюранс со смехом помогает Флоре оседлать второго коня.

А, это не так сложно. Теперь я вижу, в чем тут удовольствие… поло и застольные манеры. Это все, что