заставляйте его заниматься своими тантрическими извращениями, он был чистым человеком, что сейчас – не знаю.

Теперь питание. Ему обязательно нужно есть мясо, он любит борщ на постной говядине и не любит крупно нарезанных салатов – ему надо крошить меленько. Он всегда пересаливает и ест много восточных приправ, а ему категорически этого нельзя, суставы у него хрупкие, у него плоскостопие, обувь ему надо покупать итальянскую в магазине «Фаби», там ему все подходит.

Не возите его на Юг, он не любит, загорать ему нельзя, его бабушка умерла от рака в Ялте на восемьдесят пятом году жизни, а в Москве была здорова, как лошадь.

Не будите его ночью, не разговаривайте с ним с утра, он не любит. Попьет чайку с блинчиками, покурит, а потом можно и спрашивать, но аккуратно, он не любит плохих новостей.

Никогда не говорите, что у вас что-то болит, не говорите о болезнях, неприятностях у родственников, не просите у него поздравить Вас с днем рождения, он не любит.

Да, вот еще. Следите за ним, когда он в ванне, он может заснуть и утонуть, такое было пара раз.

Осенью у него бывают депрессии, добавляйте ему в еду капельки, рецепт в приложении. Капельки невредные, но ему помогает. Шампунь ему подходит детский, дезодорант только без крышки – он нетерпелив. Если поранится, не дай Б-г, никакой зеленки и йода, только гель болеутоляющий и дуть на ранку, как маленькому.

Ну вроде все, берегите его…

P.S. ЧТОБ ТЫ СДОХЛА, СУКА, В СВОЕЙ НИРВАНЕ И ВО ВСЕХ СВОИХ РЕИНКАРНАЦИЯХ!!!

Обманывать грех, ребенка и старика, грех вдвойне. Двойной грех имел место на улице Отто Куусинена майским днем 2009 года.

Из милицейского протокола…

Гражданка Хуснятдинова, 56?го года рождения, и гражданка Паламарчук, 80?го года рождения, мошенническим путем завладели имуществом супругов Антонюк в размере трех миллионов рублей под предлогом обмена денег для ветеранов ВОВ.

Преступная группа Хуснятдинова – Паламарчук, используя доверие ветеранов о заботе государства, вошли в квартиру, где проживала семья Антонюк, и забрала у них все денежные средства.

В результате титанических усилий милиции мошенницы были захвачены силами спецназа у салона «Связной», их выследил по описанию потерпевших на районном канале «Север» гр. Китаев, пока они приценивались к мобильному телефону б/у.

Он вычислил их, забежал домой, вернулся и удерживал мошенниц под дулом своего именного пистолета, подаренного маршалом Рокоссовским в День Победы 45?го года.

Китаев, бывший ординарец маршала, сдал воровок спецназу и пошел за белорусским молоком на ярмарку выходного дня у немецкой школы.

Сухой протокол не расскажет, что произошло на самом деле.

Надо отступить на 65 лет назад, и началом будет буфет на станции города Минска, где поезда с фронтовиками переформировывались по разным направлениям – кто-то ехал домой, а кто-то в Прибалтику, бить лесных братьев, не желающих жить под красным флагом.

В буфете за одним столом оказались два майора, Антонюк из особого отдела фронта и командир роты разведки того же фронта Хуснятдинов.

Оба сидели, выпивали и смотрели на официантку, симпатичную девушку, счастливую от Победы и своей работы, которая позволяла подкормиться самой и принести кое-что своей семье.

Два фронтовика вспоминали Германию, хвалили немецкий быт и показывали друг другу часы и аккордеоны, на которых не играл ни один, ни другой.

Потом оба стали ухаживать за официанткой и поспорили, кто пойдет к ней на ночь за любовью в обмен на тушенку.

Официантке было все равно, но Хуснятдинов ей нравился больше – ярче он был, видимо, кровь его степная играла сильнее, чем у равнинного Антонюка, уставшего на ночных допросах врагов народа.

