скользнули вниз по ее талии, — что мне нравится твой милый задик.

Саманта рассмеялась в ответ и ласково убрала его руки.

Разве это недостаточно веские причины? — жалобно воскликнул Тейт.

Веские для чего, мистер Джордан? — Саманта дразняще прищурилась и, отвернувшись от Тейта, принялась убирать со стола. Но донести тарелки до раковины не успела: Тейт отобрал их, поставил на стол, потом легко подхватил Сэм на руки и вынес из кухни в длинный коридор, который вел в ее комнату.

— Туда, Саманта? — В голосе Тейта звучала несказанная нежность, а глаза прожигали ее насквозь.

Саманта хотела остановить его, сказать, чтобы он вернулся назад, но не смогла. Она лишь кивнула и сделала неопределенный жест, указывая на коридор. А потом, хихикнув, попыталась отстраниться.

— Не надо… перестань, Тейт! Сейчас же поставь меня на пол!

Он тоже засмеялся, но не послушался и пошел дальше, остановившись только у полуоткрытой двери в конце коридора.

— Это твоя комната?

— Да. — Саманта скрестила руки на груди, а он прижимал ее к себе, словно маленького ребенка. — Но я тебя сюда не звала.

— Правда? — Он поднял одну бровь и, переступив порог, с интересом огляделся. Затем, не тратя лишних слов, положил Саманту на кровать и порывисто поцеловал в губы. Игры внезапно окончились, и бешеная страсть, прорвавшаяся наружу, застала Саманту врасплох. Она опешила от его напора, от жгучих прикосновений его жадных губ и рук, от тяжести вдруг навалившегося тела… Буквально в следующий миг Тейт уже лежал рядом, а ее одежда — да и его тоже — куда‑то исчезла… словно растаяла… Саманта вокруг ничего не замечала, лишь чувствовала прикосновение его нежной плоти, его ласковых рук… они постоянно блуждали по ее телу, воспламеняя кровь… Длинные ноги словно захватили Саманту в капкан, а губы жадно пили ее поцелуи. Он прижимал ее все ближе и ближе, пока она не сдалась и сама не прижалась к нему, тихонько постанывая, сгорая от нетерпения… И тут он неожиданно отстранил Саманту, и она увидела в его серьезных глазах немой вопрос. Тейт Джордан никогда не овладевал женщиной насильно, и ее не собирался принуждать. Ему нужно было получить подтверждение, что она хочет отдаться ему, и, когда он поймал ее взгляд, Саманта молча кивнула. В следующую секунду он вошел в нее, вошел глубоко, с размаху. Она вскрикнула от удовольствия, а он проник еще глубже, и Саманта, издав новый стон, понеслась навстречу экстазу. И это повторялось снова, и снова, и снова…

Казалось, прошла целая вечность, когда он наконец лег рядом с Сэм. В комнате было темно, дом погрузился в тишину. Большой, могучий мужчина, насытившись любовью, блаженно вытянулся на постели, и Сэм счастливо зажмурилась, почувствовав, как нежные губы касаются ее шеи.

— Я люблю тебя, Белогривка. Люблю.

Это звучало так искренне, но Саманте все равно захотелось спросить: «Правда?»

Неужели правда? Неужели ее снова кто‑то полюбил? Полюбил по — настоящему и не причинит ей боли, никуда от нее не уйдет? Слезинка выкатилась из уголка глаза и капнула на подушку. Тейт печально посмотрел на Саманту и кивнул. Притянув ее к себе, он принялся ласково укачивать Сэм, тихонько приговаривая, как бормочут, успокаивая раненое животное или крошечного ребенка:

— Все хорошо, малышка. Все теперь хорошо. Я здесь, с тобой…

— Извини… — слов было почти не разобрать, потому что из груди Саманты вырвались громкие рыдания: казалось, тоска, жившая в ее душе, вылетела наружу, словно стая птиц.

Так продолжалось около часа; они лежали, сплетясь в объятиях, а когда наконец Сэм выплакала все слезы, по телу Тейта пробежала уже знакомая дрожь… Саманта невольно улыбнулась и прижалась к нему теснее.

— Все в порядке? Ты успокоилась? — Голос Тейта резко рассек тишину темной комнаты.

