предварительно зашторив окна, поставить на подоконник мерцающий ночничок, скачать заранее песню «Вагончик тронется» – и всё, всё вернется, нет такого командированного, который откажет проводнице! Там таких сценариев сотня, не надо лениться, нельзя ждать милости от мужа, взять у него всё – вот наша задача.

– Во как?! – искренне удивился Ястреб. – А вы пробовали ходить с женихом на спонтанные встречи с другими парами втемную? Говорят, что это освежает отношения, мне мой друг об этом рассказывал…

– Нет, – ответила Лена, – но я подкладывала ему свою пьяную подругу, и он выдержал испытание, специально перепил водки, чтобы не впасть в соблазн.

Наступила очередная рекламная пауза, которую изобразил Сокол. Он прочел следующий рекламный слоган:

– Длянос. Возьми в рот и успокойся! – С этими словами он запустил джингл со своего телефона.

Пока запускали песню «Свадьба», Ястреб с Соколом провели совещание, решили тему углубить и ударить по больному.

Сокол рассказал партнеру, что у них были недоразумения по поводу орального секса, девушка категорически отказывалась от него, не принимал ее организм этого удовольствия. Все могла перетерпеть, а это на дух не переносила. И так он ей объяснял, и эдак, спаивал специально, шантажировал, что бросит. Она плакала, пробовала, но рвало ее, не могла.

– Ты попробуй ее на эту тему, может, она расколется, – предложил пьяный Сокол протрезвевшему от напряжения Ястребу.

– Леночка! – разлился соловьем Ястреб. – А можно, я задам вам нескромный вопрос?

– А до этого, вы считаете, были целомудренные? – с хохотком ответила Лена.

– Итак, Лена! Допустим, ваш жених после свадьбы начнет требовать от вас нечто экстремальное, ну, например, оральный секс, как вы к этому отнесетесь? Будете ломать себя через колено, потребуете уважать свои принципы или предложите что-то третье? – пробормотал на одном дыхании Ястреб.

В трубке все замерло, потом пошли гудки – она положила трубку.

Ведущие переглянулись.

– Набирай еще, – сказал Сокол. – Надо добить тему.

Трубку долго не брали, но потом она ответила.

– Нас разъединили на самом интересном месте… – ласково начал Ястреб.

– А скажите, как вас там, Кабан, нет ли рядом с вами свиньи по кличке Сокол? Я слышала его хрюканье рядом, я узнаю из тысячи его одышку, когда он выпивает пятьсот. Это он вам суфлирует из-под стола? Это он подкинул такую креативную идею?

Я знаю эту суку три года, три года он тянул кота за яйца, три года он ел меня и даже не сплевывал, а теперь его проняло! Передайте этому животному, что его номера больше не пройдут, мне насрать на его пьяные слезы в три часа ночи, я его слушать не собираюсь.

Пусть возьмет ваш приз себе и едет с кем хочет, хоть с кабаном или с вами, умником сраным! – Гневная тирада закончилась, ее позвали на макияж.

Услышав это, ведущие зааплодировали: есть! Тема ебли раскрыта, как пишут в каментах на модном портале. Завтра они выйдут в эфир и взорвут его новым креативом, но в три ночи Сокол опять будет звонить Лене и плакать. И она будет плакать тоже.

Тина мужа не любила никогда – мудачок он был и липкий какой-то. Вышла за него по нужде в двадцать девять лет, когда поняла, что не видать ей хорошей жизни по совести на маленькой зарплате.

Она секретарем была в конторе, торгующей памперсами по всему СНГ. Этот муж пришел к начальнику по делу и застрял в ее приемной.

Он долго плел что-то про судьбу и любовь с третьего взгляда – когда первый на грудь, второй на ноги, а третий в глаза, само собой. Потом в ресторан позвал и руку дорогой жал, говорил, что обует и оденет.

Она по знаку Дева была, он Скорпион. Первый раз все совпало – она чистая дева, а он, точно паук, так заплел паутину, что не вырваться, и в уголок уволок потом в свой, по Горьковской дороге.

