– Я тоже люблю вас, Энн. Очень люблю. Нас спасут. Вы правитесь. И я познакомлю вас со своей дочерью. Неожиданно Энн кивнула, словно поверила ей, и Мэдди почувствовала, что она улыбнулась в темноте.

– Мама называла меня Энни. Когда еще любила меня.

– Уверена, что она и сейчас вас любит. Она и Энди полюбит, когда его увидит.

– Я не хочу, чтобы он жил у нее. Я хочу, чтобы вы взяли моего ребенка к себе. Обещайте мне, что будете его любить.

Мэдди с трудом подавила рыдания. Этого они сейчас не могут себе позволить: воздуха и так не хватает. Она приготовилась ответить девушке, сказать что-то ободряющее, как вдруг услышала голоса. Мужские, сильные, громкие. Они выкрикивают ее имя!

– Мэдди! Мэдди Хантер! Мэдди... Вы нас слышите? Энн... Вы нас слышите?

Мэдди едва не задохнулась от волнения. Закричала что было сил:

– Мы вас слышим! Мы слышим! Мы здесь!!!

Голоса приближались. Мэдди быстро заговорила, обращаясь к Энн:

– За нами пришли, Энн! Нас сейчас вызволят отсюда. Держитесь!

Однако Энн снова отключилась. Ребенок заплакал еще громче. От голода, от усталости и страха. Мэдди и сама испытывала те же чувства.

Голоса приближались. Вот они уже звучат совсем рядом. Мэдди еще раз назвала себя, как могла, описала место, где они находились, сообщила о состоянии Энн. Сказала, что сама она в порядке, что держит на руках ребенка.

– Ребенок очень пострадал?

Снаружи, по-видимому, пытались решить, какие специалисты-спасатели могут понадобиться.

– Точно не знаю. Кажется, нет.

Несмотря на все ее объяснения, спасателям потребовалось еще полтора часа, чтобы до них добраться. Люди боялись рисковать, расчищали завалы и продвигались вперед очень медленно и осторожно, дюйм за дюймом. Оставалась опасность, что, если они не будут достаточно осторожны, остатки бетонных конструкций могут обрушиться.

Когда в глаза Мэдди ударил сноп света от фонаря – спасатели проделали в бетонной глыбе дыру величиной с блюдце, она громко вскрикнула и разрыдалась. Окликнула Энн, сказала ей, что они спасены. Та не отвечала.

Спасатели расширили отверстие. Мэдди смогла передать им Энди. При свете фонаря она разглядела, какой он грязный. На личике засохла кровь от царапины на щечке. Но в остальном он, кажется, цел и невредим. И какой хорошенький со своими широко раскрытыми глазенками... Она поцеловала его, прежде чем передать наружу. Пара сильных мужских рук взяла ребенка и тотчас исчезла. Остались четверо других. Еще через полчаса они проделали достаточно большое отверстие, чтобы Мэдди смогла в него проползти. Она оглянулась на Энн, взяла ее за руку. Девушка лежала неподвижно. Кажется, она спала, слава Богу. Освободить ее спасателям будет намного труднее. Мэдди проскользнула в отверстие. Двое спасателей протиснулись внутрь за Энн. Третий потащил Мэдди наружу. Они продвигались ползком. У выхода сильные руки ее подняли и пронесли над кучами развалин и мусора. В глаза ударил яркий дневной свет.

Ее освободили из-под обломков в десять утра, через четырнадцать часов после взрыва. Она попыталась выяснить у кого-нибудь, что с младенцем, однако вокруг все еще царил невообразимый хаос. Людей продолжали выносить из развалин. Кругом лежали мертвые тела, плакали дети, люди ожидали известий о своих родных... Ее никто не слышал. Спасатели что-то громко кричали друг другу. В этот момент Мэдди увидела Билла. Он стоял и ждал. Такой же грязный, как и она сама, оттого что всю ночь помогал спасателям.

Увидев Мэдди, Билл рванулся вперед, прижал ее к себе и задохнулся от спазма в горле. Так он стоял неподвижно, прижимая ее к себе, не в силах унять рыдания. Никакими словами не смог бы он описать ужас, который пережил за эту ночь. Для них обоих это был незабываемый момент.

– Слава Богу, – шептал он, еще крепче прижимая ее к себе, прежде чем передать в руки медиков.

Каким-то чудом Мэдди оказалась почти невредимой. На секунду забыв про Билла, однако, не выпуская его руки, она повернулась к одному из спасателей:

– Как Энн?

– Ею занимаются врачи.

Этот спасатель за прошедшую ночь повидал слишком много, как и все остальные. Но каждого извлеченного из-под развалин человека они воспринимали как победу и одновременно как дар судьбы, о котором все молились.

– Скажите ей, что я ее люблю.

Мэдди обернулась к Биллу. На одно ужасное мгновение в голове у нее мелькнула мысль, не наказание ли ей все это за любовь к нему. Однако она решительно прогнала от себя эту мысль, как тяжелый булыжник, который мог бы ее раздавить. Она этого не допустила там, в развалинах. Не допустит и сейчас. Теперь она принадлежит Биллу. Она это заслужила. Она выжила ради этого. Ради него. И ради Лиззи.

В этот момент ее посадили в машину «скорой помощи». Без малейших колебаний Билл сел туда вместе с ней. Выглянув в окно, он увидел Рафа Томсона. Тот смотрел на них и плакал от радости за обоих.

Мэдди привезли в больницу и поместили в травматологическое отделение, где лежали остальные пострадавшие при взрыве. Она сразу же спросила о ребенке, об Энди. Ей сказали, что с ним все в порядке, он поправляется. К удивлению врачей, у Мэдди не оказалось ни переломов, ни каких-либо внутренних повреждений, ничего серьезного, если не считать небольшого сотрясения мозга, нескольких синяков и царапин. Билл не мог поверить своему – и ее – везению. Он сидел рядом с ней на больничной койке и