Саманта молча кивнула.

— Отвечай!

— Да.

Однако он не шевелился, пристально вглядываясь в ее лицо.

— Ты уверена?

— Да.

И Саманта своим телом дала ему понять то, что не могла выразить словами благодарности: выгнув дугой спину, она слилась с ним воедино, и он испытал ничуть не меньшее наслаждение, чем она. Тела их тесно переплелись, Саманте ни с кем еще не было так хорошо, и, заснув наконец на одной кровати с Тейтом Джорданом, она счастливо улыбалась.

Когда наутро зазвонил будильник, Саманта медленно пробудилась и на ее губах опять заиграла улыбка — Сэм ожидала увидеть рядом с собой Тейта. Но вместо этого увидела под маленькими часами записку. Тейт оставил ее в два часа ночи, перед тем как потихоньку выскользнуть из спальни Саманты. Это он завел будильник и черкнул несколько слов на клочке бумаги. Записка содержала всего одну фразу: «Я люблю тебя, Белогривка!»

Прочитав это, Саманта откинулась на подушку и, улыбнувшись, снова закрыла глаза. И на сей раз из‑под ресниц не выкатилось ни слезинки.

К концу рабочего дня Саманта выглядела такой же свежей и бодрой, как и вначале, и, поглядев, как она с улыбкой вешает седло на крючок, Джош недовольно пробурчал:

— Ну, ты даешь! До чего же ты выносливая, Сэм! Три недели назад ты под конец дня еле ходила — совсем без сил была. А теперь резво спрыгиваешь с этой проклятой лошади, и глаза у тебя в шесть часов вечера блестят, как утром, когда ты только — только проснулась. Мне на тебя даже глядеть тошно. Получается, что теперь тебе впору меня тащить домой на руках. На заднице у меня живого места не осталось, а к рукам больно прикоснуться — так я натер их, гоняясь с арканом за бычками. Может, тебе нужно поменьше сачковать и побольше работать?

— Да я больше вас сегодня вкалывала, придира!

— Ах, вот как? — шутливо рыкнул на Саманту Джош и, когда она проходила мимо, легонько шлепнул ее своей шляпой.

— Да — да, вот так! — Сэм широко улыбнулась и погналась за ним; ее длинные светлые волосы были собраны в хвост и обвязаны ярко — красной резинкой.

Сегодня она целый день как будто парила по воздуху. Все ее мысли были о Тейте Джордане, но ни он, ни она ничем себя не выдавали. Тейт вел себя с ней безразлично и немного угрюмо, а Саманта изо всех сил старалась не обращать на него внимания и не заговаривала даже тогда, когда выдавался удобный момент. Тейт небрежно перебросился с Сэм парой фраз только в обеденный перерыв, за чашкой кофе, но тут же отошел в сторону н принялся болтать с кем‑то другим, а Саманта подошла к ковбоям, которых она знала лучше всех остальных, и заговорила с ними.

Только теперь, после окончания рабочего дня, она позволила своим мыслям вновь обратиться к Тейту. Днем в памяти невольно мелькали картины вчерашней ночи, проведенной вместе: как Тейт пожал, раскрывшись, на смятых простынях; какие у него были глаза, когда он потянулся к ней, чтобы еще раз поцеловать; как он на мгновение прилег, издав счастливый вздох, а она медленно, дразняще провела пальцами по его спине, и по ней побежали мурашки. Саманте нравилась его внешность, нравилось до него дотрагиваться, нравилось то, что он с ней делал, и теперь, помчавшись бегом к дому тети Каро, она ни о чем другом думать не могла. Сэм понятия не имела, когда они вновь встретятся наедине. Домик Тейта стоял на самом виду, возле рабочей столовой, а тетя Каро уже вернулась имеете с Биллом из своей недолгой поездки. Саманта понимала, что нстретиться будет непросто, но не сомневалась: Тейт найдет выход. Она представила себе на секунду, как Тейт и Билл Кинг будут теперь оба на цыпочках прокрадываться в дом, а в полночь потихоньку выскальзывать на улицу, и, распахнув входную дверь, не удержалась от смеха.

— Боже мой, я смотрю, вы сегодня лучитесь от счастья, мисс Саманта! — Кэролайн посмотрела на нее