— Вам ведь наверняка очень больно.
— Вы о чем? — Она сперва не сообразила, что он имеет в виду.
— О ребенке. Вам хотелось иметь детей?
Саманта колебалась всего мгновение, а затем кивнула и резко поднялась с кресла — качалки.
— Вообще‑то да, мистер Джордан. Но я бесплодна. Поэтому мой муж получил то, что хотел… в другом месте…
Приблизившись к окну, она стояла, глядя на озеро, и не услышала, как он подошел. Тейт встал за спиной Саманты и обхватил ее за талию.
— Это все не важно, Сэм… и ты не бесплодна. Бесплоден тот, кто не может любить, не способен отдавать, замкнут, зациклен на
себе и весь выдохся. Все это к тебе не относится, Сэм. Ты не такая.
Он медленно повернул Саманту лицом к себе. В ее глазах застыли слезы. Она не хотела, чтобы Тейт их видел, но не смогла воспротивиться, когда он поворачивал ее: в его руках был какой‑то магнетизм. Тейт нежно поцеловал ее в оба глаза, а затем потянулся к губам и впился в них таким долгим поцелуем, что Сэм чуть не задохнулась.
— Тейт!.. Не надо… Нет… — Саманта отбивалась, но слабо, и в результате он прижал ее еще крепче.
Она почувствовала запах мыла и табака, а когда уткнулась носом в его грудь, ощутила под щекой грубую шерстяную ткань.
— Почему нет? — Тейт взял ее пальцем за подбородок и заставил снова посмотреть на него. — Сэм!
Она ничего не ответила, и он опять поцеловал ее. А потом прошептал на ухо, тихонько, но так, что сердце гулко забилось у нее в груди:
— Сэм, я хочу тебя.
Саманта ответила мягко, но выразительно, поглядев Тейту в глаза:
— Этого недостаточно.
Он кивнул:
— Я понимаю.
Наступило долгое молчание.
— Но больше я ничего предложить не смогу, — наконец вымолвил Тейт.
Теперь настала ее очередь. Саманта ласково улыбнулась и повторила его вопрос:
— Почему нет?
— Потому что… — Тейт поколебался, но все же ответил, и его негромкий смешок был слышен в каждом уголке прелестного маленького дома: — Потому что я, в отличие от тебя, действительно бесплоден. Мне и вправду нечего отдать.
— Откуда ты знаешь? Ты что, недавно проверял? *
— Нет, ни разу за восемнадцать лет, — последовал торопливый, честный ответ.
— И ты считаешь, что тебе уже поздно влюбляться?
Тейт помолчал, и Сэм посмотрела по сторонам; взгляд ее немного задержался на спортивных призах, потом вернулся к Джордану.
— Ты думаешь, он ее любит, Тейт?
Тейт кивнул.
— И я так думаю. Но он вовсе не смелее тебя, хотя, конечно, очень смелый и мужественный, — именно на этих словах Саманта снова посмотрела на Тейта. — Точь — в — точь, как ты.
— Значит ли это…
Тейт говорил тихо, лаская своими губами ее губы, так что сердце Саманты готово было вырваться из груди, а в мозгу молнией проносились мысли: зачем она целует этого чужого мужчину, этого ковбоя… целует и пытается вдобавок объяснить, почему он должен влюбиться?.. Ей хотелось спросить себя, что, черт возьми, она вытворяет, но Саманта не успела.
— Значит ли это, — продолжал Тейт, — что, если я признаюсь тебе в любви, мы сразу же, прямо здесь, займемся любовью?
Он явно был позабавлен, и она, усмехнувшись, покачала головой.
— Я так и думал. Так в чем же ты пытаешься меня убедить? И зачем?
— Я пытаюсь тебя убедить в том, что ты еще можешь влюбиться, еще не поздно. Посмотри на них! Когда с ними это случилось, они были старше, чем мы сейчас. Явно старше!
— Да… — Однако голос у Тейта был не очень уверенный. Он задумался.
— А какая тебе разница, влюблюсь я еще раз или нет?
— Я хочу доказать тебе, что такая возможность существует.
— Для чего? Ты проводишь научное исследование?
— Нет, — прошептала Саманта. — Я хочу это выяснить для себя.
— Понятно. — Он ласково погладил Саманту по светлым волосам, собранным в тугой узел, немного поборолся со шпильками, которые удерживали прическу, и наконец выпустил на волю ее роскошные волосы, которые густой волной рассыпались по ее спине. — Боже мой, какие у тебя прелестные волосы, Сэм!.. Паломино, белогривая моя… — еще тише прошептал Тейт. — Малышка паломино… Как же ты прекрасна!
Солнце заглянуло в окно и заплясало в золотистых нитях ее волос.
— Нам пора возвращаться, — ласково, но твердо проговорила Саманта.
— Ты так считаешь?
— Да.
— Почему?
Он целовал ее в подбородок, в шею… Саманта не останавливала его, но больше ничего позволять ему не собиралась.
— Зачем нам сейчас возвращаться, Сэм? О Господи, ты такая прелестная!
Она почувствовала, как по телу Тейта пробежала дрожь, и отодвинулась, легонько покачав головой:
— Нет, Тейт.
— Почему нет? — В его глазах вдруг сверкнул огонь, и Саманта даже испугалась.
— Потому что мы не должны.
— Да брось! Я мужчина, ты женщина… мы же не дети! Чего ты хочешь? — он раздраженно повысил голос, распаленный желанием. — Идеального романа? Хочешь, чтобы я надел тебе на палец обручальное кольцо прежде, чем уложить кровать?
— А чего ты хочешь, ковбой? Немного покувыркаться на сеновале?
Ее слова пронзили Тейта, будто пули. Он ошалело воззрился на Саманту, а затем медленно покачал головой.
— Извини, — холодно проговорил он и пошел к кухонной мойке мыть чашки.
Однако Саманта не сдвинулась с места и не сводила с него глаз. Когда он закрыл кран, она сказала:
— А мне нечего извиняться. Ты мне нравишься. Честно говоря, — она протянула руку и коснулась его плеча, — ты мне ужасно нравишься. Но я не хочу снова страдать.
— Ты не можешь получить гарантий, что не будешь страдать, Сэм. Никто тебе их не даст. Во всяком случае, я не дам. Все такие гарантии — ложь.
В словах Тейта была доля правды, и Саманта это понимала, но ей хотелось не обещаний, а чего‑то реального!
— Знаешь, чего мне хочется? — Сэм обвела взглядом комнату. — Хочется вот этого. Чтобы и через двадцать с лишним лет человек меня любил, чтобы мы с ним были единым целым.
— А ты думаешь, они вначале были в этом уверены? По — твоему, они тогда знали то, что знают сейчас? Черта с два! Она была владелицей ранчо, а он наемным работником. Вот и все, что они знали.
— Ты полагаешь? — Из глаз Саманты сыпались искры. — А хочешь, я тебе скажу, что они еще знали? Наверняка знали?
