Они жили в квартирке, пристроенной к библиотеке, мирно и бедно, тепло и свет шли за счет библиотеки, маленькие зарплаты и огород давали доход, с которого даже власть не брала налоги – стеснялась.

Дочь Паламарчук за взятку в сельсовете вернула себе фамилию отца – успела, когда в 45 меняла фотографию, взять фамилию своего бедного папы и тем самым вернуть его имя и жизнь, поваленную сосной судьбы.

Потом она начала свое расследование – обратилась в архив Министерства обороны с письмом от своей сельской библиотеки, сообщила, что молодежный клуб пионеров-патриотов ищет Героя Советского Союза Антонюка для встречи с ветераном.

Там быстро ответили, что ветеран жив и проживает в Москве, но адреса не дали по инструкции, запрещающей выдавать личные данные.

Дочь Хуснятдинова обратилась к местному угонщику Пенькову, своему бывшему читателю, попросила пробить по базам Антонюка, и вечером Пенек принес распечатку на Антонюка: регистрационный номер авто марки «Форд», адрес и паспортные данные, номер сберкнижки и ячейки в сберкассе №?58 по улице Зорге, дом 19.

Две женщины проводили свой досуг у телевизора, особенно им нравились расследования, ужасы и скандалы.

В один из дней показывали мошенниц, которые под видом социальных работников обманывали стариков, используя их доверчивость и любовь к заботе государства.

Мать решила навестить Антонюка и посмотреть в его глаза, спросить, а помнит ли он бравого фронтовика Хуснятдинова, не хочет ли он покаяться, снять грех с души в канун юбилея.

Седьмого мая они собрались и поехали в Москву. Ехали долго, но через три часа сидели на лавочке у дома на улице Отто Куусинена и дождались.

Из подъезда вышел двухзвездный генерал Антонюк с супругой, солнце сияло на его орденах, сияли глаза супруги, верно прослужившей рядом с ним 64 года супружеской жизни.

Генерал выглядел как ветеран вермахта – холеный старик, ухоженный в санаториях и поликлиниках МО, с такой же пенсией, как в Баварии.

Глаз его, немигающий и твердый, пронзил двух бедных женщин, но не остановился – он торопился в школу на встречу памяти поколений…

Он давно ходил на такие встречи, рассказывал о подвигах своих, как брал языков, ходил в штыковую атаку. Все это он запомнил из рассказов фронтового разведчика Хуснятдинова во время долгой пьянки в разбомбленном Минске.

Рассказывал хорошо, с деталями, с ударением и паузами на слезы и аплодисменты.

Дети слушали хорошо, хлопали и дарили цветы.

Супруги Антонюк шли в который раз на свой бенефис, сзади плелись две женщины, которым ничего не досталось – ни славы, ни репараций от поверженного врага. Даже фамилию своего отца пришлось покупать у паспортистки, доброй коррупционерки, пожалевшей их.

На генерала оглядывались граждане, старушки крестили спасителя по ходу движения, охранник школы отдал честь, как ветеран горячих точек, и сказал: «Спасибо, отец!»

Встреча была хороша – все как всегда, волнующий рассказ, где все было вранье, и аплодисменты детей, которым есть кому сказать спасибо за счастливое детство.

Генерал пошел домой, а жена решила кое-что купить к обеду.

Гражданка Хуснятдинова и гражданка Паламарчук пристроились в очереди за супругой Антонюк и стали, чтобы скоротать время, рассказывать шепотом о будущей денежной реформе. Супруга Антонюк превратилась в летучую мышь и максимально впилась в губы говорящих.

Когда-то супруг учил ее понимать по губам, хотел использовать на оперативной работе в Африке, но командировка не состоялась, а навык пригодился.

Забыв о яблоках, она отозвала этих женщин в сторону и умолила рассказать секрет.

Хуснятдинова, многолетний руководитель сельского театрального кружка, убедительно пересказала это фуфло, то есть про денежную реформу, решение первым обменять героям, но под большим секретом. Вместе с деньгами отдельно меняют золотые звезды на платиновые, но это только за деньги и по очереди.