Спорили они недолго. Антонюк отлучился по нужде и после того, как отлил в развалинах, зашел в комендатуру, представился и заодно доложил о мародере Хуснятдинове и его разговорах, как хорошо жили немцы при Гитлере. Доложил устно и письменно и вернулся за стол.

Через пять минут пришел патруль, и Хуснятдинов исчез на 25 лет как враг народа и конкурент за обладание пряным телом будущей жены Антонюка.

Антонюк увез официантку после жаркой ночи в Вильнюс, где боролся с врагами литовского рабочего класса и жил в доме убитого в гетто врача-еврея. Жена его носила платья и горжетки убитой жены доктора, старая полька, оставшаяся от прежних хозяев, вела дом, и все было чудесно.

Антонюк тогда много работал, ночей не спал, искоренял негодяев, мешающих строить советскую власть, многих переселил в Сибирь, чтобы знали, что попали в большую семью народов СССР, а в семье, как говорится, не без уродов. Вот таких уродов и отправляли на перевоспитание – кого на 10 классов, а кого и на 25. Есть люди, которые плохо усваивали, и их воспитывали трудом и лишениями эффективные менеджеры из органов внутренних и других дел.

Хуснятдинов, лишенный наград и звания, попал на лагпункт №?13, где валил лес и радовался, что не расстреляли, а Антонюк, завершив дела в Литве, переехал во Львов, где еще трудился до 56?го года.

Много бандеровцев доехали до лагпункта №?13 и вместе с литовцами, крестниками Антонюка, под руководством Хуснятдинова валили лес для восстановления сгоревших городов и сел. Страна в какой раз вставала с колен. Те, кто не успевал встать, получали от конвоя пулю в голову, чтобы не задерживать колонну возвращавшихся в зону после работы.

Антонюк с группой товарищей по закрытому указу получил звезду Героя Советского Союза за свои подвиги в Литве и на Западной Украине и в звании полковника переехал в Балашиху, в ближнее Подмосковье, на повышение. А Хуснятдинов упал на делянке, сраженный сосной, случайно упавшей на его голову.

Шли глухие разговоры об амнистии, но сосна уже упала. Только один человек плакал по бедному Хуснятдинову – вольнонаемная Паламарчук, фельдшер лагпункта №?13. Она носила под сердцем ребенка, отец которого так об этом и не узнал.

Вольнонаемная Паламарчук родила девочку, в паспорте которой на всю жизнь осталось место рождения – лагпункт №?13, – и многие годы ее спрашивали, где этот город. Этого места давно нет, но люди с таким адресом еще живы, а объяснить такую причудливую географию уже некому, да и не для кого.

Вольнонаемная Паламарчук уехала в другие края, вырастила дочь от Хуснятдинова и умерла после рождения внучки в деревне под городом Александровым, на границе 101-го километра, куда селились те, кто сидел и выжил, – это была черта оседлости для тех, кто сидел.

Те, кто охранял, жили в Москве. Так и Антонюк попал на улицу Отто Куусинена, в сталинский дом ветеранов НКВД, в теплую, удобную квартиру в доме с двумя лифтами и закрытым двором, зеленым и тихим.

Мама Паламарчук успела до смерти рассказать, что ее папа, майор Хуснятдинов, тоже герой и сел по доносу какого-то Антонюка – он за взятку посмотрел свое дело у особиста, который после смерти Сталина стал тише и, нарушив закон, показал авторитетному зеку его дело.

Бабушка назвала Антонюка и ушла с миром.

А вот дочь Паламарчук мира не желала. Ее жизнь из-за похотливых исканий Антонюка не сложилась, да так не сложилась, что в свои пятьдесят три года, в юбилей Победы и полного поражения Хуснятдинова из- за доноса Антонюка, она решила пересмотреть результаты минувшей войны для отдельно взятой семьи ветерана Антонюка.

Она работала в сельской библиотеке по месту жительства, и с ней жила дочь 80?го года рождения.

За свои 29 лет ее дочь не поимела ни хера. Карьерный успех – работа на почте.

Из ярких событий – только изнасилование в неполные 14 лет группой молодежи из соседнего поселка и в тот же год поездка во Владимир в группе победителей олимпиады по биологии.