Сетовал, что одинок, что нет второй половинки (жена разбилась в самолете по дороге на курорт), а детей не заводили, пока миллиона не набралось, потом набралось, а жены нет, вот такие дела…

Месяц цветы слал, звонил вечерами и склонял к сожительству по расчету.

Лет ему под сорок было, лысый и толстый, а глаза всегда прикрыты, будто спит, голос металлический и походка – жопа как бы отдельно, а тело впереди с ножками и ручками не по размеру.

Совсем неинтересный, но деньги есть, полная гармония.

У Тины были одни минусы: минус квартира, минус старые родители в Вологде, возраст, близкий к критическому, и выбора никакого. Если не брать в расчет завхоза, который пристает на работе, то кавалеров – раз и даже два сказать некому, нет второго.

Кто-то был в розовой юности, но серьезно никто не звал, не хотел никто ради нее «без устали рубить дрова силой своей играючи» (цитата из советского поэта).

А что в плюсе? По большому счету ничего особенного – женщина с неисполненными желаниями, но не зверь, не стерва, одна из многих стоящих в очереди ну если не за счастьем, то хотя бы за тем, чтобы выбиться из нищеты приличным способом.

Прикинула, взвесила все плюсы и минусы и решила – хер с ней, с любовью. Где она? Кому любовь, а кому расчет холодный с бонусом материальным. «Ладно, – сказала она черту лысому и уволилась. – Отдохну, десять лет без отпуска».

Свадьбы не было. Какая свадьба, если люди сошлись, как два корабля в доке на капитальный ремонт.

Поначалу неплохо было – вставать не надо рано, в доме тепло, баба какая-то по дому шуршит, готовит, моет, стирает.

Целый день по дому бродишь, шоколад с орехами трескаешь, мастер из салона приезжает красоту наводить, можно и погулять выйти по поселку, но никто ни с кем не здоровается, берегут свою частную жизнь, как честь девушки на Востоке.

Тина понимала: когда страна столько лет жила жопа к жопе в армии, и в школе, и в тюрьме, и в коммунальной квартире, будешь ценить обретенную свободу.

Тина сама видела в своей квартире, как мама с папой братика делали у нее на глазах в коммуналке под храп бабушки, спящей на сундуке. И было это не в послевоенную разруху, а в год Олимпиады. Когда брат родился, обещали, что будет коммунизм в отдельной квартире, но не вышло, помешало капиталистическое окружение, а из окружения нужно пробиваться с боями. Не все пробились, кое-кто остался в старых окопах, то есть в обшарпанных коммуналках.

Мишка (олимпийский) улетел, горько заплакав. Вместе с ним заплакала вся страна, не дождавшись светлого будущего. Он улетел, но обещал вернуться и вернулся в 85-м в образе Михалсергеича, который тоже пообещал всем отдельную квартиру к 2000 году.

Опять помешали внешние силы и враги внутренние, опять не вышло. Все это Тина вспоминала, гуляя по дому, который ей подарил маленький толстый мужичок-паучок – беспартийный расхититель народного добра на ниве просвещения, строивший школы и параллельно с этим свое благосостояние.

Лучше сонной мухой в сетях паучьих, чем с бабушкой в одной комнате до смерти ее и старости своей – так подвела итог Тина прогулке по дому мудака-паука.

Через три месяца стало ей скучно, надоело сидеть дома под подпиской о невыезде, мудачок вечером приезжал, быстро ужинал и уходил в кабинет деньги считать, прилипшие в процессе строительства. Посчитает и ухнет в кровать, удовлетворенный.

В один из выходных Тина разговор завела, что надо что-то делать, решила освоить компьютер поглубже и в автошколу поступить для повышения мобильности.

Мудачок-паучок (далее МП) репу почесал и согласился, но внес коррективы – заниматься с инструктором-индивидуалом и айтишником на дому.

Инструктор по вождению оказался бывшим летчиком, прервавшим свой полет из-за проблем с горючим и плохим денежным довольствием в армии.

Он был хорош собой, руль держал крепко и совсем был не прочь подержать и ее в своих твердых руках,