Антонюк потащила их к себе домой, но они не пошли в квартиру, ошарашенные ее решительностью. События стали развиваться по другому сценарию.

Через десять минут супруга Антонюк передала пакет с деньгами. Он выглядел небольшим: шестьдесят бумажек по пять тысяч – вот вам и три миллиона рублей. Орден героя она передала отдельно.

Хуснятдинова и Паламарчук и не ожидали, что так случится. Они даже не посмотрели в пакет, пошли в соседний двор и сели. Ноги онемели от таких событий, они не знали, что делать.

Генерал Антонюк проснулся после легкого обеденного сна, заметил волнение супруги и в два счета провел дознание. Через пять минут жена потеряла сознание, и через десять вся сила ГУВД обрушила свою мощь на головы горе-мошенниц.

План «Перехват» с элементами плана «Захват» дал плоды, ординарец Китаев не растерялся, совместными усилиями органов и народа мошенницы были схвачены.

В отделении мошенницы дали чистосердечные признания, деньги ветерану вернули, вернули и звезду.

Когда он подписывал свои показания, его взгляд наткнулся на фамилию Хуснятдинова. Где-то кольнуло в тот момент, но он достал упаковку реланиума, принял полтаблеточки и забыл – ему еще долго нужно было прожить, кто-то должен стоять на вахте памяти, это его долг хранить память ушедших.

А гр. Хуснятдинова и гр. Паламарчук поедут – одна в Красноярский край, поближе к могилке папеньки, а другая в Можайскую колонию, лучшее женское заведение для преступивших закон.

Суров закон, но закон есть закон.

Антонюк второй раз недрогнувшей рукой отправил второе и третье поколение Хуснятдиновых на перевоспитание, и так будет всегда: кто-то должен сидеть, а кто-то – охранять.

Мой товарищ – культовый поэт (К.У.) уехал в Крым из Алма-Ата, где вот уже год он живет и работает в таинственных сферах.

Его бывшая жена сообщила ему, что ушла от олигарха и теперь живет с ярким мужчиной, тоже небедным, под Севастополем, в Казачьей бухте.

К.У. сразу сел в самолет и полетел в Симферополь, где был встречен как поп-идол и перемещен на машине нового мужа в дом, где свила гнездо бывшая жена.

Бывшие супруги обнялись, чем вызвали легкое напряжение нового мужа – в этих объятиях не было ничего чувственного, но новый муж напрягся второй раз, когда поэт с таким же жаром обнял бывшую тещу, к которой всегда хорошо относился.

Когда человек напрягается два раза подряд, третий раз неизбежен, и он случился.

В доме на горе, где жила молодая пара, было чудесно – одна сторона дома выходила на полигон морпехов русской армии, и они сутками брали полосу препятствий, захватывали позиции условного противника и стреляли холостыми в сторону моря, угрожая НАТО.

С другой стороны к морю был пробит киевскими метростроевцами в скале спуск, и до моря была дорога. Если бы ее не было, то езды до него пятнадцать километров, а так восемьдесят пять шагов. Хозяин не ждал милости от природы и перепланировал все, таким образом увеличив стоимость земли в тридцать раз.

В обед поехали всей семьей в ресторан, стоящий в тихой бухте. Подъехали с низа, сели и стали обедать – ели, пили, веселились, вспоминали прошлое.

К.У., как человек тонкий, уже начал чувствовать, что он активно не нравится новому мужу, – у К.У. есть дар, он всегда знает, что стихии и неприятности идут за ним по пятам.

Он в свое время отговорил Пугачеву лететь самолетом, который разбился, после его отдыха на Принцевых островах на Босфоре началось наводнение в Стамбуле, и еще много раз после его появления в разных частях света происходили катаклизмы.

Когда бывшая жена культового поэта сказала тост и завершила его словами советской песни «Ничто на земле не проходит бесследно, и юность ушедшая тоже бессмертна…», началось.